надеясь, что смогу это изменить.
Она стоит вплотную ко мне и колотит руками по моей груди. И какая-то часть меня понимает, что я не единственный, на кого она зла.
– О боже… – я слышу всхлипы, она что-то бормочет. Она произносит слова так тихо, что я едва слышу их. – Он никогда не говорил, что с ним происходит. Он никогда не рассказывал, что болен. Мы болтали обо всем на свете, но мне в голову не приходило, что ему плохо.
– Хейли… – я нежно обнимаю ее и прижимаю к себе. Она сопротивляется, пытается высвободиться, но одновременно цепляется за меня.
– Почему он ничего не рассказывал? Почему… Почему он решил пройти через все это в одиночку? Я была бы рядом, но он не хотел моей помощи…
Я не могу разглядеть лицо Хейли, потому что она уткнулась мне в шею, но я чувствую, как она плачет. Я чувствую горячие капли на коже. Я кажусь самому себе таким беспомощным. Если бы я только мог все исправить, но я не могу. И никто не может. Джаспер принял решение не отталкивать Хейли, как всех остальных, поэтому решил скрыть от нее правду. Я полностью понимаю ее гнев, даже больше, чем она думает. Но я также понимаю и Джаспера.
Целую вечность мы стоим, обнявшись в комнате нашего общего лучшего друга. Время могло бы остановиться, и ничего бы не изменилось. Хейли все еще цепляется за меня, но ее рыдания постепенно стихают. Я прижимаю ее крепче к себе, глажу по спине. Мне нечего ей сказать. Слова ничего не изменят. Она все равно мне не поверит. Кроме того, я не хочу быть тем, кто разрушит ее прекрасные воспоминания о Джаспере, сообщив о том, как сильно он ранил людей, которые о нем заботились. Он оттолкнул всех старых друзей, лишив их всякой возможности быть частью его мира, – даже если они хотели этого всем сердцем…
Внезапно я слышу звуки, доносящиеся с первого этажа: приглушенные голоса, звон бокалов. Откуда-то вдруг раздается тихая музыка. Солнце уже садится, и тени в комнате Джаспера становятся длиннее.
Дыхание Хейли успокоилось. Сейчас оно ровное. Мы дышим почти что в унисон. Но только почти. Я осторожно отпускаю ее.
– Прости, что сорвалась. Я не хотела…
Боже, ее голос звучит так печально, что хочется снова ее обнять. Но я сдерживаюсь и вместо этого засовываю руки в карманы.
– Все в порядке, – бурчу я.
Наконец она смотрит на меня. Ее глаза покраснели от слез, в них застыло осуждение. И в этот момент я понимаю, что ей нисколько не жаль того, что она наговорила. Конечно, нет. Она была права в каждом слове.
Я откашливаюсь.
– Пойдем, – прежде чем она успевает возразить, я беру со стола ноутбук. – Если нам повезет, то рукопись окажется здесь. Клэй сможет помочь – он взламывал пароли, когда мы еще учились в начальной школе.
Ни намека на улыбку. Ни малейшего.
Возможно, было ошибкой приходить сюда за чертовой рукописью. Стиснув зубы, я иду вниз, чтобы спросить родителей Джаспера, не можем ли мы ненадолго взять с собой ноутбук. После мы прощаемся с ними и забираемся в машину. Поездка обратно проходит в полном молчании, и я совершенно четко осознаю, что сегодняшний день что-то изменил между нами. Не в лучшую сторону, а наоборот, в самую дерьмовую из возможных. И у меня нет ни малейшего представления, как это исправить.
Глава 14
Я не планировала задерживаться в Фервуде дольше, чем необходимо. Не то чтобы это было мое решение, смерть мотора «хонды» все сделала за меня. Конечно, я могла бы купить билет на автобус и уехать отсюда. Неважно куда, просто скоротать время до встречи с Кэти. Но я понятия не имела, где и как скоротать последние дни лета без своей машины. А сейчас, проведя почти неделю тут, в этом маленьком сонном местечке в долине Шенандоа, я почему-то даже рада, что осталась.
Дождь стучит по стеклам окон кафе, воздух наполняют гул разговоров, тихая музыка и шум кофемашины. Я смыкаю пальцы на своей кружке и делаю глоток латте макиато, который несколько минут назад поставила передо мной Шарлотта. Не спрашивая, потому что уже точно знает, чего я хочу, когда прихожу сюда. Отсюда открывается прекрасный вид на всю улицу. Мимо проезжают машины. Люди с зонтиками перебегают из одного магазинчика в другой. Дети прыгают по лужам и радуются теплому летнему дождику. К счастью, нет ни грозы, ни молнии, иначе я бы провела свой выходной в постели, накрыв голову подушкой, чтобы спрятаться.
Я бросаю быстрый взгляд на зал. В это послеобеденное время четверга народа не так уж много. Несколько местных жителей, чьи лица и имена теперь стали мне знакомы, и пара туристов, которые, как заметил Чейз, тут всего лишь проездом и скоро отправятся дальше по Скайлайн-драйв. Никто не обращает на меня внимания. Никто не тревожит меня в моем укромном уголке.
Я достаю из кармана телефон и снимаю блокировку. Секунду медлю, но потом открываю последние сообщения и читаю их. Прошло столько времени с тех пор, как я в последний раз с ней разговаривала. Я делаю глубокий вдох и включаю запись.
