На миниатюрах и фресках князья и народ изображались с длинными волосами; так, напр., св. Вацлав и Болеслав со своей дружиной в «Вольфенбюттельском кодексе», Перемысл с дружиной в капелле в Знойме и др.
Исключением является лишь кн. Святослав, судя по описанию Льва Диакона[348]: он был среднего роста, с густыми бровями, голубыми глазами и плоским носом, имел остриженную бороду, но густые, длинные, опущенные вниз усы. Голова у него была также острижена, а на одну сторону свисала прядь волос, свидетельствующая об его высоком происхождении; шею он имел толстую, плечи широкие, тело пропорциональное. В этом случае следует отчасти видеть измененную византийскую или восточную моду стричь волосы, или германскую манеру оставлять завязанный узел волос (nodus), либо на темени, либо сбоку головы[349], что можно объяснить и восточным влиянием (ср. запорожский «оселец» или чуб). Другие характерные прически у древних славян неизвестны, но иногда, как уже отмечалось в чешской литературе, волосы у них заплетены в косы, что встречается и поныне, но только у detvan’oв[350], которые носят косы, перебрасывая их через плечи на грудь, причем на затылке волосы остаются распущенными; однако этот обычай нельзя считать славянским. Такую прическу имели авары в VI в.[351], когда пришли к Дунаю и на Балканы и, возможно предположить, что detvan’ы сохранили этот древний, чужой обычай.
В настоящее время для великоросса типична длинная борода, малорусса — усы, часть чехов их бреет, для югославян вновь характерны большие усы и т. д., одним словом, нельзя установить однообразную манеру ношения усов и бороды у современных славян, то же самое было и тысячу лет тому назад.
О восточных славянах и русах Balchi и Chaukal сообщают, что они бреют усы или заплетают их в косы и окрашивают в золотистую краску[352].
Как было уже указано, Святослав стриг бороду и носил длинные усы, но другие князья изображены на миниатюрах и фресках XI в. (Ярослав Владимирович, Ярополк и др.) с большой бородой[353].
Косьма Пражский и Далимил повествуют о чешском народе, о князе Спитигневе (Spytihnëv) и епископе Гебгарте, что у них были бороды, причем упоминается, что последний, гладя бороду похвалялся ею, считая достойной императора[354]. На реалистических изображениях «Вольфенбюттельского кодекса» написаны св. Вацлав с окладистой бородой, молодой Болеслав безбородым, а их приближенные — с длинными, свисающими усами. Перемысл и послы Любуши на фресках в Знойме безбороды; однако на монетах он дан прямолично с бородою, но Смолик считает это изображение за голову Христа[355]. Саксон Грамматик, говоря о статуе Святовита (Svantovit), добавляет, что «один из его высших жрецов носил длинные волосы и бороду против обычая своей родины».
Все приведенные памятники и исторические свидетельства подтверждают, что к концу языческого периода, в X–XI вв., не существовало единообразия в манере носить усы и бороду. Тем не менее длинные усы и борода были наиболее обычны и вырывание последней строго каралось русскими и сербскими законами того времени[356]: публичное вырывание или остригание бороды в XI в. было наиболее тяжелой карой, как в Чехии, так и на Руси, где для этой цели существовал особый инструмент пытки, называемый проскепом[357].
Рис. 15. Княжеские шапки Святослава, Ярослава и Бориса с миниатюр, фресок и «Ватиканского Менология»
Мода стричь и брить волосы привилась у славян под чужим влиянием, в особенности римским, и стала отличительным признаком христианина от язычника. Как уже указывалось, бритвы в погребениях X–XII вв. встречаются очень редко, и поэтому возможно предположить, что волосы и бороду только подстригали, на что указывает и автор жития св. Ядвиги (XIII в.), говоря о Генрихе Польском[358].
Головные уборы. Уже издавна мужчины носили меховые шапки — бараньи, куньи, из выдры и друг., так как они лучше всего защищали голову от дождя и снега; у славян они сохранились почти повсеместно и поныне.
Древние шапки делались также из грубой материи и только обшивались широкой меховой опушкой; о том, какой они имели вид, можно судить по миниатюрам и фрескам; так, в «Изборнике» Святослава вся его семья одета в высокие шапки с наушниками, отороченные мехом[359]. Кн. Ярослав, в Спасо-Нередицком храме, и многочисленные иконы свв. кн. Бориса и Глеба, а равно и народ (по иконописным подлинникам), изображены в шапках, опушенных мехом. Иногда на миниатюрах меховая опушка заменена златотканой, как, напр., у св. Бориса в «Беседах И. Златоуста», что дало повод Прохорову объяснить эту шапку, как летний головной убор. Судя по эмалевым вещам, можно заключить, что иногда на шапках спереди укрепляли, в виде украшения, эгрет или таш из перьев.
