Византийское влияние отражалось главным образом на костюмах князей, но распространялось также на одежду бояр[283]и купцов, которые вели с этим государством торговлю. Кое-где византийский покрой перешел и в простой народ, напр., на Балканах. Болгарско-сербская сая, саиче, носимая в Македонии и Старой Сербии, является римско-византийским sagum, а Н. П. Кондаков полагает, что, вообще, и другие детали болгарского и македонского платья (напр., широкие наверченные пояса) появились под византийским влиянием[284]. Оно выразилось также и в заимствовании названий одежды и ее материала у греков, напр., «камасий» — καμάσιον, «мантия» — μάνιον, «милоть» — μηλωτή, «сермяга» — σκαραμάγκιον, «схима» — σχήμα, «стихарь» — στιχάρι, «фелонь» — φαιλόνιον, а Н. П. Кондаков указывает и полотно от πλατάνιον[285].
Восточное влияние было также очень сильно, что подтверждается массовыми находками восточных украшений и драгоценностей в славянских могилах IX–XI столетий. Равным образом и византийские миниатюры, изображая болгарских воинов IX–XI столетий, подчеркнули в их лицах славянский элемент, но одели их в длинные восточные балахоны (галена) или в богатые кафтаны, застегнутые аграфами.
Это подчинение бедной славянской культуры Востоку и Византии будет легче понять, если вспомнить, что и сами греки не избежали варварского влияния, которое отразилось и на их костюме. Уже в 100 г. по Р. Х. Дион Хризостом в одной из своих речей указывал, что греки в Ольвии были греками только по имени, а в остальном походили больше на окружавших их варваров, искажали свою речь и носили скифскую одежу[286].
На восточное влияние в одеянии, как для отдельных ее видов, так и для деталей, указывает и целый ряд восточных названий: армяк, зипун, кафтан, халат, сарафан, ферязь, шушун, доломан, кунтуш, епанча и др.[287] Более поздним заимствованием является жупан[288], причем это название не возникло из-за того, что его носили начальники славянских групп, но от слова «зипун», производимого из греч. ζιπούνι, венец. — zipon, итальянск. — giuppone, происшедшего из турецк. — zubun или арабск. — džubbah. Русский «зипун» впервые встречается в «Домострое»; на Балканах zubun обозначает типический верхний «кабат» без рукавов, преимущественно женский. Другим, позднейшим, заимствованием является halena или halina (род балахона); хотя оно и стало общеславянским названием, но происходит от персидск. χαlί — ковер.
Славянская одежда испытала изменения не только благодаря южным, но и северным, норманским влияниям. Ибн-Фадлан и другие арабские писатели отмечают разницу в одеянии руссов и славян, указывая, что руссы не носят ни кабатов, ни кафтанов; очевидно, что в IX–X столетиях эти потомки варягов еще не усвоили моду на восточные кабаты и другие виды одежды, как то успели сделать современные им славяне. Что касается финского влияния на славянский костюм, то оно незаметно, за исключением некоторых, весьма распространенных на Руси в X–XI вв., украшений; вообще финны, подобно венграм, сами легко заимствовали у славян.
Кожух и шуба, В зимнюю пору славяне одевали поверх обычного платья еще и теплую длинную или короткую одежду, подбитую или обшитую мехом. Для этой цели изготовлялись подобного рода сукни, кабаты, плащи, а кроме того, и особые одеяния из различных сортов меха; для их обозначения существовало у славян два названия: кожух и шуба. Первый был домашним изделием, и местного происхождения, на что указывает и самый термин — (кожух от кожа, мех) и встречается уже в памятниках XII в., напр., в «Уставе Студийском» 1193 г.: «От кожь устроеные ризы же и мантие, яже кожюхы»; в Ипатьевск. летописи под 1252 г. приводится: «кожюх же оловира Грецького и круживы златыми плоскими ошит и сапози зеленого хъза шити золотом».
В «Слове о Полку Игореви» читается: «орьтьмами и япончи-цами и кожюхы начашя мосты мостити по болотом».
Шуба возникла позже; это название часто обозначает у славян тот же кожух, но другие производные этого слова приближаются к точному значению арабского al-dzubbah — шерстяное нижнее платье. Слово «шуба», служившее для обозначения кожуха, могло быть образовано из schube, schaube, но также допустимо предположение, что его заимствовали от венгров или других восточных народов, что видно из свидетельства Кардизи[289] от X в., в котором отмечается существование у венгров одежды, называемой dzubba. Соседи славян, особенно немцы, охотно покупали у них меха и носили, пока не возобладала римская и византийская мода, а с ней и мнение, что славянин, продолжавший носить свой традиционный кожух, был одет неподобающим образом. Презрительный намек по этому поводу можно видеть в словах, сказанных императором Никифором II (963–969) царю болгарскому: «скажите вашему одетому в кожух начальнику, что…»[290].
