Вот и кончается месяц. По дому суета пошла, то, другое стряпают — пекут, солят, пиво варят — значит, ждут гостей.
И вправду стали гости съезжаться. Только одного какого-то нет, не приехал.
Хозяин и говорит русскому:
— Заложи мне одну лошадь, я сам за ним поеду.
Ну, русский-то и рад — заложил меньшего мерина, проводил хозяина со двора, а сам скорей в конюшню, оседлал кобылу да и поскакал на свою сторону.
Немного времени прошло, воротился хозяин домой. Только он во двор, а старшой мерин и говорит меньшому:
— А матушка-то наша убежала и русского увезла!
Хозяин сейчас в конюшню, оседлал свежую лошадь и погнал вдогон за ними.
Услышала кобыла топ и говорит русскому:
— Ну, смотри, русский, держись крепче. Да не трогай меня за повода. Я сама все знаю. И не бойся ничего — ни горы, ни воды. Вывезу!
Вот подъезжают они к реке Кубани, и тут нагоняет их хозяин.
Русский говорит:
— Ну, пропали мы! Обоим нам живыми не быть.
А кобыла подскакала к реке, да и бросилась со всех ног прямо в воду.
Она на ту сторону выплывает, а хозяин к этому берегу подъезжает.
Закричал он по-своему и тоже в реку!
Плывет, плывет, а кобыла уже берегом против воды гонит.
Только хозяин на землю ступил, она опять в воду и на свою сторону гребет. Догребла, оглянулась назад, а хозяин с этого берега снова за нею. Его вода вниз сносит, а она вверх по реке бежит.
Добрался хозяин до берега и вышел из воды, а она опять в воду — в третий раз. Выплыла на русскую сторону и говорит:
— Ну, теперь, русский, он нас не догонит. Живы будем. Только ты берегись — назад не оглядывайся и ничего не говори, а пуще всего не говори слова «чернобыл-трава». Скажешь — всю свою премудрость позабудешь.
А хозяин уж видит, что не догнать ему русского. Стоит на своем берегу и кричит:
— Русский! Русский! Я тебя поил, кормил, а ты мою лошадь угнал! Отдай хоть лошадь! Я тебе за нее чернобыл-травы дам. Богатый станешь, счастливый станешь! Только скажи: дай мне чернобыл-травы. Ну, скажи!
А русский уж знает: и слова не сказал, и назад не поглядел. Поскакал дальше.
Увезла его кобыла за русскую границу и говорит ему:
— Ну, теперь слезай с меня и все чисто снимай — седло, уздечку — все! Я больше к хозяину не пойду: мне у него живой не быть. Только смотри, русский, никому не сказывай, что́ ты теперь знаешь. А как скажешь, и часу не проживешь, помрешь сразу. Слышишь? Я тебе добра хочу — зря говорить не стану.
Сказала и пошла вольным ходом в заповедные луга, а русский своей дорогой идет.
Идет он, глядит по сторонам и радуется: Рассея кругом! И горки и пригорки, и леса и переселки, и луга и поля — все, как есть — Рассея. Землей сыт, ветерком пьян. Хорошо! А дорожка-то вьется, вьется и привела его к большому озеру. Славное озеро — продовольствие для диких птиц! Шагает он бережком и видит: летит великое стадо гусей. Он голову закинул, смотрит, а задние гуси вдруг и зашумели переднему:
— Давайте на этом озере садиться, тут и пространно и сытно.
А передний кричит:
— Нет, дальше полетим! Тут хоть и сытно, а тратно, много бьют!
Полетели они дальше, а мужик низом идет. Дошел до лесу, видит на краю леса преогромный дуб стоит. Гуси и закричали:
— Давайте на этом дубе садиться!
А передний им отвечает:
— Что вы! Нельзя! Вон черная туча заходит. Ударит она грозой в этот самый дуб и разобьет его от вершины до корня.
И полетели гуси дальше. А русский стоит, смотрит на дерево и удивляется.
«Ишь, — думает, — экая деревина! Верхушки не видать. Сучья такие густые, что и дождь не пробьет, — и пропадать ему!»
И тут подъезжает к лесу помещик на паре коней. Поглядел по сторонам, где б ему от дождя укрыться, и приказывает кучеру:
— Подъезжай под этот дуб, покуда туча не пройдет.
Мужик услыхал, подошел к нему и говорит:
— Нет, сударь, не извольте тут становиться!
— Почему же?
— Потому что гром в этот дуб ударит и вас заодно побьет.
Рассердился помещик.
— Ты что за пророк?
— Пророк не пророк, а говорю, что знаю. Прошу покорно, отъезжайте!
Помещик приказал кучеру отъехать и остановиться в недальнем расстоянии.
— Ну, — говорит, — погляжу, что ты знаешь, чего не знаешь! Коли это ты меня зря под дождем держишь, шкуру спущу!
И вот ударил гром. Да ведь куда! В самую верхушку этого дуба старого.
Ударил и разбил его до корня — в мелкие щепки.
Как увидел это помещик, отворил дверцу кареты и сажает мужика рядом с собой на подушку.
— Ну, брат, — говорит, — приедем домой, я тебя деньгами награжу и тройку лошадей дам со всем убором. Верное слово!
Кто же от своего счастья отказываться станет? Кланяется мужик.
— Покорно, — говорит, — благодарю!
А с помещиком в карете сидели две собачки маленькие. Сидят они, в окошко смотрят и вдруг залаяли:
— Наши! Наши!
Мужик выглянул в окно — видит: бегут по дороге большие дворовые собаки. Это они хозяина встречать выбегли.
