– Ты же не собираешься возвращаться в колледж, – заявляю я, вспоминая странную дискуссию в кафе вчера вечером. Эту тему мы так успешно избегали до сих пор. – Что ты собираешься делать, Хейли? Куда пойти?
– Неважно.
Черт, как бы не так. Но она не идет мне навстречу, отражает любые попытки разобраться в ситуации с моей стороны. И я не понимаю, почему. Я не понимаю, почему она хочет уйти, но при этом едва может смотреть мне в глаза. Я не понимаю, почему она… почему избегает любого вопроса о будущем, о том, что станет с нами после этого лета. Я словно блуждаю в темноте, когда дело касается нашего бущуего с Хейли.
– Я уезжаю завтра, – ее голос звучит сдавленно, и она протискивается мимо меня, будто не может больше вынести моего присутствия. Как будто оно ей неприятно. Или меня слишком много.
– Однажды ты призналась, что никогда раньше не была по-настоящему влюблена.
Она резко останавливается.
Я жду с колотящимся сердцем. Жду, что она вспомнит. Жду, когда повернется ко мне. Только тогда я задаю вопрос, ответ на который мне нужно узнать. Вопрос, от которого зависит все.
– Неужели это правда?
Несколько секунд она просто смотрит на меня, и я почти верю, что могу прочитать в ее глазах то же самое, что и раньше, когда между нами не было стен. Но она отводит взгляд.
– Это правда? – настаиваю я и делаю шаг к ней.
Я должен знать. Если это наша последняя ночь вместе, если Хейли на самом деле уезжает завтра утром, то я должен узнать правду. Не завтра. Не через неделю. Не когда-нибудь, а здесь и сейчас.
– Нет, – задыхается она и смотрит прямо на меня. – Все изменилось.
Я даже не замечаю, как решительным движением оказываюсь возле нее. Я обхватываю ее лицо и смотрю прямо ей в глаза.
– Тогда оставайся. Оставайся здесь. Или езжай к Кэти, а потом возвращайся. Ты можешь навещать меня в Бостоне, а я тебя дома, в Миннесоте. Или куда бы ты ни отправилась дальше. Я знаю, мы говорили, что это только до конца лета, но то было раньше.
– Чейз…
– Давай попробуем, – заклинаю я. – Я знаю, что мы можем справиться с этим.
Никто не утверждал, что будет легко, наоборот. Я точно знаю, как трудно было бы больше не проводить каждый день вместе, наслаждаясь летом, не думать о завтрашнем дне, а вернуться в повседневность. Жизнь, полная лекций и экзаменов, семейных дел и планов на будущее. Жизнь, где нас разделяют тысячи миль. Но я бы сделал это. Черт, я бы не колебался ни секунды. Лишь бы Хейли согласилась.
Вот только я не могу заставить ее быть со мной, если она не хочет.
Хейли отталкивает мои руки и качает головой. Потом медленно отступает назад. Ее ладони сжаты в кулаки и прижаты к бокам. Она дрожит всем телом. Неважно, что я говорю. Неважно, что она чувствует. Все идет не так, как я задумал.
– Тебе лучше поехать домой, – шепчет она.
– Почему?
Она поджимает губы и смотрит в пол.
Я делаю осторожный шаг к ней.
– Я могу хотя бы узнать, почему?
Почему она сдается, даже не попробовав. Проклятье, я не хочу ничего большего. Всего лишь один шанс. Только один чертов шанс узнать, есть ли между нами что-то большее.
Очень медленно она поднимает голову и смотрит на меня. Ее голос – хриплый шепот.
– Потому что мне и без того чертовски трудно попрощаться с тобой.
– А что если мы не будем прощаться?
Этот вопрос все время вертелся у меня на языке, но она, очевидно, уже все решила. Как может что-то получиться, если я единственный, кто борется за наши отношения? Если она даже не хочет попробовать.
– Пожалуйста, Чейз, – шепчет она. – Уходи.
Если Хейли не хочет быть со мной, если впервые с тех пор, как я ее знаю, не готова быть смелой и рисковать, мне не остается ничего другого, как подчиниться и исчезнуть. Неважно, что все внутри протестует против этого.
Неважно, что мне чертовски больно.
Поэтому я делаю то, что она требует. Но перед этим притягиваю ее к себе для крепкого объятия. В первое мгновение Хейли словно застывает, а потом обвивает меня руками.
В последний раз зарываюсь носом в ее волосы и вдыхаю знакомый запах. В последний раз наслаждаюсь теплом ее тела. Потом прижимаюсь губами ко лбу и шепчу:
– Береги себя, ладно?
Хейли вцепляется пальцами в мою рубашку, а потом внезапно отстраняется.
– Всего хорошего, Чейз.
Глава 28
Пятница, 6 сентября 2019
10:15 утра
Я не смогла уснуть. Что довольно иронично, если так подумать.
Когда солнце медленно всходит на востоке, и первые лучи падают через окно в мою комнату, я сижу на кровати с поджатыми ногами. Я недавно приняла душ, надела любимый наряд, впервые с начала этой поездки – фестиваль был исключением, – снова как следует накрасилась и сделала прическу. Никакой необходимости в этом нет, но мне нужно было чем-то себя занять. Прежде всего мне нужно что-то сделать, чтобы удержаться от того, чтобы не схватиться за телефон и не позвонить Чейзу. Чтобы написать ему. Отправить голосовое сообщение.
