Они поднялись на третий этаж. Наталья открыла дверь, и Иван перешагнул порог родного дома. Специфический запах ударил в нос. Он открыл форточку, чтобы немного проветрить комнату. На столе стоял его портрет. Иван взял его в руку.
— Это сын их, Алексей, — поторопилась сказать соседка, увидев, как пристально он смотрит на фотографию.
— Я знаю.
— С этого все и началось.
— Расскажите мне, пожалуйста, что случилось.
Наталья отодвинула стул и села.
— Вы первый, кто интересуется их судьбой. Я дружила с Лизой, мы с ней были как сестры. Как говорится, хлеба горбушку и ту пополам. У меня ведь тоже никого нет из родных. Вот мы вдвоем и коротали время. Она была единственным близким человеком для меня, а теперь никого не осталось. — Женщина смахнула со щеки слезу и продолжила: — В последние годы она совсем сдала, давление замучило. Я помогала ей. Случился гипертонический криз, и вскоре она умерла. А Василий умер четыре года назад. Он сначала микроинфаркт перенес, а потом обширный. Ну что удивляться — у них же сын пропал…
Иван вздрогнул. Он старался не смотреть Наталье в глаза. Вставал, ходил по комнате, снова садился. Душа его рыдала и разрывалась от горя. Соседка продолжала:
— Лиза все эти годы ждала сына. Она мне постоянно говорила, что ее сердце чувствует — Алексей жив. Ждала, прислушивалась к шуму машин, которые подъезжали к дому, к шагам на площадке. Подолгу стояла у окна, смотрела на людей, которые заходили и выходили из подъезда. Я, как могла, ее успокаивала. Не поверите, боялась, что с ума сойдет, — женщина сделала паузу. Глубоко вздохнула и продолжила: — Ведь четыре года прошло после исчезновения сына. Она, наверное, понимала, что его уже нет в живых. Ведь Леша очень любил родителей. Был бы жив, подал бы весточку. Всегда приезжал, привозил подарки, помогал. Мне кажется, убили его, — шепотом сказала Наталья, встретившись взглядом с Иваном.
— А что же жена Алексея? Не приезжала сюда?
— Никто не приезжал. Ни сваты, ни жена. Наверное, замуж вышла.
— Спасибо вам за заботу, тетя Наташа.
Наталья подпрыгнула и испуганно посмотрела на Ивана.
— Господи, ты сейчас сказал так, что во мне все перевернулось. Алеша меня так звал. Даже интонация такая же…
— Нет Алеши, — попытался развеять ее сомнения Иван.
Она помолчала, еще раз внимательно посмотрела на него, словно проверяла свою догадку, но, кажется, успокоилась, подумав, что в этой квартире все, что хочешь, может послышаться. И предложила гостю:
— Давайте я вас чаем напою. Пойдемте ко мне.
— Спасибо, я бы с удовольствием, но тороплюсь, у меня дела.
— А вы родственник по чьей линии?
— По линии матери Алексея. Дальний. В этих краях впервые.
— Понятно, — сказала Наталья, хотя ничего не поняла. Подруга никогда не говорила ей про каких-либо родственников.
— Я хотел бы съездить на кладбище. Подскажите, где они похоронены.
— У нас здесь одно кладбище, за городом. Я покажу, в какую сторону ехать. Они рядышком лежат.
Наталья закрыла квартиру и, спускаясь по лестнице, спросила:
— А с квартирой-то что делать? Ведь родственников, кроме вас, похоже, нет. А вы хоть и дальний, но все же не чужой.
— Понимаете, я живу за границей. Чтобы заявить о своих правах, надо собрать много документов. А это волокита, у меня нет столько времени. Возьмите себе из имущества все, что необходимо. А квартира, наверное, достанется государству.
Когда они вышли из подъезда, увидели, что Валентина сидела на прежнем месте. Иван догадался: ей не терпелось узнать новости. Попрощавшись, он сел в такси, и машина тронулась. Немного отъехав, Иван оглянулся, еще раз окинул взглядом свой дом, куда он мысленно возвращался все эти годы, но не вернется больше никогда. Душу охватили тоска и боль невосполнимой утраты.
На кладбище Иван довольно быстро нашел могилы родителей. Памятников не было, два простых деревянных креста возвышались над осевшими холмиками. На металлических табличках значились фамилии, даты рождения и смерти. Оградку давно не красили, местами она заржавела, но могилки не выглядели заброшенными. По-видимому, соседка Наталья иногда наводила здесь порядок.
Увидев все это, Иван дал выход эмоциям.
— Мамочка, папочка, простите меня, — рыдал он. — Это я виноват в вашей смерти. Как я мог… — он вытирал слезы, катившиеся по щекам.
Немного успокоившись, вернулся к машине и попросил водителя съездить купить цветы:
— Вот тебе деньги, купи большую корзину роз и венок, — сказал он ему. — А я здесь посижу.
Мужчина, увидев своего пассажира расстроенным, не сказал ни слова, взял деньги и уехал. Иван вернулся к могилам. Сел на покосившуюся скамеечку. «Видимо, мама, пока была жива, сделала, что смогла: оградку, скамеечку и маленький столик. На памятник денег не насобирала. Ведь помощи не было…» — корил себя Иван.
