, чтоб получилось.
– Хорошо. – Он еще раз внимательно посмотрел на нее. – Но, по-моему, ты не о том думаешь. Зачем зря рисковать? Еще раз?
– Моя жизнь, – ответила она. – Хочу – и рискую.
Она вздохнула, откинулась в кресле. Полузакрыла глаза. Схватила конфету «Мишка», развернула, принялась жевать сладенькое, шоколадное…
Напряжение дня отпустило. Жене вдруг захотелось – хотя бы на десять минут! – перестать быть сильной, самостоятельной, хитрой, ловкой. Перестать быть «Self-made woman», лукавой и настороженной агентессой… Захотелось почувствовать себя просто двадцатипятилетней девушкой, о которой заботится любимый. Побыть той, которой она себя видела в мечтах. Той, кем была бы она, когда б столь хронически не ошибалась бы в людях… И в самой себе…
Вдруг Михаил протянул руку, погладил ее по щеке.
– Может, останешься? – спросил тихо. – Уже поздно. Без десяти двенадцать…
– Нет, Миша. – Движением головы она стряхнула его руку. – Я у тебя больше не останусь. Давай договоримся: сейчас мы – партнеры. Потому что вынуждены быть партнерами… Ты – меня – вынудил. А потом мы расстанемся. И больше я тебя… – Она посмотрела ему в глаза, оказавшиеся так близко от ее лица, и закончила твердым голосом: – …больше я тебя не хотела бы видеть. Никогда.
– Как скажешь, – тихо проговорил он и отстранился.
Глава 12
«Тяжело бедолагам-шоферам, – думала Женя следующим утром, торопливо прихлебывая кофе. – Как там поет Шевчук? «Третья жизнь за рулем, три века без сна…»
Вчера Женя настолько уездилась, что долго не могла уснуть. Едва закрывала глаза – на нее наплывала дорога: то заснеженная, то черная…
Или это у Боброва чай такой крепкий?
Пришлось в два часа ночи вставать, плестись на кухню, пить снотворное.
С утра за кофе решила: «Нет уж, сегодня я поеду на метро. Пусть там душно, пусть воняет. Но от руля уже голова трясется!»
Женя заметалась по комнате в поисках подходящей одежды. Костюм, который она надевала вчера, в беспорядке распластался на стуле. Юбка измята, а на парадный пиджак, кушая у Боброва, она уронила гриб из пиццы. «Не могла с вечера пятно замыть! Или хотя бы другие шмотки подобрать!» – злилась на себя Женя.
Она заглянула в шкаф, скривилась – полный раздрай. Наугад вытянула свою любимую кофточку, зеленую, в обтяжку. Излишне откровенная, зато немнущаяся. С другой полки Женя выкопала черные джинсы. Конечно, не положено появляться в офисе в столь неформальном виде, но официальных встреч сегодня не планировалось, а на Дубова – плевать. Ей хочется так одеться!
Обычно Женя никогда не участвовала в штурме вагонов метро. Спокойно ждала, пока пассажиры угнездятся на сиденьях, и заходила после всех – стоячее местечко всегда найдется. Но сегодня она ловко подсадила в вагон дедулю с сумкой-телегой и плюхнулась на заветную скамейку. А деду пусть мужики место уступают. Вон их сколько расселось, спряталось за газетами-книгами.
Дедок выживать Женю не стал. Стоял рядом, опираясь на палку, и так жалобно кряхтел, что ему уступил местечко какой-то студентик.
Женя вытащила из сумки книгу – толстенный талмуд по бухгалтерскому учету. Она отлично запомнила вчерашнюю лекцию Боброва, но дополнительная информация никогда не помешает. Тем более даже в библиотеку идти не надо – книжка по бух-учету случайно нашлась в ее учебниках: она купила ее, когда писала диплом.
«Давненько я не читала учебников… Ну да ничего, разберемся!» – с оптимизмом подумала она.
…Она приехала в «Глобус», как всегда, опоздав минут на десять. Заложила на скользючем полу холла привычный вираж. Запыхавшись, ворвалась в офис.
Юля – при полном параде, одета с иголочки – ухмыльнулась из-за своей стойки:
– Доброе утро, Евгень Андреевна! Начальство, говорят, не опаздывает…
– Да, начальство обычно – задерживается, – согласилась Женя. И подозрительно спросила: – А что – народ уже знает?
– Ну, положим, знают еще не все, – важно ответствовала Юля. – Но приказ – вон, на стене висит. Поздравляю вас, госпожа криэйтив директор![25]
Юля поманила Женю подойти поближе и доверительно сообщила:
– Тряпкин с Трубкиным рвут и мечут. Говорят: на хрен им сдалась такая начальница.
Женя, уже начавшая вживаться в новую роль, отрезала:
– А их никто не спрашивает!
– Отлично, Женька! Просто отлично! Тебе идет строгость… – восхитилась Юля. И ехидно добавила: – Только криэйтив директорам в джинсах ходить не положено… Ну ладно: если что, скажешь – из-за переезда…
– Какого переезда? – удивилась Женя.
– Тебе велено перебраться в кабинет Бритвина. Я уже и твой телефон туда переключила.
Женя вздрогнула.
– Что, привидений боишься? – сочувственно спросила Юля.
– А ты нет? – огрызнулась Женя.
