Баро, видя, что Иван опять уснул, позвал Лулу. Та пулей выбежала из комнаты и спустилась вниз.
— Пока он без сознания, посиди здесь. Не дай Бог помрет. Я скоро вернусь. Если что, кричи.
— Он может умереть? — испуганно спросила Лулу, глядя на Ивана.
— А кто знает? Ты же видела, что он был без сознания, когда мы его вынесли из конюшни. Как труп. Пощупай пульс у него. Или зеркало поднеси к носу. Если запотеет, значит, дышит. Надо же, какой бледный… Смотри, да не засматривайся! А то, я вижу, ты сильно переживаешь. Он нам никто. Бездомный. Хоть вроде и умный, работящий. Боюсь, принесет он нам беду…
Баро высказывал свои мысли вслух, а его дочь в это время мысленно твердила: «Иван, ты должен выжить. Ты мне нужен, не умирай, пожалуйста». Цыган, выговорившись, будто избавился от невыносимой тяжести, которая давила на него. Глубоко вздохнул и вышел из дома. Ночь Иван провел в доме хозяина. Проснулся он лишь часам к двенадцати следующего дня, весь в поту от страшного сна. Ему привиделась Лулу в наряде невесты, потом пожилая женщина с мертвым младенцем на руках (он решил, что это его мать). Вдруг возникла смеющаяся Лачи с пеной на губах, грозившая ему обгоревшим, как головешка, пальцем. Она смеялась и смеялась…
Баро увидел, что Иван открыл глаза. Помог встать, поскольку того шатало от слабости. И почти на себе поволок его к пристройке. Войдя в комнату, посадил на кровать.
— Ложись. Сейчас Лачи еще принесет тебе травки. Не переживай, она поднимет тебя.
Иван лег, натянул на себя одеяло. В голове уже не шумело. Когда хозяин ушел, он глубоко вздохнул и расслабился. По мере того как силы возвращались к нему, Иван стал понимать, что очнулся другим человеком. Вся его жизнь, как в кино, промелькнула перед глазами. Вспомнил, кто он, как зовут и что произошло с ним. Одна сцена сменяла другую. Иван пока не пытался анализировать прошлое, боялся этого. «Я все вспомнил! — захлестывала радость. — Мама, отец, мое детство, Анна. Моя жена Анна… Так, все по порядку…»
Глава 16
Лулу дождалась, когда мать, хлопотавшая на кухне, настолько погрузилась в работу, что стала напевать любимую цыганскую песню. Девушка на цыпочках спустилась по лестнице и вышла из дома. Отец уехал еще утром, предупредив мать, что вернется к ночи.
Майское солнце то светило, то скрывалось за тучами. Сильный ветер иногда вырывал из самых тяжелых капли дождя и бросал их на землю.
Лулу прыгала в тапочках между лужами, стараясь не замочить не предназначенную для прогулок обувь. Черные кудри развевались, сережки в ушах мелодично позвякивали. Она свернула за дом, чтобы мать случайно не увидела ее в окно, и быстро подошла к двери комнаты Ивана. Постучала и, не дожидаясь ответа, вошла.
— Привет!
— Привет, красавица!
— Я ненадолго. Отца нет, вот и выкроила момент, чтобы зайти к тебе. Соскучилась, — ласково посмотрев на него, сказала Лулу.
Иван сидел на краю кровати, задумчиво смотрел на девушку и никак не реагировал на ее признание. Лулу села рядом. Ей хотелось, чтобы Иван тоже сказал, что скучал, ждал ее прихода. Она вся напряглась. Чуть прищурившись, пристально посмотрела в глаза Ивана, от чего ему стало не по себе. Она заметила, поэтому быстро отвела взгляд.
— Вот и весна наступила. Но во дворе так сыро… Не люблю такую погоду, — она пыталась говорить об отвлеченном, выглядеть скромной и застенчивой.
— Я согнал воду с дорожек, остальное ветер высушит.
— Назначен день свадьбы, — Лулу опять вернулась к тому, что ее волновало. — Но после того, что ты сказал про будущего свекра, я места себе не нахожу. Так хочется рассказать отцу…
— Не вздумай! Дело прошлое. Ты представляешь, какую смуту внесешь в семью? А меня объявят сумасшедшим. И вот еще что хочу тебе сказать. Я отношусь к тебе, как к сестре. Доверяю. Но ты должна меня понять. Тебе восемнадцать лет…
— Скоро будет девятнадцать, — поспешно уточнила девушка.
— Хоть двадцать. Я все равно на десяток лет старше тебя.
— Ну и что?
— А то, что ты сама не знаешь, на что меня толкаешь. С мужчинами нельзя так поступать. Ты провоцируешь меня и пользуешься моим добрым отношением к тебе. Ты хорошенькая, притягиваешь, словно магнит. Лулу, мне тяжело испытывать такие чувства. И я должен тебе кое-что рассказать.
— Иван, но ты мне не брат. Я люблю тебя. И ничего не могу с собой поделать. Я готова умереть за тебя.
Иван и раньше видел, что девушка симпатизирует ему, но от такого неожиданного признания растерялся. Он понимал: нельзя злоупотреблять чувствами Лулу, отвечать ей взаимностью, несмотря на то, что и в нем зрела влюбленность в эту цыганочку. «Я старше и должен держать себя в руках. У наших отношений нет будущего. А вот жених у нее есть. И как бы это не было жестоко по отношению к ней, я должен остановиться».
— Забудь меня. Ты выйдешь замуж. Уйдешь в другую семью. Я уеду отсюда.
— О чем ты хотел мне рассказать? — сквозь слезы, которые мгновенно набежали на ее прекрасные глаза, спросила Лулу.
