Внезапно я жажду прохлады, которую на самом деле должно давать озеро. Она была как раз кстати, когда Чейз разделся до боксеров на моих глазах. Две, три, а может, четыре секунды я смотрела на него и следила взглядом за каждым мускулом его торса, но потом он побежал к озеру. Еще до того, как я смогла как следует рассмотреть или, что еще хуже, потрогать большую татуировку на его ребрах. Вода была долгожданным успокоением, но теперь мне уже не холодно, а мои руки, плечи и лицо снова сухие. И теплые. Мне так чертовски тепло. Моя кожа пылает при каждом движении. Даже когда я опираюсь на Чейза и подтягиваюсь к нему. Конечно, только для того, чтобы отпустить в любой момент. Я отпущу его в любую секунду. Непременно.
– Боже, Хейли, если бы ты знала… – шепчет он, наклоняясь немного ниже, пока его дыхание не касается моих губ.
Он пахнет чаем со льдом, который мы оба пили. Если бы я знала что? О чем он говорит? Его руки снова лежат у меня на талии, но они не остаются там, а двигаются дюйм за дюймом, скользят глубже, обхватывают мои бедра и… поднимают выше. Я не соображаю, реагирую совершенно инстинктивно и обвиваю его ногами. Мгновение спустя я совершенно точно знаю, что Чейз имеет в виду, потому что чувствую, как его член упирается мне между ног, такой твердый и горячий. Ткань боксеров и моих трусиков совсем не помогают это скрыть.
Я задыхаюсь, но не шевелюсь. Я определенно должна отодвинуться от него, держаться на расстоянии, но… я не могу. Не хочу.
Мы остаемся в таком положении еще несколько секунд, держимся друг за друга, ни один из нас не двигается даже на миллиметр.
– Дождь все еще не идет, – выдыхает он мне в губы.
– Я знаю…
Чего я не знаю, так это пнуть его, поцеловать или посмеяться над этим комментарием. Почему я только что сказала это? Почему?
Уголки его рта медленно поднимаются, и он снова улыбается мне так, что становится. Хорошо, что он крепко обнимает меня, и я не могу утонуть в озере из-за одной только улыбки. Потому что я бы это сделала.
– Что ты собираешься делать? – шепчу я и кладу руку ему на щеку. У него трехдневная щетина, которая ему слишком идет, и мою кожу покалывает от этого невинного прикосновения. Каково было бы чувствовать эти щетинки в совершенно другом месте?
Боже, я не могу думать об этом. Я и правда не должна… но я ничего не могу поделать. Не тогда, когда чувствую каждый дюйм его тела.
– Я не буду тебя целовать, – шепчет он.
– Хорошо, – также тихо отвечаю я.
Хотя Чейз пообещал не целовать меня, он наклоняется вперед, и мое сердце чуть не останавливается. Его губы невероятно теплые и мягкие, я чувствую это, когда они касаются моей щеки. Затем скулы. Мой подбородок. Уголок рта.
У меня перехватывает дыхание, но я не смею пошевелиться, хотя мне бы этого хотелось. Мне бы так сильно этого хотелось. Я прижимаюсь к нему еще крепче, чуть раздвигая бедра. Тепло вспыхивает глубоко внутри меня и медленно распространяется во всех направлениях, но этого недостаточно. Господи, как это может быть настолько хорошо? Я ведь знаю его всего неделю. Чейз, кажется, исследует каждый чувствительный участок моего тела, обнаруживая при этом такие места, о которых я даже не подозревала, и остро реагирую на поцелуи и прикосновения.
Чейз целует мою шею, лениво скользит по ней губами, кусает мочку уха, и на мгновение я чувствую касание его языка. Он продолжает крепко держать меня одной рукой, другая медленно двигается по моему телу. Его пальцы немного грубые даже под водой, от них по коже бегут мурашки, везде, где он ласкает меня: на спине, на боку, даже на руке, так как его пальцы слегка ее поглаживают, от плеча к запястью и медленно возвращаются обратно. Мое дыхание ускоряется. Сердце колотится. Бедра инстинктивно двигаются вперед и назад, ища большего тепла, большего трения. Что этот парень вытворяет со мной?
Я даже не замечаю, как цепляюсь за него, одной рукой схватив за волосы, а пальцы другой впиваются в его кожу, пока Чейз не вскрикивает и легонько не кусает меня за шею.
И тут же его губы оказываются у моего уха, горячее дыхание обжигает кожу.
– Скажи, чтобы я остановился, и я это сделаю, – он слегка откидывается назад, ищет мой взгляд. Зрачки расширены, нос едва не касается моего. – Скажи, – повторяет он, на этот раз настойчиво.
Вот он. Момент принятия решения. Я знаю, что Чейз отпустит меня сразу, как только я попрошу. Я просто знаю. Но действительно ли я этого хочу? Старая Хейли, возможно, так и сделала бы. Нет, этот вопрос даже не стоял бы. Она никогда бы не оказалась здесь, в этом озере, в одном нижнем белье, и уж точно не прижалась бы к парню, с которым познакомилась чуть больше недели назад. Такие вещи не случались со старой Хейли, которая в лучшем случае проводила время дома в своих книгах, фильмах и сериалах. Но это было раньше. Я больше не дома, и, конечно, я больше не та, что прежде. Не после этого лета. Не после всего, что произошло. В моей жизни очень мало вещей, в которых я все еще могу быть уверена, и это одна из них.
– Не останавливайся.
