Такое утверждение шокирует многих читателей, поскольку оно противоречит тем представлениям о Марксе, к которым они привыкли. Однако прежде чем перейти к обоснованию, я хочу отметить иронию того обстоятельства, что их представление о целях Маркса и его видении социализма почти в точности отвечает реальности современного западного капиталистического общества. Большинство людей в нем мотивировано стремлением к большей материальной выгоде, комфорту и потреблению, стремлением, ограниченным только желанием безопасности и боязнью риска. Люди все в большей мере довольствуются жизнью, регулируемой и управляемой как в сфере производства, так и в сфере потребления государством и большими компаниями с их бюрократией: они достигли уровня конформизма, в значительной степени лишившего их индивидуальности. Они стали, если использовать термин Маркса, бессильным «человеческим товаром», служащим могущественным машинам. Капитализм середины XX века едва ли отличается от той карикатуры на социализм Маркса, которую рисуют его противники.
Еще более удивителен тот факт, что люди, наиболее яростно обвиняющие Маркса в «материализме», упрекают социализм в отсутствии реализма за то, что он не признает в стремлении к материальной выгоде единственного действенного стимула работать. Едва ли может быть лучшая иллюстрация несомненной способности человека с помощью рационализации отрицать существование вопиющих противоречий, когда ему это удобно. Те же доводы, которые приводятся для доказательства несовместимости идей Маркса с нашей религиозной и духовной традицией и используются для защиты существующей системы от Маркса, одновременно используются теми же людьми для доказательства соответствия капитализма человеческой природе и, следовательно, его превосходства над «нереалистичным» социализмом.
Я постараюсь показать, что такая интерпретация Маркса совершенно неверна: его теория не говорит, что главный мотив действий человека – достижение материальной выгоды. Напротив, цель Маркса заключается в освобождении человека от гнета экономической необходимости, чтобы он мог в полной мере проявить свою человечность. В первую очередь Маркс озабочен эмансипацией человека как индивида, преодолением отчуждения и восстановлением способности взаимодействовать с другими людьми и природой. Философия Маркса является выражением на светском языке духовного экзистенциализма, и в силу этого духовного качества она противостоит материалистической практике и едва завуалированной материалистической философии нашего времени. Цель Маркса – построение социализма – основывается на его теории человека, являющейся, по сути, мессианским пророчеством, высказанным на секуляризованном языке XIX века.
Как же могло случиться, что философия Маркса оказалась до такой степени непонятой и превращенной в нечто прямо противоположное? Этому есть несколько причин. Первой и наиболее очевидной является невежество. Теорию Маркса не преподают в университетах, ее знание не требуется при сдаче экзаменов, и каждый волен думать, говорить и писать, что ему заблагорассудится, не имея ясного представления о предмете. Нет признанных авторитетов, которые настаивали бы на уважении к фактам и истине; поэтому каждый считает себя вправе говорить о Марксе, не читая его или по крайней мере не прочтя достаточно, чтобы иметь представление о его очень сложной и тонкой системе мышления. Способствует этому и то, что «Экономическо-философские рукописи 1844 года» – его главная философская работа, посвященная концепции человека, его отчуждению и эмансипации, – до последнего времени не была переведена на английский язык[133], вследствие чего некоторые идеи Маркса остались неизвестны в англоязычном мире. Данный факт, впрочем, недостаточен для объяснения всеобщего невежества хотя бы потому, что отсутствие перевода на английский язык этой работы Маркса само по себе является симптомом невежества. К тому же основное направление философской мысли Маркса достаточно отчетливо представлено в ранее опубликованных на английском языке работах, чтобы можно было избежать произошедшей фальсификации.
Другая причина заключается в том, что русские коммунисты присвоили теорию Маркса и попытались убедить мир в том, что их теория и практика опираются на его идеи. И хотя это совершенно не так, Запад принял их пропагандистские претензии и согласился с тем, что позиция Маркса соответствует воззрениям и действиям русских. Впрочем, русские коммунисты – не единственные, кто виновен в искажении работ Маркса. Если грубое презрение к достоинству человека и гуманистическим ценностям действительно отвечает их характеру, то представление о Марксе как о проповеднике экономически-гедонистического материализма свойственно многим антикоммунистам и социалистам-ревизионистам. Причины этого нетрудно увидеть. Если теория Маркса основана на критике капитализма, то многие его приверженцы настолько пропитаны его духом, что интерпретируют мысли Маркса в экономических и материалистических категориях, свойственных современному капитализму. Действительно, советские коммунисты, как и ревизионисты, считают себя врагами капитализма, но представляют себе коммунизм – или социализм – в капиталистическом духе. Для них социалистическое общество не отличается в человеческом отношении от капиталистического, а социализм по сути своей является формой капитализма, при которой рабочий класс добился более высокого положения; то есть, по ироничному замечанию Энгельса, это «сегодняшнее общество, только без его дефектов».
