Более сложная и разнообразная конструкция могил с камерами над землей или ниже уровня существует у восточных славян, на которых в этом отношении оказали влияние как северные народы, так и, в особенности, скифо-сарматы, аланы и хозары. Но и в этом случае сложность конструкции является отличительным признаком лишь богатых погребений, в то время как бедные могилы разнятся лишь тем, где был положен труп на уровне земли, или на некотором возвышении над поверхностью, или в яме ниже уровня.
Если могильная насыпь служила лишь для того, чтобы на ней был поставлен сосуд с пеплом (под прикрытием или на столпе), как указывает летопись на существование подобного обычая у родимичей, вятичей и северян, то она была лишена какой-либо внутренней конструкции. Когда же в могиле должен был быть зарыт пепел в сосуде или просто в виде кучки, то внутренность ее специально оборудовалась для этой цели, и эти сооружения, в зависимости от времени и края, иногда достигали сложной конструкции.
В древний период, когда на Руси трупы сжигали, особых солидных сооружений не встречается. После сожжения пепел собирался в кучку или заключался в особый сосуд и засыпался землей, причем он мог быть на материке, или выше уровня, или в небольшом углублении. В некоторых местах, особенно на юге России, встречаются сразу все три вида погребений.
В м. Шаргороде Киевск. губ. обычны могилы с погребением на уровне, реже в неглубокой яме; это же было обнаружено Хвойко и в Броварках[186].
Большие черниговские могилы имеют следы костра на материке, а остатки сожженных вещей в верхних слоях насыпи, или пепелище, встречаются в центре могилы, а сосуды с пеплом размещены несколько выше. В смоленских курганах можно различить, что сначала насыпалась округлая насыпь на должной высоте, которую покрывали слоем белого песка; затем посреди насыпи раскладывали костер, на котором сжигали труп, и пепел частью собирали в сосуд, а частью разметывали вокруг. Остатки вещей укладывали в кучу возле пепелища, ближе к краю. Если умерший сжигался где-либо в другом месте, то остатки переносили и складывали в центре кургана. Часто сосуд с пеплом покрывался и обкладывался вокруг плоскими камнями. Затем все засыпалось различными слоями песка и земли. Аналогичное устройство могил можно указать в Минской и Витебской губерниях. На севере, в Приладожье, пепелища расположены выше уровня поверхности, и нет случаев, чтобы пепел был сложен в яме. Такой же характер носят и финские могилы, встречаемые у Сестрорецка.
Из остальных деталей внутренней конструкции могил с сожжением заслуживают упоминания столпы, сложенные из камней, и уступы, хотя назначение их до сих пор остается неопределенным.
В периоде, когда обряд сожжения был заменен зарыванием трупа в землю, устройство могил сохранило те же 3 основные формы, но при этом начала преобладать высокая насыпь, которая естественно способствовала более разнообразному оборудованию внутренности могилы, что и было отчасти главною причиною ее возникновения.
Кроме того, и самый принцип полагать тело умершего в могилу побуждал к более сложному устройству места погребения, в особенности по сравнению с тем, когда все сводилось к сохранению небольшой кучки пепла.
Все эти три вида, и главным образом первый, т. е. когда труп опускали в яму ниже уровня земли, нуждались в особой конструкции внутреннего помещения — погребальной камеры, предназначенной уже специально для хранения тела умершего. Хотя они были в ходу одновременно у всех славян и в России, однако встречаются группы и целые области, для которых отдельные типы могил особо характерны. На западе и юге славянства преобладают погребения с ямами, но без курганов и лишь с небольшой насыпью.
На юге России чаще всего находят простые ямы глубиною 0,5–1 метра (лишь иногда до 2 м) под невысокой насыпью; однако и здесь, в виде отдельных случаев, встречаются погребения и на уровне земли, в самой насыпи.
При раскопках таких могил обычно представляется следующее: на дне невысокого кургана имеется яма средней глубины, приблизительно 3/4 метра, а в ней собственно могила, обложенная досками, где и лежит скелет.
Между 252 курганами Мельникова нашла яму в 62 %, костяк на уровне земли — 21 % и выше его — 13 %, причем бывали случаи, когда все эти типы могил встречались в одном месте, напр., у Поддубцев или у Борохова[187]. На большом поле погребения у Вел. Рыкань (Дубно) найдены только неглубокие ямы; у с. Емельчина иве. Глумчи (Новоград-Волынский) также ямы с костяками, прикрытыми камнями. В своих раскопках древлянских могил Вл. Антонович[188] нашел 58 % ям, в 25 % скелет на уровне земли и в 17 % выше уровня, на искусственной насыпи. В м. Мирополье кроме ям, выложенных досками и камнями, встречаются еще ямы и обожженные огнем (рис. 10).
Рис. 10. Курганы и жальники XI–XIV вв. в окрестностях Гдова Петерб. губ. 1,2,3 — XI в.; 4,5 — XI–XII вв.; 6 — XIII в.; 7.8 — XII–XIII вв.; 9 — XIV в.; 10, 11 — XIII–XIV вв.