Маленькие им и тявкают:
— А с нами так и так случилось… Вот тут подле нашего барина мужик сидит, он нас всех от беды отвел.
А дворовые собаки отвечают:
— От дорожной беды отвел, а домашняя беда за порогом ждет.
— Кака така беда?
— Да деньги у нас украли — сорок тысяч, и со шкатулкой. Шкатулка-то и сейчас в конюшне стоит, под доской… а никому невдомек.
— А вы-то на что? — собачки тявкают. — Чего смотрели? Что вора не хватали?
— Да воры-то свои — лакей и конюх. А своих кто же хватать будет? Они нас кормят.
Услыхал это мужик и говорит помещику:
— Сударь, у вас дома беда. Воры деньги украли.
— Что ты бредишь?
— Какой бред! Сами увидите! Да вы не извольте беспокоиться. Один украдет, другой найдет. Не будете внакладе.
Приказывает помещик кучеру гнать лошадей во весь скок.
Прискакали, прикатили — смотрят: так и есть! В доме переполох, барыня плачет, люди туды-сюды бегают, — а все без толку.
Помещик и говорит мужику:
— Ну, брат, твоя правда! Отыщи ты мне шкатулку, уж сделай такую милость. Отыщешь — по-царски награжу.
Раздумался мужик: отыскать-то немудрено, да лакея с конюхом будто жалко. Что ж на радостях-то людей губить?
Он и говорит:
— Вот что, сударь, предоставлю я вам ваши денежки, только повремените малость. Далеко сейчас ваша шкатулка.
— А как далеко?
— Да вот останусь здесь ночевать, так поутру будет у вас. А раньше — ни-ни!
— Ладно!
Ушел барин к себе, а мужик прямо в людскую. Подзывает к себе лакея и конюха:
— Ну, — говорит, — братцы!..
Они сразу в ноги:
— Помилуйте! Не выдавайте!
— Не бойтесь, не выдам! Все ли только деньги?
— Все, покамест.
— Ну, подите на конюшню, принесите.
Они даже охнули, поглядели друг на друга: «Все, дескать, знает!» Пошли и принесли.
Мужик берет у них шкатулку, вынимает сто рублей: «нате, мол, погуляйте», — и опять в дом.
Поутру встает барин.
— Где мужик?
— Здесь. Дожидается.
— Позвать его сюда.
Мужичок приходит, приносит шкатулку с деньгами.
— Ну, друг мой, это услуга так услуга! А что, не покажешь ли ты мне вора?
— Нет, сударь, эти воры далеко. Они шкатулку вашу в овраге спрятали, а сами опять в работу пошли.
— Ладно, не велика беда! Главное дело — деньги нашлись. Ну, мне с тобой рассчитаться. Перво-наперво выбирай тройку самых лучших лошадей, упряжь и карету.
— Что вы, государь, на что ж мне такое богатство! Мне бы хоть какую тройку да простую бричку!
— Твое дело! — говорит помещик и призывает к себе шесть кучеров.
— Выбирай любого!
— А какой вызовется, тот и хорош будет.
Вызвался один. Мужик говорит:
— Пожалуйте ему, сударь, вольную, потому что я его в работу посылать буду.
Помещик сейчас написал ему вольную, отдает бумагу мужику, а кучеру приказывает:
— Смотри, служи ему, как мне служил. Ступай, заложи тройку соловых и такую-то бричку. — Потом вынимает денег тысяч десять, а то и побольше, и говорит мужику:
— Держи! Твое!
Мужик поклонился помещику, а помещик мужику кланяется.
Попрощались они, и съехал мужик со двора.
Едут, едут путем-дорогою, мужик и говорит:
— Остановись, кучер!
Тот придержал лошадей.
— Ну, — говорит ему мужик, — вот тебе, братец, вольная, а вот денег для начала и ступай, куда тебе надобно. Я сам себе хозяин, сам себе кучер, и ты так живи.
Обрадовался кучер, поклонился мужику в пояс и пошел свое счастье искать, а мужик дальше поехал, к себе на деревню.
Вот приезжает он домой. Народ к нему бежит, шумит… Шутка сказать, три года человек пропадал!
Позвали его и к помещику. Тот расспрашивает: как да что? А мужик все рассказывает: был в таких-то краях, всякого натерпелся, а потом вот убег и счастливо в Рассею прибыл. Помещик говорит:
— Ну, ступай домой, отдыхай после такого страдания.
Пошел мужик к себе на двор, с хозяйкой поздоровался, лошадок убрал и зажил с того дня не хуже барина.
Что ж? Денег много, лошадки хорошие — всякий проживет.
А жена смотрит, смотрит, и не понять ей — уходил муженек из дому, только и было, что топор за поясом, да лапти на ногах, а приехал на тройке и с деньгами… И так-то она дивится, что и ночью ей не спится. Терпела, терпела, да и спрашивает:
— Скажи ты мне, голубчик, где был, пропадал?
— А я, — муж говорит, — был в таких-то местах, на морских островах.
— Далеко ли?
— Отсюда не видать.
— А где ж ты эдакое богатство взял?
— Да так, счастье мне мое послужило.
— Ой, муженек, ты, видно, клад нашел… Скажи мне правду истинную. Не таись! Только скоты бессловесные молчат…
— Не велено мне говорить.
— Своей жене, да не велено! Нет, уж ты сделай милость, скажи.
— Отвяжись, жена! Что знал, сказал. А боле ничего не скажу.
Рассердилась жена:
— Врешь, врешь, старый дурак, скажешь! Скажешь! А коли не хочешь говорить, я к барину побегу и сама скажу, что ты по разбоям ходил да тринадцать душ загубил! Во х