На чешских миниатюрах XI в. выступает целый ряд разнообразных шапок; одни из них сходны с только что описанным типом, другие явно отличаются, и можно предполагать, что они являются копией древних образцов, но переданные весьма схематично (рис. 16).
Скорее всего, в те времена у западных славян были особые по форме шапки, отличавшиеся от современных им германских, что явствует из эпизода с Гериманом, который, как уже было указано, принужден был одеть «pilliolum barbaricum», т. е. меховую или соломенную шапку, бывшую в употреблении у славян. О существовании у них соломенных шляп до XII в. достоверных сведений не имеется, хотя самая техника плетения соломы была известна издревле, а кроме того, у их непосредственных соседей-германцев плетенные из соломы головные уборы были в ходу уже в X в.; так, в 946 г. войско саксов, численностью в 30 000 чел., имело «pilleorum ex culmis contextorum»[360].
Наряду с описанными шапками у славян были приняты чужеземные формы головного убора, на что указывает и самое заимствование общеслав. термина «клобук», возникшего из турец. kalpak[361], обозначавшего шерстяную (суконную) или кожаную шапку.
Скорее всего, это был тот же тип суконной или, в редких случаях, парчовой шапки, отороченной мехом, с коническим верхом, образцом чего служит ценная византийско-восточного происхождения шапка Мономаха.
Волжские болгары, как указывает ибн-Фадлан, носили kalansuva и таковую из парчовой ткани с собольим мехом одели на голову умершего вождя русов[362].
Рис 16. Головные уборы в западных памятниках XI–XIII вв.
1–2, 14–17— «Кодекс Краковский»; 3 — «Еван. Пиористское»;
4 — капелла в Знойме; 5—9, 13, 15 — «Вышеградский кодекс»;
10–11 — с фресок в церкви Св. Климента в Стар. Болеславе;
12 — «Святовитский кодекс»; 18 — «Гнезденский кодекс»;
19–20 — надгробные чешские плиты XIII столетия
Плетеные шляпы, которые делали в XI в. монахи Киево-Печерского монастыря, в памятниках называются клобуками[363].
В древних переводах Св. Писания словом «клобук» передавали греческ. κίδαρις или τιάρα[364], а в других древнейших памятниках письменности это название служило для обозначения княжеской шапки, обшитой соболем[365].
Так же было заимствовано и название шапка, ёарка, кара; Корш производит его из тюрко-татарского яз., обычно же его считают происходящим от средневекового латин, слова «сарра», откуда создалась франц, форма «chape».
Вообще, о головном уборе имеется мало сведений, а при археологических раскопках почти не было найдено остатков матерчатых шапок; лишь Антонович нашел, в одном из житомирских могильников, возле черепа куски березовой коры, обтянутые остатками шерстяной ткани и с нашитыми на нее стеклянными, золотыми и серебряными бусами[366].
XVII. ЖЕНСКИЕ ПРИЧЕСКИ И ГОЛОВНЫЕ ПОКРЫВАЛА
Славянская девушки ходили всегда с непокрытой головой, причем волосы были распущены или заплетены в косы, и обычно они убирали их разнообразными украшениями, ценность которых определялась состоятельностью их семей и была различна для праздничного или повседневного убора. К этим украшениям относятся разные венцы и бронзовые, серебряные и даже золотые бляшки различного вида и величины, наборы из которых шли по лбу, затылку, или вплетались в волосы; в особо торжественных случаях они одевали повязки из дорогих тканей или металлические обручи[367].
Но, несмотря на все эти украшения, темя и волосы, спадающие назад, оставались ничем не прикрытыми; это было признаком девичества, подобно тому, как для замужней женщины было обязательно ходить с покрытой головой.
Древние фрески и миниатюры удержали и постоянно воспроизводили этот признак, отличающий девицу от замужней. На этом же основании Дева Мария также изображалась с распущенными волосами и непокрытой головой, подобно ангелам, в то время как свв. жены всегда закутаны в покрывало.
Уже было указано, какое важное значение для девушки имело покрытие головы: тот, кто накидывал ей на голову платок или «наметку» (от nam