– Привет, сестренка… – тихо приветствую я ее и тут же откашливаюсь. – Надеюсь, ты не сердишься, что я только сейчас даю о себе знать. Я все еще в том городке в Вирджинии. В последние дни я не делала ничего кроме как работала, писала, читала и болтала с местными жителями. Тебе бы понравился Фервуд, Кэти, несмотря на то что он совсем не похож на кампус или наш дом. Ты не поверишь, насколько мне здесь хорошо… – я замолкаю, не выключая запись, которая улавливает все звуки на заднем фоне. – Я скучаю по тебе, – шепчу я. – Я хотела бы… хотела бы, чтобы все было совсем по-другому. Слишком много времени прошло с тех пор, как мы виделись в последний раз.
Мой голос вот-вот сорвется, и я собираю все свое самообладание в кулак. Кэти всегда была частью моей жизни. Мы не просто сестры, мы близнецы. Еще до нашего рождения, до самого первого нашего вздоха мы были вместе. Лето без нее мучительно, несмотря на то сколько приятных воспоминаний у меня останется. Я хочу снова увидеть Кэти, хочу говорить с ней, смеяться, слышать ее голос и просто быть рядом.
– Кэти, осталось всего пятнадцать дней. Тогда я расскажу тебе обо всем, что пережила. Обещаю. Не могу дождаться, когда наконец снова тебя увижу. Люблю.
На этом я заканчиваю и отправляю сообщение. Моя рука дрожит, когда я убираю смартфон. Костяшками пальцев я тру уголки глаз и снова тянусь за кофе. В последний раз, когда мы разговаривали друг с другом, мы обе были на взводе и жутко ссорились. Прошло уже три месяца. Но несмотря на то что это больно, несмотря на то что сейчас я скучаю по ней даже больше, чем до отправки сообщения, я чувствую странное облегчение. Теперь мне спокойнее. Будто под ногами снова есть твердая почва, там, где раньше была пустота. Даже на расстоянии, даже если мы не разговариваем друг с другом, моя сестра рядом со мной. И эта мысль заставляет меня улыбнуться, независимо от того, насколько велика моя тоска. Потому что за все эти недели я ни разу не скучала по своей комнате в колледже или дому, где выросла, а всегда только по одному конкретному человеку: Кэти. Она мой дом, и неважно, где сестра находится. А через пятнадцать дней мы снова увидимся. Через пятнадцать дней я вернусь в прошлую жизнь.
С Чейзом я не разговаривала с тех пор, как мы вместе были у Харрингтонов. Я высказала ему все, что у меня на уме, и теперь очень жалею. Но мне было так больно, так тяжело осознавать, как он поступил с Джаспером, хотя мог бы помочь ему. Он бросил его в беде, в тот момент, когда лучший друг нуждался в нем. Точно так же, как сделала и я. Но откуда я должна была узнать? Джаспер никогда не говорил мне правду о своем состоянии. Возможно, я могла бы догадаться. Возможно, его редкие туманные высказывания могли натолкнуть меня на это. Он так часто говорил о том, что своим романом хочет поставить точку, оставить что-то после себя в этом мире, если в один день его не станет. Я не догадывалась, насколько близок этот день на самом деле. Или я… я просто недостаточно хорошо слушала.
Сейчас мой взгляд падает на закрытый ноутбук, который лежит передо мной на столе. Клэйтон принес комп вчера после того, как взломал пароль, но до сих пор я так и не удосужилась его включить. Теперь я смотрю на темно-серый аппарат. На поверхности видны несколько царапин, а на боку – небольшая вмятина, потому что однажды Джаспер его уронил. Вспоминая это, я невольно усмехаюсь. Посреди голосового сообщения вдруг раздался глухой грохот. Ни разу до этого случая я не слышала, чтобы Джаспер так ругался. Тогда я безумно смеялась над этим, хотя и понимала его беспокойство. Если бы мой ноутбук сломался, я бы, скорее всего, тоже вышла из себя.
С тех пор как мы познакомились, Джаспер много рассказывал мне о книге, которую хотел написать: мальчик, который отправился спасать мир. Он описывал мне каждое приключение, каждую встречу с самыми разными людьми, которые будут у мальчика, пока я не почувствовала, что сама являюсь частью этой истории. И все же сегодня я не чувствую себя готовой. Когда я хотела узнать, смог ли Джаспер закончить свой рассказ, я не представляла, сколько мужества мне потребуется, чтобы сдержать свое обещание и прочитать эту историю. И теперь у меня нет никаких оправданий. Мне просто нужно включить компьютер, найти и открыть нужный файл. Два, может, три клика, не больше. Но все же мои руки дрожат, когда я придвигаю ноутбук поближе.
Корпус под моими пальцами кажется холодным и чужим. На экране видны пыль и несколько отпечатков пальцев, а некоторые буквы на клавиатуре едва различимы, потому что их слишком часто использовали. За этим ноутбуком Джаспер провел столько свободного времени. Здесь он работал над своей рукописью, постил для меня мемы и смешные картинки, часами залипал в сериалы на Netflix и в видео на YouTube, которые мы потом обсуждали или иногда даже смотрели вместе, прижимая телефон к уху. Именно с него он общался со мной, заставлял смеяться, волновал меня и дискутировал со мной об истории Эмико. Как может столько воспоминаний быть связано с одним предметом, если человека, создавшего их, больше нет?