— Давай, брат, давай! — Гешка панибратски шлепнул ППУПа по хромированному брюху.
Веселые огоньки на ППУПе погасли и он опять стоял грузный, молчаливый и неподвижный, как самый обыкновенный необыкновенной формы шкаф.
Гешка удовлетворенно потер руки.
— Вот так! — радостно подтолкнул Леньку плечом. — Мороженое бесплатно, сколько хочешь. В самую точку попали!
Ленька озабоченно задумался:
— Интересно, как у них тут с «Мишкой»? И с «Трюфелями»?
Ему ответил незнакомый монотонный голос:
— Мишина… Мишута… Михаил… живет… в… соседнем… доме… Трюфели… растут… в… земле… за… городом.
Перед ребятами стоял невысокого роста мальчуган лет десяти — никто из них не заметил, как он проник в комнату. Мальчуган передвигался чуть деревянно, почти не отрывая от пола ступней. На голове у него была красивая вышитая шапочка, наподобие тюбетейки. Из нее торчали два членистых металлических усика, очень похожих на усики комнатной телевизионной антенны.
— Здравствуйте… Дома… одна… Катя…
Мальчик делал в речи ровные короткие паузы, будто он не очень твердо знал русский язык и каждый раз подыскивал нужное для продолжения разговора слово.
Ребята нисколько не испугались, даже Ленька. Какой-то пацан — есть кого пугаться! Антенна на голове? Ну и что ж! Шлепа однажды пронес на голове через весь двор, к мусорному ящику, целое ведро с помоями.
К тому же пацана можно обо всем расспросить: как тут у них и прочее.
Гешка сразу приступил к делу:
— Послушай, мальчик…
— Я… не… мальчик.
Не мальчик? А почему так одет? Впрочем, мало ли бывают какие моды!
— Ну, девочка…
— Я — не… девочка.
Не мальчик? Не девочка? Как тогда с ним… с ней… с этим разговаривать?
— А кто ты?
— Я… Борик, — гласил ответ.
— Значит, все-таки мальчик! — Гешка начинал злиться. — Что ж ты мне голову морочишь?
Но тот опять завел свое:
— Я… не… мальчик… Я… не… девочка… Я… биопластический… опытный… робот… Сокращенно… Бор… Ласкательно… Борик.
— Т-ты не человек? — Гешка таращил на него глаза.
— Я — не… человек… Я — механизм.
Все это Борик сообщал спокойно, без тени смущения, разглядывая Гешку и Леньку любопытными доброжелательными глазами.
— Врешь! — Гешке никак не верилось, что перед ним не человек, а робот. — Ты же не железный.
А Ленька спросил робко:
— Можно потрогать?
Борик согласно кивнул, и он с опаской, кончиками пальцев прикоснулся к руке робота. Кожа была мягкой и теплой.
— Ни за что от человека не отличить! — Ленька отдернул руку.
— Сходство… чисто… внешнее, — словоохотливо подтвердил Борик, Ему, очевидно, очень нравилось быть в центре внимания. — Благодаря… применению… биологической… пластмассы… Если… вас… интересует… моя… химическая… формула…
— Нет, нет-нет! — Гешка быстро замахал руками, точно отгоняя рой назойливых мух. — Так что, у тебя, выходит, здесь… — Он покрутил пальцем возле лба. — Здесь ничего? Пусто?
Борик виновато заморгал.
— Не… понимаю.
— Он спрашивает, мозгов у тебя нет? — пояснил Ленька.
— И еще сердца, — добавил Гешка. — Сердце есть?
Теперь Борик понял. Глаза сразу сделались веселыми.
— У… меня… есть… мозги… из… намагниченных… металлических… опилок… У… меня… есть… сердце… из… каучука… и… благородных… металлов.
Тут его окликнули через стену сгущенного воздуха, вероятно, из соседней комнаты.
— Борик, перестань! Некрасиво самому с собой разговаривать!
— Какой голос знакомый! — сразу насторожился Ленька.
Гешка подтвердил:
— Ага!
А Борик, повернув голову на звук, сказал:
— Я… не… говорю… сам… с… собой… К… нам… пришли… гости.
— Кто пришел? — спрашивала девочка.
— Два… мальчика… — Борик провел по комнате глазами. Его взгляд задержался на машине времени. — Со… своим… стулом.
— Гости со своим стулом?
Бесшумно отворилась дверь. Вернее, не отворилась, а возникла. Вот только что здесь была сплошная стена, а теперь в этой стене появился проход.
Вошла девочка. И тотчас же проход бесследно исчез — просто удивительно! Как будто она прошла напрямик сквозь стену.
Но еще больше поразились ребята, когда посмотрели на девочку.
Перед ними стояла…
Да, Катька! Рыжая Катька, Гешкина младшая сестренка! Как она сюда попала? Уцепилась за машину времени и так, незамеченная, летела вместе с ними?
А что — она может!
— Катька! — В Гешкином крике было все: и возмущение, и испуг, и угроза.
— Катя, ты? — Ленька был поражен не меньше своего друга.
Но и она тоже удивилась:
— Откуда вы меня знаете, мальчики?
— Вот это номер! — обомлел Гешка. — Ты что, меня не узнаешь? Своего родного старшего брата?
— У меня разве есть брат? Первый раз слышу.
Катька так естественно разыгрывала удивление, что Гешка вполне мог бы засомневаться, не знай он, какая это умелая притворщица.
— Отказываешься? — разгневался не на шутку. — Ну хорошо же, рыжая кошка, я тебе сейчас покажу!
