У третьего столика им, так же как и раньше отрицательно раскачивая головой, ответили:
— Да, да. Садиться можно.
А уже и от второго столика машут руками:
— Sit down, please, friends.
Так Леха и Иван узнали, что у болгар еще со времен турецкой оккупации, жесты, означающие «да» и «нет», поменялись на противоположные принятым во всем мире, чтобы путать и сбивать с толку врага.
Татьяна Кравец
Омск
1988–1996 гг. — инспектор по связям со СМИ, 1996–1997 гг. — корреспондент авторской телепередачи, 1997–2011 гг. — сотрудник пресс-службы УМВД России по Омской области.
Заморские принцы
О чем можно думать, когда тебе чуть за двадцать? Уж точно не о политическом и экономическом кризисах. О любви, и только. И рухнувший в 90-х годах «железный занавес» окрылил и даже воодушевил к покорению новых горизонтов — заморских.
Счастливая оказия выпала на второй год моей трудовой деятельности после окончания университета. Как комсорга организации меня отправили на выборную конференцию, где я познакомилась с молодыми сотрудниками райкома комсомола и сразу нагло поинтересовалась — как можно выехать в туристическую поездку за границу. Как ни странно, этот вопрос никого не удивил. Наверное, мое эмоциональное выступление повлияло — еще бы, в школьные годы занималась в драмкружке, могла «жечь глаголом». А может, кого-то из главных сразила моя красота (какое самомнение!), ведь комсомольские вожаки были все больше мужского пола. Но как бы ни было, через два дня раздался звонок и женский голос сообщил мне, что на нашу организацию выделена одна путевка по линии молодежного туризма «Спутник» (была такая организация) и, чтобы она не ушла к кому-то другому, мне надо срочно написать заявление вчерашним числом.
Путевка оказалась в Югославию — я онемела. Как же это? Сразу в капиталистическую страну, хотя и называлась она официально социалистической. Сборы были потешными: обмена валюты не предусматривалось — мы же ехали на трехразовое питание, потому в срочном порядке закупались наручные часы и водка: кто-то сказал, что эти российские товары пользуются спросом и их можно будет легко продать, чтобы иметь хоть немного карманных денег.
Наша группа объехала города Белград, Нови Сад, Дубровник. И где бы мы ни останавливались, сразу появлялись местные ухажеры. Вот она, мечта — сама идет навстречу! В те годы жители дружественных России стран учили русский язык в школах, так что проблем с общением не было. Каждой из девушек в нашей группе молодые люди пытались выразить свою симпатию. Но почему-то абсолютно одинаково:
— Ты очень красивая. Завтра мы с тобой поженимся, а сегодня вечером пойдем в тот мотель!
— Что-о-о? — Наша реакция тоже не отличалась оригинальностью. Потом мы приходили в себя и заинтересованно переспрашивали:
— Так сразу и замуж?
— Ну потом, обязательно, — заверяли нас собеседники. — А сегодня давай уединимся!
После первых знакомств стало ясно, что горячие балканские мачо жаждут сексуальных развлечений и придумали такой нехитрый способ обольщения россиянок, которые, по их мнению, поголовно мечтают о заграничной сказке. Поначалу мы, разозлившись, уходили — не пристало русским девушкам выслушивать скабрезные предложения. А потом, поняв, что ни о какой романтике и уж тем более серьезных знакомствах речи быть не может, на все приглашения стали отвечать с ласковой наглостью:
— Может, сначала узнаем друг друга получше — кофе выпьем, поговорим? — В наших глазах сквозила такая невинность, что отказаться никто не решался.
За первой чашкой кофе следовала вторая, затем мороженое. Потом мы вежливо благодарили и раскланивались с обещанием завтра встретиться наедине. Кавалеры теряли дар речи.
А под конец путешествия мы про вежливые сантименты уже и не вспоминали. Если к одной из нас подходил кавалер с предложением о свидании, сразу следовало: «Я и мои подружки хотим кофе…» Обольстителям и возразить-то было нечего — сами подошли!
Время от времени мелькала мысль, что, может, местных кавалеров заклинило из-за обилия такого количества русской красоты, прибывавшей после открытия «железного занавеса». До этого выехать в почти капиталистическую Югославию могли только передовики производства и то лишь те, кто побывал в странах социалистического лагеря — Германии, Польше. Так что до Югославии русские женщины доезжали в довольно зрелом возрасте. А тут молодые, красивые. Но одна встреча показала, что красота для югославских мужчин — совсем не «страшная сила».
Очередной кавалер, с которым я познакомилась на пляже в курортном городе Дубровник, пригласил меня вечером погулять. Не услышав привычных «свидание», «замуж», «уединимся», я согласилась: отчего же не пройтись по набережной? Тем более молодой человек был очень хорош собой. И помимо воли, где-то на задворках сознания сверкнуло — а может?.. Может, он не такой, как другие. Может, я ему действительно понравилась.
