– Поехали домой.
Домой. Прошло столько времени с тех пор, как я называл так родной город.
Мы лежим в постели Хейли, я на спине, она прижимается к моему боку, положив голову мне на грудь, в то время как за окном светает, и в комнату проникают первые лучи солнца. Задумчиво глажу ее по обнаженной руке, пока не ощущаю мурашки под пальцами и не улыбаюсь. Хейли не шевелится, но я знаю, что она не спит, даже если ее дыхание ровное и спокойное. Я знаю это, ведь могу почувствовать ее сердцебиение так же отчетливо, как и она мое. Мы мирно наблюдаем, как солнце поднимается, и мир там, снаружи, медленно пробуждается.
– Знаешь, что я хотела бы сделать? – невозмутимо спрашивает она.
Я прекращаю ее ласкать.
– Вылить кому-нибудь горячий кофе в промежность?
– И это тоже. Но я бы очень хотела вернуться на смотровую площадку, – она глубоко вздыхает. – Любимое место Джаспера. Там было так красиво.
Мое сердце забилось на несколько тактов быстрее. Это же не означает, что..? Неужели Хейли хочет остаться со мной подольше? Или, может быть, хочет вернуться сюда после встречи с Кэти?
– Тогда давай съездим еще раз, – отвечаю я и возобновляю ласки.
– Просто так?
– Просто так.
– Ммм, – с наслаждением мурлычет она.
Я чувствую, Хейли хочет сказать что-то еще, но вместо того, чтобы заваливать ее вопросами, я терпеливо жду, когда она сама мне откроется.
– Думаешь, мы успеем собраться все вместе, прежде чем я уеду? Как в прошлый уик-энд на озере? – она поднимается на локте и ловит мой взгляд.
Сине-золотые блестки все еще прилипают к ее щеке, а значит, они наверняка повсюду, в постели и на мне.
– Ребята еще в городе? – продолжает она.
Тот факт, что Хейли говорит об отъезде, причиняет мне острую боль. Я откашливаюсь и стараюсь поскорее отвлечься, обдумывая последний вопрос.
– Шейн уехал. Остальные должны быть здесь.
Она довольно улыбается и кладет голову мне на грудь. Я неосознанно задерживаю дыхание, жду и надеюсь, что за этим последует что-то еще. Возможно, она решит отложить свой отъезд на некоторое время. Всего на чуть-чуть. Но она молчит.
Я откашливаюсь.
– Это все, чего ты хочешь?
Наверное, говорить это – ошибка. Огромная, глупая ошибка. Но я не могу поступить иначе. Я должен знать. Мы знакомы всего две недели, и у нас впереди вся жизнь, но тем не менее я не могу избавиться от ощущения, что время ускользает между пальцев. Скоро все будет кончено. Хейли сядет в свою машину и исчезнет из моей жизни так же быстро, как появилась в ней. Я знаю, мы решили, что будем вместе только пока она здесь. Но тогда я не отдавал себе отчет, не подозревал, чем все обернется. Я не целовал ее, не любил так страстно, не держал в объятиях и не проводил рядом столько времени. Я не знал, что потеряю.
– Я сделала столько вещей, на которые раньше не осмелилась бы, – тихо признается она. – И пережила столько всего, о чем не смела даже мечтать. Мне… мне большего и не нужно.
Кого она, собственно, хочет этим убедить? Меня? Или себя?
– Даже после всего, что произошло этим летом? – осторожно интересуюсь я.
Мое сердце стучит, как сумасшедшее, но она не произносит ни единого слова.
– Черт, Хейли, – это больше похоже на вздох, чем ругательство, и я провожу пальцами по ее спине. Здесь кожа еще теплее. Восприимчивее к прикосновениям. – Почему ты довольствуешься столь малым?
На несколько секунд воцаряется тишина, и я боюсь не получить никакого ответа.
– Скоро начнется учеба, и ты вернешься в Бостон, – не глядя на меня, напоминает она. – И самое позднее я должна уехать в пятницу. Вообще-то, по-хорошему за два дня до этого, чтобы успеть вовремя. Мы договорились, что будем вместе только до конца лета, – ее голос звучит умоляюще.
– Итак, ты просто покинешь город.
Это констатация факта, а не вопрос. Довольно дерьмово знать, что ничего не изменить. То, что между нами произошло, не заставило ее пересмотреть свои планы.
– Я хочу увидеть Кэти. Я обещала ей, что мы снова поедем на маяк в Сан-Диего.
Она скучает по ней, это очевидно – и внезапно я чувствую себя полным засранцем. Кэти – ее сестра-близнец. Конечно, Хейли не хватает близкого человека. Особенно если они не виделись и почти не разговаривали друг с другом целое лето. Джош, Фил, Лекси и остальная часть моей семьи скучают по мне, когда я уезжаю в колледж, но я испытываю облегчение от этой временной разлуки. Раньше мы с Джошем были очень близки, правда, это не то же самое, что у Хейли с ее сестрой. Я понимаю, что она скучает по ней и хочет вернуться домой, но… черт побери. Одно лето, несколько недель… как вообще можно вернуться к обычной жизни? Будто Хейли никогда не появлялась в Фервуде. Будто не входила в бар Барни и не пленяла меня своей улыбкой.
Нет, я отказываюсь это принимать. Я хочу… большего. Даже если между нами будет целый континент, потому что она будет на Западном побережье, а я – на Восточном, я не сдамся.