Иван не выдержал и обнял ее. Не мог так безжалостно отвергнуть девичьи чувства.
— Ты, наверное, продрогла? Успокойся, — он старался проявить нежность. — Послушай, я тоже привык к тебе. И мне нелегко. Я буду помнить о тебе всю оставшуюся жизнь.
— Не говори так. Мне холодно от твоих слов.
Лулу инстинктивно прижалась к нему. Хотя понимала, что своей напористостью только отталкивает Ивана. Ведь когда она поцеловала его, он отстранился.
— Ты мужественная маленькая девочка, — говорил Иван, по-прежнему прижимая ее к себе. Он чувствовал тепло ее податливого тела.
— Что мне делать? Я не хочу выходить замуж за Данко.
Она посмотрела на Ивана так, будто была уверена: он может вмиг решить ее судьбу.
— Я не знаю. Нужно что-нибудь придумать, — успокаивал ее Иван.
— Уверена, ты придумаешь! Ты ведь такой умный… — она обвила руками его талию и еще крепче прижалась, будто искала защиты.
Ивану очень хотелось уберечь эту хрупкую девушку от всех невзгод, но он не представлял, как это сделать.
— Я, наверное, кажусь тебе такой глупой?
— Ты не глупая, просто совсем юная. Я не могу предложить тебе кров. У меня нет дома. А чтобы выбраться отсюда, нужна твоя помощь.
— Моя помощь?
— Да. Больше помочь мне никто не может. К сожалению.
Лулу ликовала. Наконец-то она сможет что-то сделать для него! Эмоции переполняли ее. Девушка хотела что-то сказать, но передумала. Иван задумчиво сидел, уже разжав руки, которыми минуту назад обнимал и согревал Лулу. Она тем временем встала и села на табурет возле стола. Иван подумал: «В следующем месяце она выходит замуж. Сделать ее счастливой я вряд ли успею, а вот сломать жизнь — вполне. Бедная девочка. Я не должен жалеть, обнадеживать ее. Но мне нужна помощь…»
— Лулу, прости, что не признался раньше. Уже два месяца как ко мне вернулась память. Все это время я мысленно жил своей настоящей жизнью, обдумывал дальнейшие планы. Я знаю, кто я и что со мной случилось.
От удивления и неожиданности Лулу застыла, широко раскрыв глаза.
— И кто ты? — тихо протянула она.
— Я расскажу тебе. Но ты должна сначала помочь мне. Обещаешь?
— Да. Ты торгуешься?
— Нет. Просто это длинная история, а у нас нет столько времени. К тому же я прошу тебя всего лишь найти мне станок для бритья.
— Фу, какая мелочь! Я уж думала, что-нибудь серьезное.
— Не торопись. Будут и серьезные задания, — улыбался Иван, — но сначала хочу сбрить бороду.
— Интересно, какой же ты будешь без бороды?
— Раньше я никогда не носил бороду. А самое главное и трудное задание для тебя — найти мне мобильный телефон.
— Я завтра же куплю тебе телефон и симку. И деньги на него положу. У меня есть свои деньги.
— А что ты скажешь родителям? Ведь над тобой такой контроль.
— Придумаю что-нибудь. Для тебя я готова сделать все, что пожелаешь. Но я хочу все знать о тебе. Когда ты мне расскажешь?
— Обещаю. Как только ты мне купишь телефон, я все тебе расскажу. А сейчас иди. Может, успеешь сегодня принести станок, чтобы я побрился.
Лулу пулей вылетела из комнаты и побежала в дом.
— Где ты была, Лулу? — услышала она голос матери.
— На конюшне.
— Что ты там делала?
— Мама, ты же знаешь, когда мне грустно, я иду к моим любимым жеребцам.
— А отчего тебе грустно? У тебя скоро свадьба, ты должна радоваться, что такой богатый жених у тебя.
— Меня это не радует. Я не хочу замуж.
— Не вздумай сказать отцу. Ему это не понравится.
— Мама, а ты любила отца?
— Конечно.
— Вот видишь, а я не люблю своего будущего мужа…
— Я со временем его полюбила, — исправилась мать. — Меня тоже выдал замуж отец. Так у нас принято, это заведено много столетий назад. Когда мы молоды, еще очень глупы, родителям виднее, какой жених нужен дочери. Девушки многого не видят и не понимают.
— Ох уж эти цыганские законы… У русских не так. Они женятся по любви.
— Откуда тебе знать, как у них? А сколько разводов? Не знаешь. И куда только любовь девается… Глупенькая ты еще. Все у тебя будет хорошо. И Данко ты полюбишь.
— Не полюблю, — надула губы Лулу.
— Иван тоже был в конюшне? — насторожилась мать, строго посмотрев на дочь.
— Нет, он там бывает рано утром. А причем здесь Иван?
— Я заметила, ты часто смотришь в окно, когда он убирает двор.
— Мне и в окно нельзя посмотреть? Никуда меня не пускаете, ни с кем не дружу, сижу в четырех стенах. Поговорить не с кем, — перешла в нападение Лулу.
— Доченька, никто тебя не упрекает. Просто отец беспокоится. Ведь скоро свадьба. Ты как порядочная девушка должна ждать и думать только о женихе, а не заглядываться на других мужчин. Посмотри, какая ты у меня красавица! Любой побежит за тобой.
— Он конюх, дворник и вообще непонятно кто, — решила Лулу развеять сомнения матери и показать, что она совершенно безразлична к мужчине. Чтобы мать ничего не заподозрила, добавила более снисходительно: — Просто наблюдаю за человеком, смотрю на улицу, все веселее.