Улыбка расползается по лицу Чейза, я не могу удержаться и провожу пальцами по ямочке на щеке. Его руки сжимают меня чуть крепче, смещая мой вес и…
– О Боже… – я задыхаюсь, когда чистый жар пронизывает меня, и мою кожу начинает покалывать. По инерции я двигаюсь вперед. Нет, это вранье. Мне нужно больше. И я готова взять все, что Чейз хочет мне дать.
– Ты можешь упасть со мной. – Его теплое дыхание ласкает мое ухо, шею, губы. Никто из нас не преодолевает те несколько миллиметров между нами, и хотя это сводит меня с ума, я все еще медлю. – Отпусти себя.
Я не имею ни малейшего представления о том, как ему это удается, но я больше не могу мыслить связно. Чейз изменил меня. Есть что-то в нем, что заставляет меня хотеть быть смелой. Не потому что я должна или твердо решила быть смелой, а потому что в эти моменты безумной легкости я сама хочу Чейза. Он заставляет меня чувствовать, что в его присутствии я могу быть собой. Прямо как сейчас.
Я прижимаюсь крепче к нему, в то время как мое собственное дыхание тяжело звучит у меня в ушах. Наши движения создают небольшие волны, которые набегают на мои руки и плечи. Чейз поднимает меня еще выше и тут же притягивает к себе. Он напряжен, лоб наморщен, дыхание хриплое, взгляд пронзает насквозь. Для него тоже важны мои чувства, и именно за это я цепляюсь. Я крепко держусь за него, чтобы совсем отпустить себя.
С каждой секундой, с каждым движением страсть нарастает. Жарче. Ярче. Мою кожу покалывает. Пульс ускоряется, как сумасшедший. Но никто из нас не останавливается, и я не думаю, что хоть один из нас сможет это сделать.
– Чейз… – шепчу я, вонзая ногти в его кожу, потому что уже не могу. Не могу больше этого терпеть. А потом… – О боже!
Я сильно кусаю нижнюю губу, но стон вырывается из меня, когда все внутри сжимается самым восхитительным образом. Чистый жар, мои движения становятся быстрее, напряженней, пока Чейз не застывает и не прижимается плотно к моим губам.
Я цепляюсь за него, зарываюсь лицом в его шею и глубоко дышу, в то время как мое тело понемногу успокаивается. Мышцы становятся совсем мягкими и податливыми. Но и Чейз совсем затих. Мы находимся так близко, что я чувствую каждый удар его сердца. Оно бьется сильнее, как и мое, отчего я почему-то улыбаюсь.
Целую вечность никто из нас не говорит ни слова. Мы просто держимся друг за друга. Постепенно мой разум снова включается, но, похоже, я все еще не могу осознать случившееся. Никакого стыда. Никакого чувства вины. Одна только повторяющаяся по кругу фраза: что, ради всего святого, только что произошло?
Пальцы Чейза гладят мое бедро, а затем он проводит рукой по моей спине.
– Ты в порядке?
– Ммм, – бормочу я ему в шею, не желая его отпускать. Или посмотреть ему в лицо.
Я слышу улыбку в его голосе.
– Уверена? Не утонешь в озере сразу, как я тебя отпущу?
Хорошо, теперь мне нужно небольшое пространство между нами, хотя бы для того, чтобы плеснуть ему водой в лицо. Чейз громко смеется и пытается схватить меня, но я уклоняюсь. Мне не хватает тепла его тела, и я плыву немного быстрее, чтобы избавиться от этого ощущения. Чейз мне в этом помогает, знает он об этом или нет, потому что преследует меня через добрую половину озера.
Чуть позже мы оба лежим бок о бок на одеяле, тяжело дыша и хихикая, и позволяем себе высохнуть под последними лучами солнца. Я так не расслаблялась уже целую вечность, и я точно знаю, кому этим обязана.
В какой-то момент, должно быть, я задремала, потому что вдруг надо мной возникло непонятное движение, и кто-то толкнул меня. Моргая, я открываю глаза. Чейз наклоняется надо мной, и мне требуется некоторое время, чтобы я смогла сфокусироваться на его лице. И забавном выражении на нем.
– Темнеет. Мы должны вернуться.
Я издаю протестующий звук. Шевелиться? Вставать? Нет и снова нет. Мне тепло, я полностью расслаблена и не чувствую ни малейшего желания что-то изменить в этой ситуации.
– Хейли… – в его голосе звучит не только веселье, но и недвусмысленное предупреждение.
Когда я не отвечаю, он хватает меня за руки и резко тянет вверх. Прежде чем я даже успеваю осознать, что здесь происходит, Чейз кладет руки мне на спину и под колени и поднимает. Не говоря ни слова, он относит меня на несколько метров дальше под низкие ветви деревьев к своей машине. Только тогда он опускает меня на землю. Я стою так близко к нему, что все, что улавливаю носом, – это запах леса, Чейза и лета.
Во мне вновь разгорается жар. Кожу начинает покалывать. Сердцебиение ускоряется. Я запрокидываю голову, когда он отступает.
– Чейз?
Его глаза светятся от радости.
– Да?..
– Думаю, теперь я знаю, какую татуировку хочу.
– Неужели? – он поднимает брови, но все еще держит меня за руку. – Ну тогда пошли.
Я недоуменно моргаю.
– Что? Куда? Что ты задумал?
– Позаботиться о том, чтобы ты получила свою татуировку, – усмехнувшись, он игриво щелкает меня по кончику носа. – Но, может быть, для начала нам стоит одеться.