êtati), избирал ее себе в жены, после чего она переставала быть свободной.
Общеславянские термины «покрытка» или «завитка» сохранились для обозначения утратившей свою невинность или забеременевшей девушки.
Женщина, вышедшая замуж, теряла право носить девичий убор и ходить с распущенными волосами. Поэтому становится понятным возмущение, вспыхнувшее в чешском народе, когда в 977 г. старая княгиня Дубравка одела на голову девичий венец[368]; сурово, подобно насильнику, карался тот, кто срывал головное покрывало с женщины.
Замужние обычно накрывали волосы наметкой (малорус. — намитка, польск. — namiotek), увивалом, повойником (чешек. — závoj) и убрусом в виде куска белой или цветной плотной ткани[369], или же носили чепец. Это подтверждается как археологическими находками[370], так и миниатюрами XI–XII вв.[371], на которых обычно изображается платок, свободно окутывающий голову женщины, с ниспадающими на грудь концами, или дорогое прозрачное «увивало» (вуаль), вначале доступное, как ввозной предмет роскоши, лишь княгиням и знатным людям, и только впоследствии распространившееся среди менее состоятельных классов. В народе же обыкновенно носили простой белый платок, обертывая его вокруг головы, что сохранилось местами и поныне, как, напр., в Болгарии, Македонии и Польше[372].
Уже к концу языческого периода, наряду с увивалом или повоем, был в ходу и чепец[373], однако, скрытый под ними, он с трудом различается на миниатюрах.
В древних могилах были найдены остатки чепцов из плотных тканей и других головных уборов, которые являются прототипами позднейших русских «кик» и «кокошников»[374], бывших, скорее всего, византийского или татарского происхождения[375].
Трудно точно определить насколько древняя по своему происхождению была словацкая «уводница» (uvodnice), сшитая из двух кусков полотна и вышитая по концам, которую женщины одевали при семейных торжествах, но предание относит ее возникновение к далекому прошлому[376].
XVIII. ИЗГОТОВЛЕНИЕ ОДЕЖДЫ
Вся одежда, за исключением привозной чужеземного покроя или из дорогих тканей, изготовлялась дома, хотя можно предположить, что быстро появились специальные портные и швецы, обслуживавшие потребности тогдашнего общества. Выражение шъвьцъ, швец впервые употреблено Иоанном, экзархом Болгарским, но для обозначения сапожника, и лишь в памятниках XII в. этот термин применяется к портному.
Одежда шилась с помощью грубых игл, что подтверждается археологическими находками, относящимися еще к эпохе до Р.Х.
В приладожских курганах были найдены игольники в виде бронзовых или железных трубочек с колечком для ношения на груди.
Самое слово «игла» общеславянское[377]. Уже издревле умели чинить порванное платье, о чем свидетельствует такой древний термин, как латка, латати; из «Жития преп. Феодосия Печерского» (XI в.) видно, что у него «одежа… бе худа и сплатана».
В одеждах преобладали беловатые оттенки, так как они обычно приготовлялись из шерсти или полотна домашней выделки; однако это не был вполне белый, но скорее сероватый и желтоватый цвет[378], и лишь благодаря стирке и сушению на солнце ткань выбеливалась.
Вообще, беловатый тон можно считать преобладающим в древнеславянском одеянии[379]. Одежду стирали не только женщины, но и мужчины; уже в грамотах XI и XII вв. упоминается об «ablutores vestium»[380]. Стирка производилась в проточной воде или реке, вероятнее всего, деревянными плоскими вальками; возможно, что быстро вошло в употребление глаженье с помощью деревянных или каменных гладил, хотя точных сведений об этом не имеется.
«Светлая», т. е. чисто выбеленная и выстиранная одежда, по источникам XI в., считается праздничной; так, напр., в «Житии преп. Феодосия» читается: «Одежю славьну и светьлу, якоже е лепо боляром»[381]. Что касается различных отделок одежд, то кроме нашитых украшений и одеваемых драгоценностей уже издревле было введено и вышивание цветными нитями, причем существование этого у славян подтверждается распространенностью вышивок у примитивных народов, вообще, и у их непосредственных соседей, в частности. Косьма Пражский описывает вышитую подушку, находящуюся в палате Любуши[382], причем подобные работы уже в то время считались старыми.