Напротив того, в известиях о раскопках бар. Ф. Штейнгеля в районе Ровно, Луцка, Житомира и Овруча преобладают могилы со скелетами на материке, либо выше его уровня. На полях, около д. Андреевич, на границе Житомирского и Новоградского уездов имеются три группы курганов, из которых одна с ямами, а две другие — с погребениями на уровне земли.
Трудно решить, зависело ли это различие от эпохи или от традиций рода. То же разнообразие наблюдается и в области Киева и на восток от Днепра; по этой линии некогда проходила граница, дальше которой славяне уже перемешивались с многочисленными чуждыми элементами.
Проф. Д. Самоквасов в итоге своих исследований определил, что по рр. Десне и Сейму попадаются однородные курганы, которые можно отнести к славянам, а на Суле, Пеле и Ворскле они уже разнородны.
В радимичских курганах, исследованных проф. Антоновичем, костяки обычно были над уровнем (78 % на насыпи, около полуметра высотой, но в Новозыбковском и Суражском уездах Черниговской губ. наблюдается преобладало могил на уровне (76 %), а два других типа погребений встречаются как исключения. Не менее разнообразны могильные типы в Калужской, Смоленской и Тверской губ., и то же следует сказать и о Центральной России (Московск., Рязанск. и Владимирск. губ.).
Перейдя границы древлянской и Полянской областей по Днестру на Припять и оттуда далее на север, следует отметить существование могильных ям и в этом районе.
Проф. В. Завитневич, исследовавший до 100 курганов Минской губ. нашел 68 % погребений на уровне и лишь 13 % в ямах[189]. Цукевич[190] отмечает характерное для Белоруссии преобладание могил на уровне земли. В Польше перемежаются оба типа. На севере России чаще всего могилы расположены на уровне земли, и лишь в XII–XIII вв. появляются ямы, что можно объяснить влиянием христианства; в жальниках к этому времени замечается углубление ям. В западных областях ямы возможно объяснить отчасти и литовско-латышскими влияниями, хотя у последних они встречаются значительно раньше, уже в IX–XI вв., так, напр., у Люцина (Витебск, губ.) из 250 могил 83 % было в глубоких (в 1 метр) ямах, обложенных досками.
Таким образом, нельзя сказать, что к концу языческого периода у восточных славян существовал определенный тип могил.
Вероятнее всего, что у них, как и у западных славян, первоначально возникла небольшая яма для пепла, которая покрывалась невысокой насыпью. Когда же в конце первого тысячелетия по Р.Х. возник обычай делать большие, высокие курганы, то и на востоке явилось представление о необходимости углубления ям, что, впрочем, удержалось лишь на самом юге России.
Когда по всей Руси утвердилось христианство (XII в.), которое воспрещало «могилу творити», возобладал тип погребения в яме; так, с прекращением возможности насыпать курганы, естественно, отпали остальные два вида погребений: над уровнем и на уровне земли.
В вопросе о типах могил, над установлением которых затрудняются окончательно высказаться русские археологи, следует, прежде всего, принимать во внимание хронологические данные.
Эволюция во внутренней конструкции могил становится особенно заметной, когда яма выкладывалась досками или бревнами, или же когда при погребении на уровне земли над трупом умершего делалась особая камера в зависимости от характера и размеров погребения[191].
Свидетельств о могилах, обложенных досками, много, но все же иногда на основании их трудно различить, были стены ямы забраны досками, или в нее был опущен деревянный гроб. Также встречаются камеры или срубы, построенные из толстых досок или бревен с покрытиями и даже столбами. Наличие погребальных камер характерно для юга России, так как там славяне могли наблюдать скифо-сарматские погребения, в которых бревенчатый сруб со стропилами, поддерживаемыми столбами, имел большое значение.
На основании одних письменных свидетельств об устройстве могильных помещений трудно составить себе представление, так как обычно обозначения «склеп» и «сруб» применяются в широком значении, не дающем точного представления о виде и размерах внутренней конструкции.
В результате скифо-сарматского влияния у славян возникла и вошла в обиход подобная же погребальная камера, хотя и меньших размеров. В некоторых областях этот вид погребения был весьма распространен и встречается в курганах Волынской, Киевской, Полтавской, Воронежской, Минской и Могилевской губерний.
В южнорусских могильниках были найдены и покрытия, поддерживаемые столбами; впрочем, трудно определить принадлежат ли эти сооружения скифо-сарматам или собственно славянам.
Что касается склепов с куполообразными покрытиями, которые являются типическим видом погребений для Северного Прикавказья, то они до сих пор не встречались среди славянских могил, так же как и «катакомбы», т. е. подземная камера с ведущим в нее ходом или лестницей, что было характерным явлением в древнейшую эпоху для Кавказа, района Дона и нижнего Приднепровья. К более позднему времени относятся катакомбы, открытые на Донце в Верхнее-Салтове (Волчанск. уезд Харьков. губ.), которые, очевидно, принадлежали кочевникам, хазарам, и могут быть отнесены к VII–IX в