А с полозьями, с копыльями».
И приходил тут добрый молодец
А к своему дому старому,
И скидал он с плеч свою ношицу,
Правой рукой он хату поднимал,
А левой рукой лыжи под пол подсовывал.
И приходит он в свою хату теплую,
И собирала ему обед женщина,
И наелся тут Рахта досыта.
И вставает тут гонец московский,
И говорит он тут Рахте таковы слова:
«Ой же ты, Рахта Рагнозерский,
А послушай-ка ты князя московского,
А сходи-ка ты в Москву на бореньице,
А со неверным сходи на состязаньице».
И говорит тут Рахта Рагнозерский:
«Я послушаю князя московского,
Я схожу в Москву на бореньице,
Со неверным на состязаньице,
И скажи - когда буду я в каменной Москве,
То где мне искать князя московского?»
И говорит тут гонец московский:
«Когда будешь ты в каменной Москве,
То спроси ты князя московского,
И скажут тебе все доподлинно».
И гонец на коня садится,
А Рахта на лыжах становится
И попереди гонца в Москву ставится.
И вот искал он князя московского.
И кормили, поили тут его, молодца.
И приезжает тут гонец московский
Во тую ли каменну Москву,
И говорит он таковы слова:
«Есть ли здесь Рахта Рагнозерский?» -
«Есть таков, Рахта называется».
И говорит тут гонец московский:
«Держите его сутки голодного,
Голодного и холодного,
А потом спущайте на бореньице,
А со неверным на состязаньице».
И держали его сутки голодного,
И спущали его на бореньице,
А со неверным на состязаньице.
И выходит тут добрый молодец,
А тут ли Рахта Рагнозерский,
Со борцом на бореньице,
Со неверныим на состязаньице.
И говорит тут Рахта Рагнозерский:
«А боротися-то не знаю я,
А состязаться не умею я,
А привычка-то у нас женская».
И захватил он борца за могучи плечи
И смял его в кучу.
И говорит тут князь московский:
«Чем мне тебя, молодец, жаловать
За твою услугу за великую,
Иль пожаловать той золотой казной?»
И говорит тут Рахта Рагнозерский:
«Уж ты, великий князь московский,
А не жалуй ты меня золотой казной,
А поставь ты меня главнокомандующим
А над тем озером Рагнозерским,
Чтобы без моего да разрешения
А не ловили бы мелкой рыбушки».
И на это князь дал соглашение
И дает ему изволеньице.
А как приезжает он в деревню Рагнозерскую
И подъезжает к деревне Рагнозеро -
И попадает ему стрету родна доченька:
«Уж ты здравствуй, моя доченька!»
И на это дочь осердилася:
«У меня ведь есть другой папенька».
Тут ведь Рахта опечалился,
Подъезжает близко ко дому,
Попадает ему родно дитятко,
Молодой сынок да возлюбленный:
«Уж ты здравствуй, чадо милое,
Молодой сынок мой возлюбленный!»
И говорит сынок таковы слова:
«Уж ты здравствуй, родной папенька!» -
«Как живет теперь твоя маменька?»
И говорит ему родно дитятко:
«Ох ты, папенька мой возлюбленный!
Моя матушка, а твоя жена,
Загуляла она со езжалыим,
С неизвестным мне мужиком».
И говорит тут ему батюшка:
«А ты молчи, сынок, до время,
А мы пойдем теперь к твоей матушке,
А пойдём теперь к молодцу ее».
И приходит он к молодой жене,
А жена ему лукаво засмеялася:
«А ты долго ли был в каменной Москве,
А и как там тебе поборолося?»
И говорит тут Рахта Рагнозерский:
«Эх ты, женушка моя милая,
Как сходил я в каменну Москву,
Всю потратил свою силушку,
Изломал меня неверный друг,
Мои кости все повыломал,
Все бока мои повыщипал,
И теперь ты, молода жена,
Ты прими меня калекою,
Ты прими меня в дом ради нищего,
Ты напой и накорми меня».
И говорит тут ему женщина,
А его-то молода жена:
«А догулял ты нынче, молодец».
И на это Рахта не ревнуется,
Он жене своей повинуется,
Он заходит в свою хату теплую,
И накормила его женщина,
А что тая ли молода жена,
И валился Рахта на лавочку,
И немножко Рахта приправляется,
Ноет, стонет лежит все до вечера.
И как той порой, да порой-времечком
Как в его квартиру заявляется,
Своей силой похваляется
Тут удалый добрый молодец,
Атаман он шайки разбойников.
И садился он да хлеба кушать,
Рагнозерских рябчиков стали кушати;
Этот молодец стал похвалятися:
«А ты где гулял, добрый молодец?»
И говорит тут Рахта Рагнозерский:
«А я был во матушке каменной Москве,
Я боролся там с борцом неверныим,
Издержал я тут свою силушку;
А ты будь тогда мне другом верныим,
А ты корми меня до смерти,
Как моей жене полюбовничек».
И отвечает ему добрый молодец:
«А об этом - ты не печалуйся;
Мы кормить тебя будем досыта
И вином поить тебя до смерти,
А смерть твоя будет быстрая».