Самоквасов нашел куски материи, вышитые квадратами, в кургане у с. Левинки близ Стародуба (Чернигов, губ.[383]).
О подобного рода рукоделиях свидетельствует Приск, повествуя, что при дворе Аттилы, девушки, сидя вокруг его жены, вышивали разноцветные узоры по ткани, которая затем шла на украшение одеяний; это известие относится к 448 г., когда, как можно предположить из дальнейшего текста того же автора, славяне были под владычеством гуннов[384].
Относительно кружев, в плетении которых некоторые славянские племена достигали большого искусства, исследователи полагают, что это производство было известно славянам уже в X–XI вв., хотя прямых доказательств тому не имеется[385]. Хвойко нашел куски шитого золотом кружева, относящиеся к X–XII вв., в могильниках Белгорода (Киевск. губ.); кроме того, кружево той же эпохи было обнаружено в Шаргородских погребениях у Василькова, однако этим еще не доказывается местная выработка, так как оно лежало рядом с чужеземной парчой и поясами, затканными золотом и серебром.
О кружеве, как о ценной отделке, упоминает Ипатьевская летопись под 1288 г.: «Увиша и оксамитом с круживом, яко достоить царемь».
Наряду с основными беловатыми тонами ткани оживлялись украшениями, различными меховыми опушками, а равно славянами были усвоены и другие цвета; в особенности привился у них красный, причем один из его оттенков — пурпурный — был воспринят под влиянием Византии, где в те времена он имел большое значение[386].
Балканские славяне, познакомившись с пурпуром в Византии, заимствовали его для своих костюмов: напр., пурпуровая обувь, короткие плащи македонцев, само название которых — «багряница» — указывает на первоначальный их цвет[387]. В России «багряница» упоминается в памятниках XI в., как княжеское одеяние[388].
Появление в Чехии одежд красного цвета — «tunika rubra» — отмечено Косьмою под 1108 г.; об употреблении древними славянами других цветов точных сведений не имеется.
XIX. ПАРАДНОЕ КНЯЖЕСКОЕ ОДЕЯНИЕ
Княжеский наряд, особенно церемониальный, который одевали при всяких торжественных случаях, заслуживает особого внимания.
В домашнем быту, на пирах, на играх и во время охоты славянские князья и владыки носили такое же платье, как их народ, только сшитое из лучших и более дорогих тканей.
Исторические свидетельства, археологические находки, древние миниатюры и монеты восточных и южных славян обычно не касаются повседневной одежды, но воспроизводят праздничный торжественный убор, который по своему характеру не был славянским.
Княжеские праздничные и церемониальные облачения не только подчинялись иноземным вкусам, но, очевидно, изготовлялись в чужих странах и затем торговым путем или в качестве подарков достигали славянских земель.
Известно, что византийские императоры блеском и великолепием своего двора, пышностью и богатством одежд и разнообразием знаков отличий производили неизгладимое впечатление на варварских владык[389]. Все эти условия легли в основу византийского двора, и именно на них зиждился весь придворный церемониал, на что указывает книга Константина Порфирородного «De ceremoniis aulae byzantinae» и более поздняя (XIV в.) книга Кодина «De officiis».
Константин Багрянородный, поучая своего сына Романа, указывает, что император, отправляясь в поход или в военный лагерь, должен быть снабжен дорогими тканями и одеждами разного достоинства для подарков чужим народам, причем некоторые одежды были специально заготовлены в соответствии с варварскими вкусами. Этот дипломатический прием чаще всего применялся по отношению к Руси и балканским славянам.
Академик Н. П. Кондаков высказывает мнение[390], что церемониальный княжеский убор был точным воспроизведением византийского, и тем опровергает предположения Стасова и Прохорова, которые в нем видели элементы местные и национальные[391]. Разбирая сохранившееся на памятниках XI и XII вв. как отдельные части, так и полное одеяние, он стремится доказать справедливость своего положения[392].
Впрочем, нельзя не отметить, что проф. Кондаков в полемике со Стасовым преувеличенно подчеркивает в каждом изображении византийское происхождение русского княжеского одеяния. Между тем неоднократно указывалось, что некоторые части княжеского торжественного облачения были сходны с одеждами, которые носили приближенные, новгородские и киевские купцы, и даже простой люд.