– Ладно, не дрейфь, – не очень уверенно утешила ее секретарша. – Говорят, что привидения только в домах живут. В офисах их не бывает…
…Женя с тяжелым чувством вошла в Димин кабинет. Дело, конечно, не в привидениях. Просто неприятно сидеть в кресле, казалось, еще хранившем Димино тепло. Тяжело и горько. А с другой стороны – страшно.
Страшно, что надо выполнять задание Боброва.
Порядка в бритвинском кабинете не навели. Стол завален: папки, бумаги, цепочки из скрепок… Когда Дима что-то обдумывал, он обычно нанизывал друг на дружку цветные скрепки, сплетал из них целые ожерелья. Неоконченная цепочка лежала на клавиатуре компьютера – и потому казалось, что Бритвин просто на минуту вышел. Сейчас он вернется, скажет с напускной строгостью: «Ну-ка, кыш с моего кресла, Женька!»
«Прости меня, Дима», – прошептала Женя, сметая бритвинское имущество в картонные ящики.
Очень скоро от Димы остались только его цепочки из скрепок – их Женя решила сохранить. Запах Бритвина – смесь «Мальборо» и туалетной воды «Кельвин Кляйн» – стал в комнате почти неуловим…
Женя стерла со стола и компьютера слой пыли. Перенесла в кабинетик свое барахлишко. Брызнула на жалюзи своей туалетной водой. Устроилась в Димином кресле – отличное седалище, не чета ее прежнему жесткому стульчику. Хорошо сидеть не в закутке-выгородке, а в настоящем кабинете – со стенами и дверью! Хоть какое-то подобие автономии – от «Глобуса», от вездесущего ока Дубова… Жаль только, кабинет не запирается. Но такова политика агентства. Сотрудники должны быть на виду. Под постоянным контролем. Исполнительным и положительным труженикам скрывать нечего.
Запирать двери имели право только начальники – Дубов и бухгалтер Федор Степанович. Ни Дима Бритвин, ни тем более его преемница Женя к высшему руководящему составу не относились.
Бритвин когда-то рассказывал Жене, что однажды он пытался разжиться замком. Пожаловался, что художники и менеджеры постоянно воруют из кабинета бумагу и авторучки. Но поколебать Дубова так и не смог. Единственное, что ему удалось, – установить компьютер таким образом, чтобы монитор стоял экраном к стене. «Я не могу генерировать идеи, сидя спиной ко входу!» Этот аргумент, как ни странно, показался Дубову убедительным.
Женя вышла в общую комнату.
Дубов до сих пор в офис не прибыл, и сотрудники вовсю наслаждались свободой. Новые Женины подчиненные – менеджерицы Лена и Марина – увлеченно рассматривали новый «Космополитэн». Женя подавила искушение спросить, что интересненького пишут. Какие тут журналы, если к обеду нужно подготовить пять статей про пресс-конференцию «Пополамов».
– Тексты уже готовы? – поинтересовалась Женя.
Девушки обиженно отложили журнальный глянец и нехотя включили компьютеры.
Дизайнеры ворковали над чашечками с кофе. Фотографии «Пополамов» – срочно отсканировать и сделать плакат! – грустили на столе. Пришлось построить и дизайнеров. Женя убедилась, что Тряпкин с Трубкиным с оскорбленно-обиженным видом принялись за разбор «пополамовских» фоток, и отправилась к себе в кабинет. Подумала мимоходом: «Тяжело быть начальником…» Глубоко вздохнула и включила компьютер.
«Привет тебе, Дима Бритвин!» – высветилось на мониторе.
Женя вздрогнула.
Немедленно влезла в «главное меню» и сменила Димину персональную заставку на нейтральные переплетенья из труб.
Потом инстинктивно обернулась – не стоит ли кто за спиной? Мысль, что теперь она сидит в собственном кабинете и сзади подойти к ней никто не может, придала ей сил. Женя «кликнула» по иконке «найти». И, еще раз зачем-то обернувшись, ввела – «Банк – Клиент».
«Идет поиск», – ответил компьютер.
Женя откинулась в просторном кресле.
«Программа не найдена», – сообщил ей компьютер.
Женя растерянно уставилась на экран. Вот тебе и «Банк – Клиент»! А Бобров вчера уверял ее, что в крупных фирмах есть эта программа…
Женя нажала кнопку «повторить поиск». Безрезультатно.
«И слава богу», – с облегчением подумала она. Поспешно вышла из поисковой программы. Она так и скажет Боброву: «Твоя, Мишенька, идея оказалась несостоятельной!»
Нужно выбросить бобровское задание из головы и заняться собственными делами. Для начала – переписать в бритвинский компьютер свои файлы.
Женя достала дискеты и включила программу «Проводник». Взгляд случайно наткнулся на название одной из имеющихся в компьютере программ: «Деньжата».
Похоже, вот она, программа «Банк – Клиент» – только переименованная в соответствии с Диминым вкусом.
«Может, не надо? – засвербила в мозгу отчаянная мыслишка. – Не буду я ее трогать. А Боброву скажу, что системы „Банк – Клиент“ в моем компьютере нет…»
Женя как загипнотизированная смотрела на слово «Деньжата». Потом «кликнула» по нему «мышью».
Программа открылась. Простенький, дрянной шрифт: «Система Банк – Клиент». Пожалуйста, введите пароль».
Женя зябко повела плечами. Вспомнила вчерашние бобровские уроки: «Этот пароль – ерунда, формальность. Он дает доступ только к архивам. Зная его, денег не переведешь… Поэтому народ не мудрит, ничего особого не изобретает. Слово должно быть очень простым. Типа «пользователь»,