Мы гуляли по набережной почти час. Из кафе доносилась приятная музыка, море было гладкое-гладкое, вдаль уходила лунная дорожка, теплый ветерок ласково окутывал и нашептывал… Но в какой-то момент я перестала замечать всю красоту. Стала мучительно думать, о чем говорить дальше. Погоду обсудили, природу — тоже. Об увлечениях не пришлось — он, увы, ничем не увлекался, мало что знал. Да и хорошими манерами, как выяснилось, похвастаться не мог.
— У тебя очень красивые глаза, — прервал он затянувшееся молчание. Не выпуская сигареты изо рта. И в следующую минуту сплюнул, не стесняясь.
Сославшись на внезапную головную боль, я тут же распрощалась и вернулась в отель. Решила — больше никаких встреч. А на следующий день встретила его в море. Он сразу заговорил о вечернем свидании. Тут же отказалась без всяких объяснений.
— Ты тварь! — вдруг заорал он как сумасшедший.
Что-о??? — Я чуть не захлебнулась от неожиданности.
— Ты проститутка! Тебе от меня только деньги нужны, машины, подарки! — продолжал он на все побережье.
Еле доплыла до берега. Вышла и встала в ступор. Что он несет, какие деньги — даже о кофе с ним не заикалась? А он кричал, не переставая, — и так хорошо знал русскую ненормативную лексику, что и сантехник позавидует! В один момент показалось, что сейчас ударит, но не могла сдвинуться с места. От международного скандала и тяжких повреждений спасли ребята из группы, пришедшие в тот момент на пляж…
Я перестала ждать чуда и стала просто наслаждаться солнцем, морем, окружающей красотой. Но вдруг на пляже познакомилась с американцем. Мы здорово провели два вечера, не зная языка друг друга — ни он русского, ни я английского. Общались на пальцах, жестами, мимикой и, как ни странно, понимали друг друга. Он оказался военным и, к сожалению, через два дня уехал. На прощание подарил футболку. А адреса не оставил… Может, был женат. Или военная специфика не позволила.
А последние дни путешествия порадовали неожиданным знакомством с немцем! Мы с приятелем из нашей туристической группы как-то вечером решили присесть за столик уличного кафе. По соседству оказались спортивные ребята. Моему спутнику ужасно захотелось курить, и он, отбросив муки приличия, решил обратиться к соседям.
— Как попросишь, ты же по-немецки не понимаешь? — попыталась охладить его пыл.
— Ничего, я по-английски, — заявил страждущий и тут же похлопал по плечу одного спортсмена:
— Раша! Хочу…
Что именно он хочет, показал жестами. Услышав слово «раша», немцы почему-то обрадовались и развернулись за наш столик. Я хоть и учила немецкий, сидела как немая. Боялась сказать слово — вдруг перепутаю падежи, артикли. А немецкие собеседники на радостях даже заказали нам немецкое пиво! Вскоре все страхи улетучились, и я заговорила по-немецки! Да так, что немцы забыли моего спутника с его английским и стали общаться только со мной. Оказалось, что они — футболисты, приехали в Дубровник на сборы.
На следующий день, не успела я появиться с подругами на набережной, они кинулись ко мне как к родной! За общим столом сидели со всей командой и тренерами — я оказалась неплохим переводчиком для нашей компании. Ну еще бы: уроки немецкого в школе и университете — лучшее образование в мире!
Один из игроков, житель Гамбурга, проникся ко мне неподдельной симпатией. После недолгого душевного общения мы обменялись адресами и разъехались по своим странам.
Он писал мне письма два года. Очень интересовался, как дела с работой в условиях разразившегося в России страшного экономического кризиса. А я тихо недоумевала, при чем тут работа, когда главное — наши отношения, но подробно описывала все рабочие перипетии. Письма исчезли неожиданно, в одночасье. Пыталась узнать причину, писала — безответно.
Не сложилась моя заморская мечта. Но романтическое путешествие и два года переписки ох как украсили мою личную жизнь!
Может, кто-то лихие 90-е вспоминает с ужасом, а я — с доброй улыбкой!
Владимир Шнейдер
Москва
Моя первая и последняя экскурсия
В Китае все жители — китайцы и сам император — китаец.
Ханс Кристиан Андерсен
Как известно, в начале девяностых годов «железный занавес» с треском развалился, и между странами враждующих лагерей установились «мосты общения». Вот по такому «мосту» к моему товарищу прибыла на постой канадская девушка Мэри. Ее визит был организован в рамках культурно-лингвистического обмена. Этот проект осуществлялся так: сначала в Москву приезжал западный турист и жил среди российской семьи в облупленной хрущобе, катался по городу на раздолбанном желтом «ЛИАЗе», ел макароны с кабачковой икрой. Принимающая сторона создавала ему не очень комфортные условия, но зато западный студент имел возможность увидеть ослепительные сокровища Кремлевских палат и разинуть рот в фантастических подземных дворцах Московского метрополитена. Затем, по программе, на Запад ехал российский студент. За бугром он жил в трехэтажном