Как сам тут взимал пастуший рог,
Выходил как сам на крутой крылец,
Заиграл как он да во пастуший рог,
Сам в рожку да выговаривал:
«Ай же, сила моя - войско сорок тысячей!
Все седлайте-уздайте добрых коней.
Поедем мы сугоною во славное сине море,
Под то да царство Кудриянское!»
Сила услышала, начала седлать,
Седлать да уздать добрых коней.
Он опять заиграл во второй након,
Заиграл во пастуший рог,
Сам в рожку да выговаривал:
«Ай же вы, князи-бояре!
Все уздайте-седлайте добрых коней!»
Они да услышали, начали седлать,
Седлать да уздать добрых коней,
Как все они приготовляются.
Как тут-то царь да приготовился,
Опять заиграл во пастуший рог,
В рожку ли сам да выговаривать
«Ай же, князи-бояра все
И все войско сорок тысячей!
Отправляйтесь-ка во сине море,
Во поганое царство Кудриянское,
Ко поганому царству Кудриянскому!»
Все они отправились-поехали,
И поехал Соломан-царь,
Все село войско на добрых конях,
И отправился Соломан-царь,
Как поехали все во славное сине море.
Скоро скажется, по успеху дело делается.
Как будут под тем царством Кудриянскиим,
Не доехал он до царства за три поприща,
Становил он свою силушку в чистом поли,
Сам да своей силушке наказывать
«Ай же, моя сила любезная,
Сила-войско сорок тысячей!
Вы кормите-тко добрых коней,
Вы кормите, а сами слушайте:
А заиграю я во первой након во пастуший рог,
Так вы седлайте-уздайте добрых коней;
Как заиграю я во второй након во пастуший рог.
Так вы садитесь на добрых коней,
Садитесь, приготовляйтесь-ко;
Как заиграю я в третий након во пастуший рог
Так видьте скорым-скоро,
Скорым-скоро, скоро-наскоро,
Заставайте-тко меня во живности».
Как сам-то брал под полу под правую,
Брал пастуший рог,
А в руки брал дубину подорожную,
Пошел пешо во царство Кудриянское.
Стал подходить ко палатам королевским.
Как подошел ко палатам королевским,
Увидала царица Соломанья
Идучи царя Соломана,
Сама скоро бежала на широк двор,
Брала царя Соломана за белы руки,
Целовала во уста во сахарные,
Называла мужем любезныим,
Любезниим мужем, царем Соломаном,
Проводила в палаты белокаменны,
Садила за те столы за дубовые,
Подносила яства сахарные,
Напиток медвяныих:
«Ай же, батюшко Соломан-царь!
Ивашко-Торокашко 3аморянин,
Увез он меня с обману великого.
Прекрасна короля Василья Окульевича,
Дома его не случилося:
Уехано за охотою во чисто поле.
Ай же ты, батюшко Соломан-царь!
Дай ты мне проспать остатьню ночь
С королем Васильем Окульевичем:
Он охотник ездить во чисто поле, Во чисто поле за охотою,
Он завтра опять уедет во чисто поле,
Мы с тобой сядем на добрых коней
Да уедем во свой град Еросолим».
Так он говорит: «Я куда пойду?»
Она говорит: «Ты зайди-ка в сундук да в окованый».
Как он зашел в сундук да в окованый,
Она замыкала его в сундук окованый.
По вечеру да по позднему,
Как наезжал прекрасный король из чиста поля,
Приходил в свои палаты белокаменны,
Как стал разговаривать со своей женой с любезные, -
Она сидит на том сундуке,
На цари да на Соломине, -
Сама говорит таковы слова:
«Ай же, батюшка, прекрасный король Василий
Окульевич!
Я на цари сижу да с королем говорю».
Он же говорит: «На каком ты сидишь царе?» -
«А сижу я на царе на Соломине».
Как взяла - выпущала царя да Соломина;
Как говорил прекрасный король, таковы слова:
«Ай же ты, назван премудрый Соломан-царь!
Ты зашел под ж… под бабьину!»
Говорит царица Соломанья:
«Ай же, ты, прекрасный король Василий Окульевич!
Надо казнить царя Соломана скорым-наскоро».
Говорит царь Соломан таковы слова:
«Ай же, батюшко, прекрасный король Василий Окульевич!
Ты казни-тко меня не по-каличьему,
Ты казни меня по-царскому:
Как у нас на святой Руси
Царей казнят да вещают;
Ведь я теперь да никуда не уйду;
А прикажи-ка ты в чистом поле,
Вкопать два столбика дубовые,
Класть грядочку кленовую,
Ко грядочки привязать три петелки шелковые,
Первую петелку красную шелковую -
Класть буйная, головушка;
Другую петелку шелку да белого -
Класть белые рученьки;
Третью петелку шелку да черного -
Класть резвые ноженьки».
Королю да речи прилюбилися;
Посылал как слуг да верных во чисто поле,
Закопать два столбика дубовые,
Во столбики дубовые класть грядочка кленовая,
Ко грядочке привязать три петелки шелковые,
Первую петелку шелку да красного,
Вторую петелку шелку да белого,
Третью да петелку шелку да черного:
Ко петел кам сделали три ступенчика розкрашены.
