Как только они переступили порог дома друзей, Лулу в восторге произнесла:
— Боже, какая прекрасная елка! Иван, я еще никогда не видела такого великолепия!
Эрвин и Ирма смотрели на нее и улыбались. Хозяйка была польщена тем, что так высоко оценили ее способности декоратора.
— Лулу, ты ведь дома тоже нарядила елку? — спросила Ирма.
— Да, у нас красивая елка, но ваша лучше…
Все засмеялись.
Лулу разглядывала рождественские веночки, свечи, елочные игрушки и непременный атрибут праздника — роскошную пуансетию. Это растение зацветает перед Рождеством, за что его и прозвали рождественской звездой. Не остался без ее внимания и торжественный стол. Помимо мясного изобилия, там были квашеная капуста, ведь у немцев даже есть поговорка: «Живи хорошо, ешь капусту», традиционный карп, чешуя которого напоминала монетки. Блюдо с яблоками, орехами и изюмом. А рождественское печенье, над которым долго колдовала Ирма, так удивило, что она не сдержала эмоций и расцеловала хозяйку в обе щеки.
— Ирма, у тебя есть чему поучиться!
— Учись, детка, учись. Я о многом могу рассказать, особенно по части кухни.
Все сели за стол, радостно улыбаясь и предвкушая приятный вечер.
— Лулу, — обратился Эрвин, — в Германии считается, что человек, вкусив яблоко, познает добро и зло. Справившись с твердой скорлупой ореха и съев вкусную сердцевину, открывает для себя радость преодоления трудностей жизни и достижения цели.
— Тогда я начну с ореха, — засмеялась Лулу. — У цыган тоже есть похожие традиции.
— Мы будем рады, если ты расскажешь о них. Когда ты приехала, мы стали интересоваться вашей жизнью. Читали много, но услышать из первых уст очень хотелось бы.
— Я сделаю это с удовольствием. Когда мы жили всей семьей, мама и папа любили петь задушевные романсы. У нас дома были музыкальные инструменты: скрипка, гитара и бубен. Я еще в детстве так научилась танцевать, что мне громко хлопали в ладоши и дарили подарки. Семья моя была не бедная, и одевали меня лучше многих. Представляете, какая я была куколка?
— Представляю, — улыбался Иван. Он слушал Лулу и воскрешал в памяти тот дом, в котором провел почти год.
— Ведь не зря русские с давних времен приглашают на торжества цыган. Они создают атмосферу праздника, — продолжала Лулу. — Эта традиция сохранилась и сегодня. Ни один цыганский праздник не обходится без танца и песни.
Она встала, вышла из-за стола.
— Вы разрешите мне отлучиться на десять минут?
— Конечно, Лулу. Зачем спрашиваешь? — ответила Ирма.
Когда Лулуди вернулась, все повернулись на звук ее шагов и ахнули. Перед ними стояла настоящая цыганка, которая нежданно-негаданно явилась в их дом.
— Вот это красота! — восхищенно воскликнул Эрвин.
Лулу облачилась в пышную цветастую юбку. Блузка с длинными рукавами очень ей шла, черный корсаж подчеркивал тонкую талию. Яркий платок был повязан на бедра. Волосы, собранные красной атласной лентой, тяжелой волной падали на плечи. Ее грудь украшало звенящее монисто. Глаза девушки горели и казались огромными, наверное, от охватившего ее возбуждения.
Лулу поставила диск в маленький переносной магнитофон. Зазвучала цыганская мелодия. После медленного начала темп стал непрерывно нарастать. Лулу в такт выстукивала каблучками дробную чечетку. Ее изящные движения, выразительная пластика, звон браслетов, цепочек, подвесок и ярких бус завораживали гостей. А закончился танец в зажигательном бешеном ритме.
Музыка смолкла. Лулу посмотрела на замерших зрителей и услышала аплодисменты. Все встали и закричали: «Браво!». К ней подошел Иван и поцеловал в щеку.
— Какая ты талантливая!
Девушка сияла от радости.
— Кто-то из моих предков, наверное, был скрипачом. Да еще заправским наездником и вором при этом. Не потому ли у меня бродячая натура и волосы пахнут ветром! — смеясь, добавила Лулу.
— Умница! Умница! — не мог сдержаться Эрвин. — Вот это сюрприз! Ты подарила нам настоящий праздник!
Ирма достала приготовленный подарок и вручила его Лулу:
— Это тебе, моя дорогая. Прими.
Цыганка аккуратно вскрыла упаковку и увидела коробочку с французскими духами.
— Спасибо, Ирма! — от души поблагодарила Лулу и обняла женщину. — Я пойду переоденусь.
Девушка отправилась в комнату, а все остальные расположились в гостиной.
— Иван, ей нужно танцевать. Она очень талантлива. Пусть идет в школу танцев, — советовал Эрвин другу.
— Я подумаю. Если Лулуди захочет, возражать не буду.
— Такого праздника у нас еще никогда не было, — сказала Ирма, впечатленная увиденным.
— Она похожа на румынку. Не стоит никому говорить, что она цыганка. Пусть будет румынкой, — размышлял Эрвин.
— Румыны — те же цыгане. А она должна стать немкой. Скоро у нее будут паспорт и гражданство. Вы же знаете, у этой девушки никого нет, кроме нас. Ее будущее в Германии.
— Иван, не надумал ли ты жениться на Лулу?