И наливали зелена вина,
И походил спать он во спаленку
А с его-то молодой женой.
Тут как Рахта с постели поднимается,
Как идет он тут к своей баенке,
А байня людьми переполнена,
А разбойников сила там не считана.
И разгорелось сердце Рахтино,
Как он размахнул руками могучими,
Он раздернул стены баенки,
И потолок упал во баенке,
И раздавило там разбойников,
А хоть добрых удалых молодцев.
И приходит Рахта в свою хижину
И валится на лавочку
Старо-по-старому и небывалому.
И прошла-то ночь осенняя,
И настало утро ясное,
И пробудилися все от того сна
И садилися за дубовы столы;
Они стали тут похмелятися,
Между другом другу похвалятися.
И говорит тут добрый молодец,
А по-нашему - вор-разбойничек:
«Как тебе сегодня, Рахта, спалося,
Что тебе сновиденьем видёлося?»
И говорит Рахта Рагнозерский:
«А в ноче что мне крепко спалося,
В сновиденье мне что-то видёлося,
Быдто в нашей байне рагнозерской
Находилися там разбойники,
Да в байне стены пораздвинулись.
Потолок в байне расшатался,
И разбойников всех придавило».
Эти речи тому не слюбилися:
«Не напрасно ли тебе твой сон кажется?
А ты выпей, друг, зелена вина
От моего ли ты от имени.
Атаман я есть шайки разбойников,
А теперь тебе супротивничек,
А жене твоей полюбовничек»
И говорит тут Рахта Рагнозерский:
«Если было б во мне силушки,
Силы старой, старопрежнией,
Тебя, молодца, я погубливал».
И говорит тут ему разбойничек:
«А ты вспомни силу старую,
А мы выпьем рюмку новую».
И наливает ему тут стопку вина:
«На-ка, выпей на здоровьице
А насчет ли своей молодой жены».
И принимал тут Рахта зелена вина,
И выпивал тут Рахта без отдыха,
И разгорелось его сердце молодецкое,
И говорит он таковы слова:
«Моя силушка не утрачена,
Я не буду вам повиноватися,
Я сумел в Москве состязатися
С неверными братьями, недругами,
А теперь пойду со разбойником».
И поднимается он с постелюшки,
И зазывает он разбойников,
Он за загривок брал - с пяток сок бежал,
И давно души у него уж не было.
И как ту жену он неверную
Он ножом ее в грудь пронизывал,
Да и тут свою дочь непокорную
Он с матерью тут улаживал.
И забрал он тут свое детище,
Своего сына любимого,
И походил он дорожкой дальняя,
И неизвестно пропал тут наш молодец,
Что Рахта Рагнозерский он без вести.
ЛУКА СТЕПАНОВИЧ
Уж ли было у детины да у возлюбленна,
Он наделся нынь перёд да в цветно платьице
И пошел он, Лука, да во божью церкву,
И подходит к алтарю да нынь подслушиват,
Да каки же ныне поют пенья церковные?
Да поют бы нынь пеньё последнее.
Ему совестно бы стало да добру молодцу,
Он бы проспал обедню да воскресенскую:
Он пошел бы, Лука, да вдоль бы о море,
Он ходил бы, Лука, да вдоль о моря.
Тут летит-то змея да лютоедная,
Лютоедная змея да всё сорокопеяя:
«Я хочу тебя, Лука, да бы силком сглотну,
Да хочу тебя, Лука, да в хобота складу».
И схватила бы Луку да Степановича,
Забрала бы нынь во хоботы широкие,
Унесла нынь Луку да за синё море,
Как на те же бы горы на высокие,
Да на ту же земельку на Турецкую.
Тут разоспалася бы змея да серопёрая,
Тут распахнула хобота свои, большие хобота.
Выходил-то Лука нынь сын Степанович,
Он смотрел бы он теперь да во все стороны,
Да в одной бы стороны да море синее,
Во другой бы стороны да поля чистые,
Да по третьей стороны горы высокие,
Во четвертой стороны ой да лесы темные.
Он подыскивал себе ныне поленичко,
Вот полено бы оно да бы теперь бревно,
Он бы взял то бровешко да во белы руки,
Воздымал бы то бровешко да выше головы,
Опускал то бровешко да во люту змею,
Он разбил бы, разломил ей телечь голову.
Тут пропала так змея ныне лютоедная.
Он отправился, детинка да добрый молодец,
Не долго ли он шел, не коротко ли -
Он сам всё, детинка, да прирасплакался.
Он и сел тогда, детинка, да на сыру землю:
«Привязалось, верно, горюшко ко добру,
Да ко доброму всё да к добру молодцу,
Да который он бы может да горе мыкает,
Горе мыкати и детина да слёзно плакати».
Он выходит бы, детина, да на круты горы,
Он и смотрит, детина, да во все стороны.
Да в одной бы стороны горы высокие,
Да в другой стороны там поля чистые,
Во третьёй стороны море синее.
Там и видит - впереди сила стоит,
Стоит силушка великая.
Сосчитал он, сосметкал всех бы до единого,