Вот бы она смотрела на наши отношения так же. Но Хейли ничего не говорит, и через несколько минут я ощущаю спокойное, ровное дыхание на своей коже. Она заснула.
А я еще долго не могу этого сделать.
Глава 26
Уважаемая мисс Фелука, спасибо за отправку отрывка для пробного чтения. Мы пришли в восторг от истории Эмико и, безусловно, хотели бы прочитать оставшуюся часть рукописи. Если у вас есть какие-либо вопросы о дальнейших действиях, пожалуйста, позвоните нам. Вы можете связаться с нами по следующему номеру…
Я смотрю на письмо в почтовом ящике. Но оно не исчезает. Даже несколько минут спустя оно все еще там, и черные буквы начинают расплываться перед глазами. Я пытаюсь понять, что здесь происходит. Я правда пытаюсь. Но, честно сказать?
Что. Ради. Всего. На. Свете. Происходит?
Суета, которая царит в кафе в среду днем, далека от меня. Голоса, музыка, звон бокалов и столовых приборов – лишь отдаленный шум. Это граничит с чудом, что я вообще замечаю, как мимо меня проходит Шарлотта.
На автомате я хватаю ее за фартук и резко тащу к себе за стол. Она визжит от испуга.
К счастью, в руках у нее нет подноса, полного напитков. В противном случае, это могло бы скверно закончиться для нас троих – ее, моего ноутбука и меня.
– Что это такое? – свободной рукой я бурно указываю на монитор.
Шарлотта хмурится.
– Письмо?
– Да, но что это?
Она наклоняется ближе, сдвигает очки на переносицу, а затем издает звук, наполовину удивленный, наполовину радостный.
– Ого, ничего себе! Они ответили! Так быстро!
Я на грани того, чтобы встряхнуть Шарлотту, чтобы она перестала говорить загадками и наконец объяснила, что здесь, черт возьми, происходит. Потому что я не понимаю. Я просто не понимаю. Паника нарастает внутри меня, и я заставляю себя несколько раз глубоко вдохнуть.
– Шарлотта?
– Дааа?..
Дыши, Хейли. Дыши, мать твою!
– Почему мне пишет литературное агентство?
Она невинно улыбается.
– Потому что интересуется твоей рукописью! Поздравляю!
Я впиваюсь ногтями в ладони и плотно сжимаю губы. Все ради того, чтобы сохранить спокойствие. Этому должно быть логическое объяснение. Может быть, это просто шутка, может, кто-то организовал жестокий розыгрыш. Или это спам. Точно! Потому что я никогда не слышала об этом агентстве. Не то чтобы я проводила тщательные исследования или что-то в этом духе…
Шарлотта вырывает из моей руки фартук и садится на скамейку напротив.
– Пожалуйста, не расстраивайся, – она призывно поднимает руки. – Мне так понравилась история Эмико, что я упомянула о ней в разговоре со знакомой писательницей… воооот… а затем отправила письмо в агентство, – мямлит она.
– Что, прости?
Она глубоко втягивает воздух и выделяет каждое слово.
– Я отправила первые главы твоей рукописи в литературное агентство.
Мне нужно успокоиться. Это не должно было быть первой мыслью при таких новостях, но так и есть. Мне нужно успокоиться.
Как такое может быть? Как такое может происходить на самом деле?
Глупый вопрос. Я знаю, что это значит, как и письмо в моем почтовом ящике, но что-то внутри отказывается в это верить.
Моя книга для детей. История Эмико. Маленькая идея, которую я сначала проиграла мысленно, прежде чем рассказать о ней Джасперу, и, наконец, записала. Она. Лежит. В. Литературном. Агентстве. И они мне ответили. Это, конечно, еще ничего не значит, по большому счету, это не твердое обещание, но все же. Я могу им позвонить. Они хотят поговорить со мной. Как это могло произойти?
– Все в порядке? – Шарлота машет салфеткой перед моим лицом. – Ты стала совсем бледной. Неужели не радуешься?
Нет. Потому что этот момент никогда не был частью моего плана. Я никогда не собиралась позволять кому-либо читать рукопись, не говоря уже о том, чтобы ее опубликовать. На самом деле. Я написала «Эмико и волшебный свет» для себя – и потому что обещала это лучшему другу в одной из наших последних переписок. Я никогда не планировала что-то с ней делать. Даже не думала об этом. Но теперь это письмо лежит в моем почтовом ящике и ждет, когда на него обратят внимание и ответят.
Я не имею ни малейшего представления, что думать, чувствовать или делать.
– Хейли… только не сердись, – голос Шарлотты вырывает меня из хаоса мыслей.
Рывком поднимаю голову и смотрю на нее. Она по-прежнему сидит напротив меня и выглядит подавленно.
– Я правда не хотела решать это у тебя за спиной, но я была абсолютно серьезна, когда говорила, что эта история безумно красивая. Я так восторженно отзывалась о ней своей подруге писательнице, что она предложила отправить первые главы в ее агентство, и я как-то увлеклась. Это преступление не опубликовать эту историю. И, похоже, я не единственная, кто так думает.
Очевидно, это так. Письмо это подтверждает. Тем не менее я не знаю, как с этим справиться. Я так… зла. Шарлотта не может решать ничего за моей спиной. Как она могла так со мной поступить? Когда я села в «х