Как повели туды царя Соломана казнить да вешати.
Во первую карету садилися прекрасный король Василий Окульевич,
Во другую карету царица Соломания,
Во третью карету Ивашко-Торокашко,
Ивашко-Торокашко, гость Заморянин.
Тут-то говорит прекрасный король Василий Окульевич:
«Ай ты, премудрый Соломан-царь!
Знашь ли, кто едет в трех каретах опальныих?»
Он как говорит таковы слова:
«Ай же ты, батюшка, прекрасный король Василий Окульевич!
Перву карету кони везут,
Другая карета сама идет,
Третью карету черт несет
На казень на смертную».
Тому того хотелося.
Как приезжали к тем петелкам шелковыим,
Как выходили все с карет да с опальниих,
Как становился Соломан-царь на первой ступень,
Говорил царь Соломан таковы слова:
«Ай же ты, батюшка, прекрасный король Василий Окульевич!
Как был-то ведь маленький, -
Как коров-то я попасывал,
Я охвочь в рожка поигрывать:
Позволь-ко мне сыграть в остатьниих,
В остатьниих, во последниих?»
Говорит царица таковы слова:
«Ай же ты, прекрасный король Василий Окульевич!
Ты казни царя Соломана скорым-наскоро:
Скорым-скоро, скорым-наскоро:
Царь Соломан хитер-то есть».
Как он говорит таковы слова:
«Ай же ты, жена моя любезная!
Одно ли дерево в лисе не темный лес.
Не темный лес, не шумячиий.
Один человек да не рать в поли.
Играй-ка ты, играй ты, Соломан-царь!»
Как заиграл-то он в первой након во пастуший рог,
Сам в рожку ли выговариват:
«Приходит казень смертная царю Соломану
Во том во городе да Кудриянскоем,
А казнит его прекрасный король Василий Окульевич,
Казнит не по-каличьему, а казнит его по-царскому,
Как на святой Руси казнят царей да вешают!»
Игра ему да прилюбилася.
Как сила там его да услышала,
Начали седлать-уздать да добрых коней.
Только начала дрожать мать сыра земля.
Говорит как тут прекрасный король.
Прекрасный король Василий Окульевич:
«Ай же ты, Соломан-царь!
Мне как будто чудится,
Что дрожит мать сыра земля?»
Говорит как Соломан-царь таковы слова:
«Прекрасный король Василий Окульевич!
От моего от рожка пастушьего
Идет отзыв за славное сине море,
Во град да во Еросолим-то;
У меня там гусей-лебедей сорок тысячей,
Были кормленые-ученые,
Языкам человечьим приученые;
Услышали мою игру из-за синя моря,
Они вылетели на славное сине море,
Они говорят сами промеж собою:
«Не стало у нас старого царя Соломина,
Приходит ему казень смертная
Во той земли Кудриянские,
Казнит его король не по-каличьему,
А казнит его король все по-царскому!» -
Бьют они крыльями об воду.
Волну они сделали да на синем мори,
Волна сходилась во береги:
От того дрожит мать сыра-земля».
Как вступил-то он на другой ступень,
Говорил опять да таковы слова:
«Ай же ты, прекрасный король Василий Окульевич!
Позволь-ко ты сыграть да мне второй након:
Уж как был-то я маленький,
Охвочь в рожка поигрывать,
Тошнешенько еще сыграть мне хочется»
Говорит царица таковы слова:
«Ай же ты, прекрасный король Василий Окульевич!
Казни скорей царя Соломана,
Скорым-скоро, скорым-наскоро:
Царь Соломин хитер-мудёр».
Обговорит таковы слова:
«Ай же ты, жена моя любезная!
Одно ли дерево не темен лес:
Один человек с нами не рать в поли.
Играй-ка ты, играй, Соломан-царь!»
Как заиграл-то он во второй након,
В рожку ли сам да выговариват:
«Приходит казень смертная царю Соломану
Во том во царстве Кудриянскоем,
Казнит его прекрасный король,
Не по-каличьему казнит его, по-царскому!»
Сила его да услышала,
Как начали садиться на добрых коней,
Начала дрожать да мать сыра земля.
Говорит прекрасный король да таковы слова:
«Ай же ты, премудрый Соломан-царь!
Мне как будто чудится,
Что дрожит мать сыра земля?»
Говорит опять Соломан-царь да таковы слова:
«Ай же ты, прекрасный король Василий Окульевич
От моего рожка от пастушьего
Идет гул по синю морю
Во град во Еросолим-от;
У меня как во граде Еросолиме
Добрых коней сорок тысячей
Были кормленые-ученые,
К языкам человеческим приученые;
Услышали тую игру из-за синя моря;
Выскочили во далече-далече во чисто поле,
Говорят они промеж собой:
«Что не стало у нас старого царя Соломана!»-
Бьют они копытами о матушку сыру землю,
От того дрожит да мать сыра земля».
Ступил да он ступень на остатний-то,
Говорил как сам да таковы слова:
«Ай же ты, прекрасный король Василий Окульевич!
Как был-то я маленький,
Коровушек попасывал,
Охвочь в рожка поигрывать:
Позволь-ко ты мне сыграть да в последним.