Пояс. Первоначально пояс был предназначен для иной цели, чем в более поздние времена. У индоевропейцев[291], как и у других примитивных народов, он служил повязкой вокруг бедер, причем следует отметить, что его возлагали на младенца с выполнением особой церемонии. Когда же выработалась одежда, то пояс способствовал тому, чтобы удерживать ее на теле, и в этом виде он уже известен в конце языческого периода.
Все описанные одежды стягивались обычно поясом, который вырезался из куска ткани, или был плетеным, или выделывался из кожи. Дорогие пояса изготовлялись из парчи или украшались металлическими бляшками и привесками, на что указывают археологические находки, сведения об Оттоне Бамбергском, приносившим золотые пояса к померанским славянам, и позднейшие упоминания о них в русских летописях[292].
Относительно археологических находок следует заметить, что около женских скелетов остатки поясов с пряжками попадаются изредка; это можно объяснить тем, что женщины больше носили легкие пояса, плетеные или тканые с заложенными либо завязанными концами. Впрочем, и около мужских скелетов пряжки встречаются довольно редко; это указывает, что у славян обычным был длинный матерчатый или плетеный пояс, аналогичный тем, которые еще и поныне носят в некоторых областях России, в Карпатах и на Балканах. Пояс обвивали вокруг стана и завязывали или подтыкали так, что концы его спускались вниз; подобную манеру их носить можно проследить на различных миниатюрах, напр., на золотых поясах сыновей Святослава в «Изборнике», у свв. кн. Бориса и у Ярополка в «Трирском кодексе». Такие же пояса сохранились до нынешнего времени у польских Мазуров, у малоросов и у болгар, о которых еще Ибрагим ибн-Якуб сообщал, что «они имеют длинные пояса»[293].
Кожаные пояса обычно были узки, их употребляли главным образом для поддерживания штанов. Богатые, вышитые или набранные золотыми и серебряными бляшками пояса были восточного (возможно, и северного) происхождения и приспособлялись для ношения меча или сабли.
На поясах у мужчин висело либо оружие, либо мешочки с огнивом, ножиком и туалетными принадлежностями, что можно видеть на одном из болгар «Ватиканского Менология», и что подтверждается рядом находок[294]. Богатые женщины носили у поясов и особые футляры для туалетных мелочей, сработанные из кожи, бронзы и серебра; существование их подтверждается как археологическими находками, особенно в пределах Пермской губ., так и свидетельством ибн-Фадлана, что «каждая женщина (на Руси) носит на груди футляр из железа, меди, серебра или же золота, в зависимости от достатка ее мужа, а в таком футляре хранятся нож с кружком»[295].
Наряду с малыми сумочками у пояса богатых людей были и большие мошны[296] (тošьna), причем плетеные из лыка были типическою принадлежностью крестьянина или крестьянки; подобною лыковою мошною предание наделило оратая Перемысла, и мастер, расписывавший стены капеллы в Знойме, не забыл изобразить в сцене призвания Перемысла на чешский трон и висящую на дереве сумку. С аналогичной же лыковой или кожаной сумой в X–XI вв. изображались на миниатюрах чешских рукописей и пастухи (пастыри[297]).
Плащ. Третьим видом верхней одежды славян был большой кусок ткани, который не одевался, но прямо накидывался на плечи и покрывал тело, подобно нынешнему плащу. Первоначально плащом славянам служили меха диких зверей, особенно медвежьи, или просто кусок грубой, но плотной ткани.
Кроме того, они рано ознакомились с разнородными плащами своих соседей, и особенно купцов (финикийских, греческих и римских), напр., греческ. — ίμαάτιον и χλαύς, римск. — pallium, sagum, lacema, paenula, cucullus; это заимствование новых форм повело к тому, что в конце первого тысячелетия по Р.Х. рядом с плащом местного происхождения существовали и чужие.
Слово плащ — древнее и обозначало гладкое (корень plaskb), плотное покрывало[298]; но рядом с ним типическим славянским одеянием, также служившим для покрытия тела, было — «корзно, кързно», стар. чешск. — krzno, хорв. — krznar, слов. — krzno, krznina, упоминаемое уже в памятниках X–XI столетий[299]. В Киевской летописи встречаются многократные упоминания о корзно: в 1015 г. кн. Святополк, «созвав люди, нача даяти овем корзна а другим кунами»; в 1147 г…»и сскочи Воло димер с коня и покры и корзном» (Игоря); в 1175 г. — «сверже Амбал ковер и корзно».