в.
Особые склепы с выступами и нишами, поддерживаемые столбами, с находящимися в них костяками были найдены Хвойкой на усадебной земле Петровского и относятся, вместе с другими обнаруженными в Киеве (под Десятинной церковью), ко времени основания древнего града Киева княжеской эпохи. При этом можно предположить, что мертвых погребали в церквах вблизи «Десятин-ца» в каких-то деревом обшитых галереях. Костяки лежат иногда обложенные камнями, а иногда в саркофагах, и относятся частью к языческой (IX в.), частью к христианской эпохе. Подобные же склепы с останками были найдены в 1909 г. и в Чернигове, на Княжьей горе под основанием храма, относимого к XI–XII вв.
От ямы, либо камеры, забранной по стенам досками, был естественен переход ко гробу, т. е. особому ящику, куда полагали тело умершего, прежде чем опустить его в землю.
В древние времена подкладывали лишь одну доску или под труп, или сверху; позднее останки полагали между двух досок, а затем появился обычай приставлять доски и по бокам[192], но нельзя упускать из виду, что они, особенно вначале, не были сбиты гвоздями или соединены металлическими скрепами.
Начиная с XI столетия можно встретить в могилах остатки истлевших досок и гвозди, указывающие на то, что останки были положены в гробы, сбитые гвоздями. Типическим же явлением подобный гроб становится лишь с XIII столетия, и то еще не повсеместно.
Впрочем, в это время гвозди очень редки, и потому нельзя точно определить, был ли ими сколочен гроб или они скрепляли доски погребальной камеры.
В Киевской летописи XI в. есть указание, что уже тогда изготовляли и продавали гробы: «В си же времена мнози человеци умираху различными недугы, якоже глаголаху продающе корсты (в рукоп. Радзивил. стоит — кресты): «Яко продахом корсты от Филипова дне до мясопуста 7 тысячь». Кърьста, корства, коръста, къроста, кръста — служили для обозначения гроба, чаще всего с определением «корста мраморяна, камена»[193].
Другой вид гроба, который был известен в Сев. Европе уже за 2000 лет, делался из выдолбленных дубовых стволов с отверстием, обычно прикрываемым доскою[194].
О находках подобных гробов на славянской территории имеются сведения как в Чехии (у Димокур и Радима[195]), так и в России (Чер-ниговск., Харьковск. губ., около Житомира и в Приладожье[196]).
Предположению, что гроб возник у самих славян, не противоречат утверждения филологов, указывающих, что ст. сл. термин рака, чешск, rakev, хорв. гакуа, болг. ракш, ракла, ведущие свое начало из праславн. огку, огка, заимствованы из герман, ark(a), латинск. area, в значении хранилища, деревянного ларя, — или с мнением тех, которые полагают, что его форма была непосредственно заимствована от римлян.
На основании филологических построений, допуская их правильность, нельзя настаивать на том, что славяне при погребении не употребляли деревянных ящиков — ларей, до тех пор пока они не узнали и не восприняли значения лат. area. Возможно, что здесь идет речь лишь о заимствовании термина, скорее всего, для определения новой формы гроба, который впоследствии распространился у славян (в конце первого тысячелетия) на все виды гробов.
В местностях, где установилось общение с римским миром, славяне заимствовали их обычаи. Это видно уже из того, что относящиеся к VIII в. погребения знатных хорват в районе Книна и Бискупии находятся прямо в земле или при базиликах в каменных саркофагах, совершенно римского типа.
В русских летописях имеются первые известия о «раках», указывающие на них как на особое специально изготовляемое из камня или дерева вместилище для мертвого тела[197].
Скорее всего, это была area, заимствованная у римлян, и впоследствии это наименование было распространено вообще и на деревянные гробы.
В могиле обычно хоронился один труп, если же в ней находятся 2 или 3 скелета, то это обычно семья — отец или мать с ребенком, и каждый из них имеет особый гроб. Позднее встречаются курганы со многими скелетами; возможно предположить, что это были общие могилы, в которых постепенно погребались члены одного рода, что и создавало несколько рядов погребений — особый тип, так называемые «ярусные курганы».
С другой стороны, курганы со многими погребениями можно также рассматривать как «братскую» могилу людей, одновременно умерших от мора или на войне.
Обряжение тела не ограничивалось тем, что умершего одевали в его одежду и полное вооружение, но в особенности в тех краях, где при погребении не употребляли гробов, существовало еще и другое приготовление, касающееся не только останков, но и внутренности могилы. У восточных славян был обычай приготовлять под тело подстилку («подстилька») из желтого и белого речного песка, желтой глины или пепла, перемешанного с песком, или даже подкладывать какую-либо ткань, остатки которой, однако, очень редко находятся при раскопках.