До сих пор мы рассматривали рациональные и практические причины искажения теории Маркса, однако, несомненно, для этого существуют также иррациональные причины. Если Советская Россия воспринимается как воплощение всяческого зла, то и ее идеи видятся как дьявольские. Как в 1917 году кайзер и «фрицы» очень быстро стали восприниматься как олицетворение зла и даже музыка Моцарта сделалась частью вражеской территории, так теперь место дьявола заняли коммунисты, чьи доктрины не нуждаются в объективном исследовании. В качестве причины такой ненависти обычно указывают на террор, в течение многих лет осуществлявшийся сталинистами, однако есть серьезные основания сомневаться в искренности подобного объяснения: аналогичные акты террора и примеры бесчеловечного поведения французов в Алжире, Трухильо в Санто-Доминго, Франко в Испании не вызывают такого же морального осуждения, если вообще вызывают хоть какое-то. Более того, переход от сталинской системы разнузданного террора к реакционному полицейскому государству Хрущева не привлек особого внимания, хотя можно было бы ожидать, что любой, кто серьезно озабочен человеческой свободой, порадуется переменам, которые, будучи совершенно недостаточными, все же несравненно улучшили положение людей после пережитого страной сталинского террора. Все это дает нам основание усомниться в том, что возмущение в адрес России действительно коренится в этических принципах и гуманных чувствах; скорее все дело в том, что система, отрицающая частную собственность, воспринимается как бесчеловечная и угрожающая.
Трудно сказать, какой из указанных выше факторов в наибольшей мере ответственен за непонимание и искажение философии Маркса. Их важность, вероятно, различна для разных людей и разных политических групп, и непохоже, чтобы причина крылась только в каком-то одном из них.
2Исторический материализм Маркса
Первое, что препятствует правильному пониманию философии Маркса, – это заблуждение в отношении понятий материализма и исторического материализма. Те, кто полагает, будто его философия усматривает главную мотивацию человека в материальном интересе, в стремлении к постоянно растущей экономической выгоде и комфорту, забывают тот простой факт, что термины «идеализм» и «материализм», употребляемые Марксом и другими философами, не имеют никакого отношения к психической мотивации высшего духовного уровня в противовес потребностям низшего уровня. В философской терминологии материализм (или натурализм) относится к философскому взгляду, согласно которому движение материи есть фундаментальная основа вселенной. В этом смысле греческие философы-досократики были материалистами, хотя ни в коей мере не были таковыми в приведенном выше понимании слова как ценностного суждения или этического принципа. Под идеализмом, напротив, в философии понимается признание приоритета бестелесных сущностей или идей, а не вечно меняющегося мира, воспринимаемого чувствами. Первой философской системой, к которой применимо название «идеализм», была система Платона. Хотя Маркс как философ в отношении онтологии являлся материалистом, он мало интересовался такими вопросами и почти ими не занимался.
Впрочем, существует много видов материалистической и идеалистической философии, и для понимания «материализма» Маркса мы должны выйти за пределы только что приведенного общего определения. На самом деле Маркс занимал твердую позицию противника философского материализма, приверженцами которого были многие прогрессивные мыслители в то время (особенно занимавшиеся естественными науками). Такой материализм утверждал, что субстрат всех психических и духовных феноменов может быть обнаружен в материи и материальных процессах. В своей наиболее вульгарной и поверхностной форме он учил, что чувства и идеи могут быть исчерпывающе объяснены как результат химических процессов в теле, а «мысль для мозга – то же, что моча для почек».
Маркс боролся с этим типом механического, «буржуазного» материализма, «абстрактного естественно-научного материализма, исключающего исторический процесс»[134], и утверждал в «Экономическо-философских рукописях 1844 года», что «натурализм или гуманизм отличается как от идеализма, так и от материализма, являясь вместе с тем объединяющей их истиной»[135]. На самом деле Маркс никогда не использовал термины «исторический материализм» или «диалектический материализм»; он говорил о своем «диалектическом методе» в противоположность таковому Гегеля и о его «материалистическом базисе», под которым он просто подразумевал фундаментальные условия человеческого существования.