Я не сделала ничего из этого. И вместо того, чтобы гордиться собой, силой воли и тем, что верна своему слову, мне хочется плакать. В начале лета я и правда думала, что совершенно опустошена? Я и понятия не имела, что может быть еще хуже. Но в то же время мне было нечего терять, а теперь кажется, что я… потеряю все, если выйду наружу и сяду в машину. Это просто смешно. Как может кто-нибудь за столь короткое время стать настолько важным? Достаточно ли трех недель, чтобы влюбиться? Послать к черту все планы и полностью изменить свою жизнь?
Мой взгляд падает на закрытый ноутбук, лежащий на столе. Одного письма достаточно, чтобы все изменить? Вздохнув, я закрываю глаза. Ненавижу сомнения. Раньше их не было. До того, как я попала в этот город, я точно знала, что мне делать. Я точно знала, чем закончится лето. Но сейчас во мне скопилось столько сомнений, столько вопросов. Я не могу просто уйти, но и остаться не могу. Все так неправильно. Это лето было чем-то особенным, чем-то волшебным. Я больше не смогу это повторить. Не так, как раньше. Не без Кэти.
Руки дрожат, когда я снова беру смартфон. Зарядки осталось всего сорок процентов, потому что я снова и снова включала его и откладывала в сторону. Или читала переписку с Кэти. А еще последние сообщения от Джаспера.
Слезы застилают глаза. Я не добралась до Сан-Диего, но теперь мне нужно встать и уйти. Я должна. Я обещала.
Я просматриваю список контактов и нажимаю кнопку вызова, едва найдя правильный номер. Номер, который ни разу не набирала с начала этой поездки.
Все во мне напрягается. Мышцы болят, руки дрожат. Тем не менее я держу телефон около уха. Вслушиваясь в гудки. А потом…
– Алло?
– Мама?..
Тишина.
– Хейли? – ее голос настолько мне знаком, что у меня болит сердце. Тот же голос, который читал нам с Кэти сказки на ночь. Тот же голос, который утешал, когда я болела. Тот же самый голос, который в последние месяцы звучал равнодушно, будто моя собственная мать перестала обо мне переживать. Будто я перестала существовать. – Это ты? – произносит она, и мне приходится скрывать рыдания.
– Да, – как-то выдавливаю я. – Я… в Вирджинии.
– В Вирджинии? Ты еще путешествуешь? – прерывает она меня. Потом я слышу тихое бормотание. Я понятия не имею, сколько у нее есть времени, но сейчас пятница, так что она, вероятно, уже в офисе.
– Мама…
Бормотание продолжается: разговаривает с кем-то и просит отнести документы на почту, пока ей приходится иметь дело с назойливым абонентом. Только этот назойливый абонент – ее дочь.
– Мама.
– Хм, да, минуточку, дорогая. Что значит доставка задерживается? У нас есть клиенты, которые ждут. Позаботьтесь, чтобы это было улажено. Кроме того, мы должны…
– Мама!
– Не сейчас, Кэти!
Все во мне застывает. Покрывается льдом. Только мое сердце колотится так быстро и болезненно, как будто оно больше не является частью меня. Будто оно принадлежит незнакомке.
На другом конце провода снова раздается голос матери. Она не заметила своей ошибки. Она ничего не видит, ничего не чувствует. И даже не понимает, с кем разговаривает. Я вешаю трубку и встаю с кровати. Пульс ускоряется, как сумасшедший, все тело дрожит, мне холодно. Я делаю два шага. И жду. Секунды. Минуты. А может, часы.
Но она не перезванивает. Мама не перезвонит. Потому что ей все равно. Потому что она даже не понимает, почему я здесь. Потому что не имеет значения, буду я дома или нет.
Меня подташнивает, но я изо всех сил борюсь с этим. И вдруг все сомнения исчезают. Я больше не в конфликте с самой собой.
Трясущимися пальцами я пробегаю по сложенному листу бумаги на покрывале. В тот вечер я читала его бесконечное количество раз и хотела переписать, но сейчас понимаю, что и того, что есть, достаточно.
Я осторожно разглаживаю постельное белье, беру письмо и вкладываю в конверт. В последний раз смотрю на имя, затем оставляю его рядом с ноутбуком Джаспера. Чейз обязательно найдет письмо или получит другим способом, в этом я уверена. Самое позднее, когда Бет зайдет ко мне и обнаружит вещи. Я сделала почти все, что хотела этим летом – и даже больше. Я закончила рассказ про Эмико. Прочитала рукопись Джаспера и оставила ее распечатанный экземпляр на столе рядом с ноутбуком, ожидая, что Бет или кто-нибудь другой передаст ее его родителям. Я научилась быть смелой и преодолевать трудности. Я выполнила все свои обещания. Кэти. Джасперу. Себе.
Теперь не хватает только одного.
Я сворачиваю оставшуюся одежду и кладу ее в сумку рядом с бутылкой воды. Затем иду в ванную, беру зубную щетку и пасту – упаковываю и их тоже.
Вот и все.
Ничто в этой крохотной комнате не говорит о том, что я когда-то была здесь. Кровать заправлена, шторы раздвинуты. Теплый солнечный свет проникает внутрь, падает на расшатанный деревянный стол у окна. Пылинки парят в воздухе, словно в танце. День обещает быть прекрасным. Но меня уже тут не будет, чтобы в этом убедиться. Я и так слишком долго пробыла в этом городе. Слишком долго с людьми, ставшими для меня настоящими друзьями.