— Что покажешь? — нисколько не испугавшись, спросила она с веселым любопытством.
Гешкин кулак прошелся возле самого ее носа.
— Вот — видела!
И тут произошло неожиданное. Катька схватила кулак обеими руками и, удерживая его с силой, которую Гешка в ней и подозревать не мог, стала пристально рассматривать.
— Чернила! — воскликнула она. — Он, как интересно!
Лишь с большим трудом Гешке удалось вырвать кулак.
— «Ой, как интересно!» — передразнил он. — Чернил никогда не видала?
Что-то новое появилось в Катьке, что-то мешало воспринимать ее легко и просто, как дома. Что именно? Необычная сила, которую Гешка в ней прежде и не подозревал? Естественность, с которой эта обманщица играла свою роль?
— Конечно, не видела. У нас пишут светописью, электроручкой… Ой, нет, — спохватилась она, — видела, видела! В школьном музее нам показывали. Но только в бутылке.
— Врешь ты все!..
Ленька дернул его за рукав.
— Гешка, это не Катька! — Он не сводил с девочки настороженных глаз. — Очень похожа. Но все равно не Катька. Выше. Больше. И веснушек на носу нет.
— То-то я смотрю… — Гешка, присматриваясь, обошел девочку со всех сторон. — Точно, никакая ты не Катька, нечего выдумывать!
— Катька? — переспросила та, смешно выговаривая имя, словно слышала его впервые. — Конечно, я не Катька. Я Катя. Мама меня еще Катюшей зовет. А Катька — ток, никто. — И снова повторила, прислушиваясь к звучанию. — Катька, Катька… Как редька. Катька, редька. Смешно!
Гешка смотрел на нее, на знакомые и вместе с тем незнакомые черты лица, и соображал. Нет, это не его сестра Катька. Прошло много лет…
— А кто твоя мама? — спросил он, уже заранее предчувствуя, каким будет ответ девочки.
— Ну… просто мама. Тоже Катя. Екатерина Андреевна.
И тут вдруг Гешка принялся хохотать. Хохотал долго, очень громко, подпрыгивая и похлопывая себя по ляжкам.
— Катька! — выкрикивал он, хохоча. — Катька! Ой, не могу! …Катька — Екатерина Андреевна! И у нее дочка!
Все смотрели на него, каждый по-своему. Катя с удивлением, Борик с любопытством, склонив на бок голову, как бы повторяя мысленно все Гешкины прыжки и хлопки. Ленька сначала с боязливым недоумением, а потом, сообразив по выкрикам, в чем дело, прыснул в кулак, давясь от смеха. Дочка, у Катьки дочка! Ну разве не смех!
Один лишь ППУП со своей трехметровой высоты взирал на все происходящее без проблеска интереса.
Катька наконец спросила:
— Кто ты, мальчик?
Гешка сразу перестал хохотать. Нахмурил брови, посмотрел на нее строго:
— Какой я тебе мальчик! И почему «ты»?.. Что за молодежь пошла! Никакого почтения к старшим.
— Ах, простите, дедушка! — рассмеялась Катя.
— Ну, это ты уж лишку хватила. Я тебе не дедушка, а дядя. — Гешка заважничал еще пуще. — Дядя Гешка! Нет, дядя Геша! — тут же поправился он. — Что так смотришь? Не веришь? Ленька, скажи, кто я ей?
— Вообще-то, дядя…
И снова Ленька почувствовал острый укол зависти. Везет Гешке! Надо же так: первый человек, которого они встретили в будущем, оказался его родной племянницей!
Нет, освоиться побыстрее и при первой же возможности разузнать все подробности про своих нынешних родичей! Кто знает, может быть, растет где-нибудь поблизости Ленькина внучка? Перед таким родством побледнеет даже Гешкино дядьство!
Гешка тем временем все воспитывал новоиспеченную племянницу:
— Дядя у тебя, между прочим, строгий, но справедливый. Будешь уважать — смотришь, и подарочек тебе обломится, и в кино на детский сеанс свожу, и задачку какую-нибудь позаковыристее решить помогу; я их знаешь как щелкаю! — Он покосился на Леньку. — Ну, а не захочешь по-доброму — пеняй на себя. Во-первых, никаких подарков, а во-вторых, можешь у меня и кашки березовой отведать.
— Как смешно! — от души веселилась Катя. — Скажи все-таки, кто ты, откуда?
— Всем это знать ни к чему, — важно, с достоинством ответил Гешка. — Вот придут старшие — им скажу.
Безделке, видно, надоело неподвижному ППУПу. Опять на его голове заходили зеленые огоньки. Прозвучал металлический голос:
— Докладываю старшему по планете Земля.
Катя вышла вперед. Подтянутая, строгая.
— Я старший по планете Земля.
— Инцидент исчерпан. У мальчика день рождения, и он заказал мороженое в подарок всем своим друзьям. Мороженое выдано, санитарная команда отозвана.
Огни погасли.
— Вот чудак! — не удержался от восклицания Гешка. — У него день рождения, и он сам дарит подарки!
Катя не поняла:
— У нас все так.
Гешка недоумевал, а вот Ленька сразу оценил всю выгоду новых порядков.
— Это они здорово придумали, — негромко, все еще настороженно поглядывая то на Катю, то на молчавшего Борика, стал объяснять Гешке. — Сколько у тебя дней рождения в году? Всего-навсего один. А у всех кругом?.. Даже если в свои именины другим дарить, все равно тебе куда больше. Чуть ли не каждый день подарки!