Сегодня я прочел Ваши «Минувшие дни», 31, «Война», в «России» от 3-го сентября. Прочел и перечел.
И решил Вам написать, но уже письмо совершенно иного содержания… То, что надо было, и то, что можно было сделать по отношению к статьям и книге, Вы сделали, и я, как думаю, что и многие, прочтут Ваше признание с удовлетворением и с чувством уважения к Вашему поступку. Что было, то было, и то, что было, в меру возможности исправлено!! Этот акт гражданского мужества нельзя не приветствовать, и я думаю, что Вам и самому стало легче после того, когда Вы это сделали. По край мере то, что Вы пишете, на меня лично произвело впечатление искренности, что и вызвало желание написать Вам это мое письмо.
Наши революционные и послереволюционные переживания, все, что мы прошли, и что мы видели, годы эмиграции – конечно открыли нам глаза на все наши ошибки прошлого и умудрили нас, научили жизни. Думаю, что все мы прошли через это. Но прошли в себе и передумывали тоже в себе. Но сделать это перед другими, да еще перед аудиторией читателей распространенной газеты – это сделает не каждый. Это исключение. И вот это-то исключение разрешите мне отметить и, если Вас это заинтересует, то сказать Вам, что многолетний для меня «инцидент» я искренне «считаю исчерпанным»!
Одной нотки, для меня «профессиональной», не хватило мне в Вашей статье, о которой я пишу – не упомянуты русские офицеры с немецкими фамилиями, верно служившие России на фронте и кровью своей запечатлевшие свою ей верность с таким же самоотвержением, как это делали их товарищи-офицеры происхождения чисто русского. Но это уже подробность!
Крепко жму Вашу руку, искренне уважающий Вас
Алексей Александрович фон Лампе
Е. М. БрофельдтПисьмо А. М. Ренникову
18 октября 1953
Милостивый Государь А. М. Ренников!
С большим чувством удовлетворения прочитал в главе 31 «Минувшие Дни» Ваше раскаяние в причастности к кампании против русских граждан с немецкими фамилиями, занимающих даже высшие административные посты в Российской Империи, которая велась газетой «Новое время».
Один мой приятель, бывший в 1914-1915 военным цензором, сообщил мне по секрету, что он не пропустил в «Новое время» одну статью, в которой осуждалось нахождение на постах Волынского и Подольского вице-губернаторов двух немцев – Брофельдта и Герсдорфа. Правда ему было хорошо известно, что первый шведского, а второй датского происхождения, ничего общего с немцами не имеющие.
Вы вероятно помните и Вашу статью «Волынские чудотворцы» с упреками по адресу Волынского губернатора и вице-губернатора, что они по непонятным причинам тормозят осуществление правительственного распоряжения 1914 года о продаже с торгов всех землевладений немцев-колонистов. Во главе комиссии, устанавливающей эти землевладения, состоящей из товарища прокурора суда, советника губернского Правления, и помощника начальника губернского Жандармского управления стоял, в данном случае, я – Брофельдт, вице-губернатор.
Законоположением устанавливался для производства торгов весьма короткий, если память мне не изменяет, только месячный срок. Немецких землевладений в губернии насчитывалось больше 10 000. Тем не менее, срок этот не был нарушен.
Я, как председатель комиссии, настаивал перед губернатором Я. Г. Гололобовым о посылке в «Новое время» резкого официального опровержения и привлечении к законной ответственности за распространение неверных сведений, тревожащих общественность, автора статьи.
Губернатор не согласился и, будучи лично знаком с Вами, ограничился объяснениями Вам обстоятельств дела в официальном письме.
Прошу принять уверение в истинном почтении и совершенной преданности.
Евгений Мортимерович Брофельдт
Митрополит Анастасий (Грибановский)Письмо А. М. Ренникову
21 августа/3 сентября 1956
Глубокочтимый Андрей Митрофанович!
Благоволите принять выражение моей глубокой благодарности за внимание, оказанное Вами моему юбилею, которому Вы, как и некоторые другие придаете преувеличенное значение.
Долголетие есть дар Божий. Каждый живет на земле столько, сколько ему указано свыше и потом отходит в путь всея земли и прилагается к отцам своим. Мне по воле Божьей суждено прожить более, чем многим другим на земле, но я не воздал за это Богу ревностными умножениями моих духовных талантов, которые Он вручил мне, призвав меня к столь высокому служению в Церкви.
То, что по небрежению не сделано ранее, то трудно вознаградить в годы старости, «внегда оскудевати крепости моей».
Поэтому Ваше пожелание дальнейшего продолжения моей жизни я могу принять только как выражение Вашей любви, а не потому, чтобы моя жизнь была действительно нужна и полезна еще на земле, как Вы пишете.
«Место свято», – как говорит наше древнее народное изречение, – пусто не бывает».
На место одних уходящих из мира земного Бог призывает других во время свое. В старости жизнь становится и труднее, и ответственнее, чем в прежние годы, когда духовные и телесные силы находились в большем равновесии между собою, чем теперь.
Вы несомненно чувствуете это на собственном опыте.
Я не знаю, сколько Вам лет сейчас. Но думаю, что по возрасту мы не разнимся много между собою.
Бог не мерою отпустил Вам запас физических и духовных сил. Читая Ваши последние произведения – особенно «Моторизованную культуру», я радуюсь, видя, насколько светлы еще Ваши мысли и красочно Ваше писательское перо.
Да пошлет Вам Господь и впредь эту неувядающую бодрость души и тела. К сожалению, я не знаю, насколько хорошо Вы устроены в смысле привычных удобств жизни. Божие благословение да будет над Вами.
Глубокоуважающий Вас