В отдалении послышалась музыка. Иван вздрогнул, поднял голову и увидел траурную процессию. Когда музыка смолкла, стали отчетливо слышны громкий плач и причитания женщин. Он отвернулся, попытался сдержать навернувшиеся слезы. Перед глазами все закружилось и поплыло, закрыл ладонями уши, опустился на колени и, припав к могиле матери, стал просить прощения.
Взяв себя в руки, он поднялся, сел на скамейку. Вдруг в кармане зазвонил телефон. Нажав на кнопку, услышал встревоженный голос Анны:
— Иоганн, ты где? Мы волнуемся, телефон так долго был недоступен.
— Не переживайте. Я жив и здоров.
— Можешь сообщить, где ты?
Иван сделал усилие, чтобы продолжить разговор.
— В отеле встретил немца, он пригласил меня в гости. Мы за городом. Когда вернусь, позвоню.
Иван отключил телефон, не хотел разговаривать с Анной.
«Если бы она так же заботилась о моих родителях, как теперь печется о том, чтобы я подписал контракт, они остались бы живы… — подумал он. — Только сейчас я в полной мере осознал, как любил их. Отец в молодости был крепким, подтянутым, с аккуратно подстриженными усиками. Мать не могла не увлечься таким красавцем. Отец любил детей и хотел, чтобы их было много, но здоровье матери позволило им иметь только одного ребенка. Я появился на свет после трех лет совместной жизни, и родители сдували с меня пылинки. Я ни в чем не нуждался. Учился, занимался спортом. Всегда мечтал открыть свое дело. Смог это сделать с помощью отца, его связей. И пропадал день-деньской на работе. Потом я женился, привел в дом Анну. Она им понравилась. Любил ли я ее или принял за это чувство рядовую влюбленность? Сейчас не знаю. К тому же времени на девушек у меня совсем не было. Анна была первой, кем я увлекся серьезно. Мне казалось, вот оно, счастье, другой жены мне не нужно».
Воспоминания роились в голове Ивана, но раздавшиеся раскаты грома вернули к действительности. Небо нахмурилось, надвигалась летняя гроза. Иван посмотрел в сторону дороги, оттуда к нему торопился водитель такси. Он нес венок и корзину цветов.
— Ух, дождь начинается, — сказал он, ставя корзину на землю. — Уже накрапывает.
— Спасибо.
Иван поставил венок к могиле отца, а корзину с цветами — матери.
— Чуть не забыл, — водитель подал своему пассажиру бутылку водки, пластмассовый стаканчик и пару бутербродов.
— Догадался, молодец. А я подумал об этом, когда ты уже уехал. Как зовут-то тебя?
— Саня.
— А меня Иваном.
— Вижу, вы расстроены. Кто-то близкий похоронен?
— Родители.
Парень больше не стал задавать вопросов, понимая, как тяжело мужчине.
Дождь усиливался.
— Пойдемте в машину, — предложил Саня, — там и помянем.
Иван поклонился могилам, и они побежали к машине. Когда сели в такси, Иван почувствовал, как стучит в висках, но все же решил откупорить бутылку и налил немного водки в стакан.
— Пусть земля вам будет пухом, — и залпом выпил.
Саня смотрел с сочувствием, вынул из пакета бутерброд и подал ему.
— Спасибо, — Иван закупорил бутылку и положил в бардачок. С минуту помолчав, сказал: — Поехали.
Ветер разогнал тучи так же быстро, как и нагнал грозу. Небо прояснилось, стало выглядывать солнце. И все же где-то вдалеке изредка слышались раскаты грома, сверкала молния.
В город приехали поздно. Иван отблагодарил водителя за помощь и уже собирался уходить, когда Саня окликнул его:
— Если будет нужна помощь, я к вашим услугам. Вот мой телефон, — он подал визитку.
— Спасибо. Думаю, твои услуги мне пригодятся. Я обязательно позвоню, — пообещал Иван.
Саня уехал. Иван поднялся в свой номер. Он не находил себе места. Вышел на балкон, в этот миг зажглись уличные фонари. Первые звезды, уже появившиеся на небе, сразу побледнели. Трамваи, пробегавшие по улице, тоже добавляли света, помогали фонарям освещать дорогу. Редкие прохожие спешили по домам.
Иван, почувствовав, что продрог, вернулся в комнату и затворил балконную дверь. Он вспомнил, что надо поесть, и спустился в ресторан. Сел за столик, заказал коньяк, мясную нарезку.
«Как же паршиво на душе! — с горечью подумал он. — Мама, папа, Царствие вам Небесное… Я виноват перед вами. Но и подумать не мог, что так получится… Вы ведь не старые, жить бы еще да жить…»
Иван выпил рюмку коньяку, потом вторую. Душевная боль не уходила.
Официантка принесла холодную закуску.
— Больше ничего не нужно, — сказал ей Иван и рассчитался.
Время приближалось к полуночи. Веселье в ресторане было в разгаре. Играла музыка, люди танцевали. Неожиданно к Ивану подсела белокурая девушка в коротенькой юбке и кофточке с откровенным декольте. Она придвинулась к мужчине так близко, что пышная грудь уперлась в его локоть. Девица закинула ногу на ногу и спросила:
— Скучаем?
— Что нужно? — грубо оборвал ее Иван.
— Хочу вас развлечь, — она посмотрела томным взглядом и погладила его по руке.
— Мне не до развлечений. Хочешь выпить?
Иван наполнил свою рюмку коньяком, взял стоявший рядом фужер и налил девушке.
— Давай помянем.
Девушка отстранилась от него. В ее глазах мелькнул испуг.