Памятники письменности свидетельствуют, что покойников обертывали в какое-то покрывало[198].
Антонович указывает, что в Древней Руси существовал даже специальный термин «спрятать тело», напр., в летописи «спрятавше тело, положиша его».
Кроме того, есть достаточно указаний на выкладывание могилы корою, ветвями, листьями березы или дуба[199]; иногда и все тело обвивали березовой корой (берестой).
Этот обычай был в особенности распространен на восточных окраинах древнерусской области, а ввиду того, что он в равной мере был известен угро-финнам, возникли предположения о заносе его к славянам от финнов. Однако этот обычай настолько естественен и понятен, что не следует причины его возникновения объяснять чужим влиянием, тем более что следы его находили и в местностях, отдаленных от финских поселений.
Сюда же следует отнести и обкладывание тела известкой, что было отмечено при раскопках в нескольких могилах Подольской губ., и что, возможно, возникло из гигиенических соображений.
Важную роль при погребении играет положение трупа и ориентация его по отношению к странам света.
Прежде всего следует установить, что в конце первого тысячелетия по Р.Х. славяне обычно клали покойников ногами на восток, а головой на запад, т. е. лицом к восходящему солнцу. Конечно, рассматривая подобную ориентацию, следует помнить, что в разное время года солнце восходит в разных пунктах горизонта, что и влияло на мнимое отклонение от этого обычая.
Явное отклонение от принятого положения умершего выражалось в обращении головы на север и ног на юг; однако следует отметить, что подобное явление в славянских погребениях было таким исключением, что его можно объяснить чужими традициями и влияниями — финским и тюрко-татарским (хотя возможно воздействие и других северных народов), для которых подобная ориентация была обычна. Чаще наблюдается другое отклонение, т. е. обращение ногами на запад, а головою на восток, что встречается на севере и отчасти в центре России, причем интересна подробность (конечно, принимая на веру наблюдения исследователей), что положение различалось в зависимости от пола умершего. На севере России нередко встречаются различные ориентации в одном кургане.
Трудно сказать возникло ли основное положение тела лицом на восток среди самих славян, или его можно поставить в связь с христианством.
На языческое происхождение этого обычая указывает житие Константина Муромского, в котором описывается удивление еще не обращенных в новую веру русских относительно умершего князя Михаила, который, будучи погребен по-христиански, не был положен в могиле «взнак на востокнь», т. е. лицом к востоку, и над его могилой не был насыпан курган.
Действительно, обычай погребать лицом к солнцу был искони свойственен народу, а христианство лишь укрепило это положение, в силу чего отклонения от него очень редки; единственным примером, где преобладает обратная ориентация, служит Федовский могильник на р. Мете (XI–XII вв.[200]).
Покойника клали в могилу навзничь, с руками вдоль туловища, либо скрещенными на груди, либо с одною на груди, а другою вдоль тела; реже одна рука была подложена под голову. Ноги обычно вытянуты, иногда скрещены. Все эти положения тела чередуются. Что же касается отклонений, как, напр., в виде бокового, или ничком, либо стоя, то их следует считать аномалией или объяснять небрежностью, допущенною при производстве раскопок.
Два отклонения в этом случае заслуживают упоминания. Кое-где встречаются костяки на боку в скорченном виде, т. е. с ногами, прижатыми к животу, так называемое «утробное положение»[201].
Такое положение типично для древнейшего доисторического периода; некогда это было распространено по всей Европе и являлось первоначальным положением тела при погребении, но впоследствии оно стало ослабевать и совершенно исчезло в римскую эпоху. Однако примеры такого рода встречаются и в гораздо более поздних могилах. Трудно сказать, был ли это пережиток древнего обычая, или археологическое заблуждение, вызванное неправильностью раскопок, или, наконец, так хоронили чужеземцев, у которых продолжал существовать этот вид погребения.
Более определенно установлены случаи погребения в «сидячем положении», обычно лицом на восток. Причины, вызвавшие его, неизвестны, но, вероятно, это был родовой обычай, настолько распространенный в некоторых местностях, что его можно было считать даже типическим явлением, в то время как в других местах он является лишь исключением.
Район его распространения (губернии Петроградская, Новгородская, Псковская) дает возможность предполагать и здесь финское влияние, хотя, с другой стороны, исследование Лядинского, Томниковского и Подболотского могильников указывает, что финны, как и латыши, хоронили в горизонтальном положении. Интересно отметить, что это отклонение появилось уже в христианскую эпоху и существовало от XII до XIV–XV вв.