— Эрвин, мы уже говорили с тобой на эту тему. Я должен дать ей образование. А свое будущее она определит сама.
— Эрвин, девушка сама найдет себе жениха, — подключилась к разговору Ирма. — Она молода, красива, умна. А Иван намного старше.
— Десять лет — это немного, — ответил Ирме муж, — я знаю, что она любит Ивана.
В этот момент появилась Лулу, и разговор прервался.
— Я предлагаю выйти на улицу и прогуляться, — предложила хозяйка.
Все охотно согласились и вышли во двор. От дома Эрвина до городской площади было рукой подать. И компания направилась туда, откуда доносился пряный запах горячего глинтвейна, тянуло дымком тлеющих углей, на которых жарились знаменитые немецкие колбаски, манил аромат аппетитных свиных рулек, готовившихся на вертеле. Рождественский базар шумел весельем. Друзья полакомились всем, чего пожелала их душа, и далеко за полночь разошлись по домам.
Глава 49
Анна наконец получила приглашение Эрвина и стала собираться в Германию. Все это время она с Сашенькой скрывалась от мужа, ночевала у родителей или у Кати. Немного успокоилась, только когда получила развод. Женщина собирала вещи и с нетерпением ждала отъезда.
И вот радостный день настал. Провожали их родители и Катя. В аэропорту Светлана Михайловна то и дело вытирала слезы, от чего ее глаза и нос стали красными.
— Мама, перестань плакать. Я ведь не навсегда уезжаю, — успокаивала дочь. — Посмотри на папу, он же спокоен. Желает мне счастливого пути. И ты пожелай.
— Я желаю, доченька, желаю. Но буду так скучать… Все понимаю, но не могу сдержать слез. Кто же мог подумать, что так получится. Я ведь словно слепая была. Дожила до таких лет и не разглядела злодея, — причитала мать.
— Светлана Михайловна, все будет хорошо. Анна отдохнет, там хорошие люди, — обнимала ее Катя.
Анна с сыном прошли в зону таможенного контроля. Сашеньке все было интересно. Он через окно смотрел на самолеты и задавал множество вопросов. Она любовалась сыном, который все больше напоминал Алексея.
Когда они вошли в салон самолета, миловидная стюардесса приветствовала их и показала, где находятся их места. Сашенька сразу прилип к иллюминатору. Пассажиры пристегнули ремни, и самолет вырулил на взлетную полосу. Рев моторов, короткий разбег — и серебристая птица поднялась в воздух. Сашенька вместе с другими пассажирами захлопал в ладоши. Самолет постепенно набирал высоту, пробиваясь сквозь густые белоснежные облака. Вскоре стюардесса принесла напитки и еду. Сашенька, которого всегда нужно было заставлять кушать, охотно съел все, что предложили. Во время полета мальчик постоянно одолевал Анну вопросами, и они не заметили, как пролетело время. Только когда из динамика раздалась просьба пристегнуть ремни, матери удалось утихомирить ребенка. Самолет выпустил шасси, и через некоторое время колеса коснулись земли.
Анну с сыном встречал Эрвин. Она волновалась, что может не узнать его. Ведь виделись они всего один раз, когда приезжали с Алексеем в гости. Было это шесть лет назад.
Эрвин тоже беспокоился, но видел, что среди выходящих пассажиров мало кто был с ребенком. Поэтому в невысокого роста женщине, держащей за руку мальчика, легко узнал Анну. Она была в меховой курточке с капюшоном, в джинсах и без головного убора. Гладко зачесанные каштановые волосы собраны в хвост. Анна всматривалась в лица встречающих, пока их с Эрвином взгляды не встретились.
— Здравствуйте, — первым приветствовал ее Эрвин.
— Здравствуй, Эрвин. Рада, что ты узнал меня. А я так волновалась…
— Ты не сильно изменилась, все такая же красивая.
Сашенька смотрел на них и внимательно слушал, хотя ничего не понимал. Мама говорила на каком-то непонятном языке. Наконец обратилась к нему по-русски:
— Сынок, сейчас мы поедем домой к этому дяде. Его зовут Эрвин. Повтори.
Саша произнес имя и настороженно посмотрел на незнакомого дядю. Эрвин подал ему руку.
— Тебя зовут Александр? — спросил он по-русски, но с акцентом.
— Саша.
— Хорошо. Тогда поедем ко мне, Саша.
Погода уже предвещала скорый приход весны, но северный ветер продувал насквозь, поэтому все поспешили спрятаться в автомобиль. Дома гостей встречала Ирма. Она сразу проводила Анну и Сашу в отведенную для них комнату и отправилась накрывать на стол.
— Эрвин, мы будем приглашать Ивана и Лулу?
— Думаю, сегодня не стоит. Хочу сначала поговорить с Иваном.
— Анна ведь ничего не знает? Она не догадывается, что это Алексей?
— Нет, не догадывается. Они встречались только на работе. Ей и в голову не пришло, что это ее муж. Не подсказало сердце. Да и можно ли почувствовать?
— Как бы ни изменилась внешность, но манеры, жесты остались прежними. Не понимаю… Я бы тебя узнала.
— Знаешь, при той встрече с Иоганном у нее была другая цель. Игорь приказал обольстить его. К тому же она в душе давно похоронила мужа.
— Я так волнуюсь, Эрвин. А если сейчас она взглянет на него совершенно другими глазами? Да еще приглядится. И как себя поведет он? Иоганн ведь тоже, наверное, переживает. Как-никак были мужем и женой.