Были и чисто питейные заведения, прежде всего, это печально известные кабаки. Люди спускали там кровно заработанные деньги и могли расплачиваться имевшими хоть какую-то ценность вещами и даже снятой там же с себя одеждой. Пропить, например, сапоги — обычное дело. Загулявшие мастеровые оставляли свои рабочие инструменты. Естественно, всё это принималось по заведомо заниженным ценам. Более мягкий вариант — распивочная. Продавали в них пиво, поэтому таким печальным символом, как кабаки, они не были. Были ещё рейнские погреба, где продавали вино, но они работали преимущественно на вынос.
А. М. Волков "Обжорный ряд в Петербурге"
Городская беднота могла подкрепиться в обжорном ряду. Они были на многих рынках и предлагали дешёвый фастфуд. Пирожок стоил пару копеек, правда, из чего этот пирожок, лучше не знать. Часто производители их для начинки покупали даже объедки в трактирах и старую добрую «просрочку». К пирожкам предлагали суп или бульон, тоже за пару копеек. Особенно популярны они были у приехавших на заработки крестьян. Такой ряд и его посетителей можно увидеть на картине А. М. Волкова «Обжорный ряд в Петербурге».
В центре Москвы были стационарные будки с большими самоварами, где можно было за 3 копейки налить чайник кипятка. Этим часто пользовался персонал лавок и магазинчиков, чтобы перекусить в ожидании покупателей, в прямом смысле не отходя от кассы.
Как лечили, чем болели и от чего умирали
В. Е. Маковский. «На приеме у врача» (1900)
В 19 веке был анекдот. Приходит мужчина в аптеку и просит дать хорошее лекарство. Аптекарь емусоветует: «Многие при вашем диагнозе берут таблетки доктора Пупкинса». А покупатель отвечает: «Нет, только не это. Пупкинс — это я». Дореволюционная Россия в целом не могла похвастаться высоким уровнем медицины, но в этом она не так уж отличалась от других стран. Россиян выкашивали многочисленные эпидемии, чахотка, тиф, «срамные» заболевания, осложнения во время родов. Усиливалось это скученностью населения и антисанитарией.
Важной особенностью дореволюционной медицины было то, что абсолютное большинство врачей были частнопрактикующими, и большинство лечебниц тоже были частными. Те, кто мог себе это позволить, выбирали врача исходя из собственных финансовых возможностей, а тот мог либо специализироваться на конкретных заболеваниях или следить за здоровьем всей семьи в целом. В государственные больницы попадали обычно бедняки. При промышленных предприятиях работали фельдшеры. При многих учреждениях были собственные лазареты.
Самый высокий уровень смертности, особенно детской, был среди сельских жителей, которых в стране было большинство, а также рабочих. В 1903 год доктор Г. И. Попов опубликовал исследование «Русская народно-бытовая медицина». В этом исследовании, анализируя быт крестьян и рабочих, а также распространение среди них тех или иных заболеваний, автор пришёл к интересным выводам. «Особенности земледельческого труда и быта крестьянина также придают деревенской заболеваемости характер отличный от заболеваний городских классов населения. Непосредственная близость крестьянина к природе, земле, и труд, почти исключительно проходящий вне дома, на открытом воздухе, создают то, что деревня в гораздо большей степени, чем город, подвержена влиянию климатических и почвенных условий. Полевые работы в холодную и дождливую пору, осенью и весной, сенокос и нередко ночлег на голой земле, рубка и вывозка дров, сплавка и выгрузка леса, иногда по колено в воде, рыбная ловля, земляные работы, извозный и другие промыслы вызывают целый ряд заболеваний, между которыми ревматизмы, перемежающаяся лихорадка и воспаление грудных органов занимают одно из первых мест. Часто плохая одежда и в особенности обувь в виде лаптей или дырявых сапог, увеличивают наклонность к этим заболеваниям, а пренебрежение здоровьем, столь свойственное русскому человеку, иногда делает их неизбежными. Многие и осенью, и весной ходят и работают почти постоянно с мокрыми ногами, относясь к этому преравнодушно: “хоть бы те что, мы — привыкли к этому”. Крестьянину не только ничего не стоит, вспотевши зимой, на молотьбе выпить сколько будет его душе угодно холодной воды или квасу в одном нажнем белье и босой свободно выйдет из бани в мороз и дойдет так до дому. Пойти в холодное время года босому на двор, без всякой обуви сходить за водой и даже предпринять так отдаленную экскурсию — для крестьянина дело самое обыкновенное. Особенности крестьянского труда; создают также ряд других заболеваний, отличающих деревню. Прежде всего, почти каждый крестьянин-хлебопашец владеет топором и сам, без особой помощи плотников и ремесленников, справляется с необходимым ремонтом и даже постройкой новых хозяйственных зданий и орудий. Поэтому, поранения топором и другими инструментами как и всевозможные порезы серпом и косой во время полевых работ встречаются на каждом шагу. Ходя и работая босиком и наступая нечаянно на стекла, щепки, гвозди, острые камни, крестьяне ранят ноги, прокалывают их; вилами, получают раны от укушения животными, ударов копытами лошади или рогами коровы. Нередки также ушибы бревнами и те или другие повреждения во время драк. При молотьбе хлеба происходит иногда попадание в глаза мякины, а при жнитве случаются ранения роговицы и глазного яблока соломой. Поясничная боль и общий лом в теле, как результат продолжительного мышечного напряжения при полевых работах, воспаления сухожильных влагалищ и между ними так называемый “скрыпун” большого пальца правой руки (фиброзное воспаление сухожильного влагалища разгибателя, дающее при движении, вследствие образующихся шероховатостей, особого рода хруст.), особенного вида головные боли, развивающиеся от долгого пребывания в наклонном положении при жнитве, в сильную жару, с непокрытой головой, грыжи, иногда достигающие такой степени массивности, что про грыжного в шутку говорят: “у него брюхо в портках” и т. п. заболевания — все это по преимуществу крестьянские болезни, зависящие от особенностей жизни и быта деревни. Различные деревенские профессии также являются источником других заболеваний. У кузнецов часты простудные болезни. В холодной кузнице, с постоянным, сквозным ветром, кузнец работает всегда в одной рубашке, несмотря ни на мороз, ни на ветер. С одной стороны, от раскаленного горна его печет, а с другой — он мёрзнет. Землекопы и каменщики весьма часто страдают ревматизмами, горшечники — трещинами и сыпями на руках, валяльщики и трепальщики чахоткой, портные геморроем, расширением вен и варикозными язвами на ногах, кружевницы — теми или другими расстройствами зрения и т. п. Там, где крестьяне, не оставляя земледелия, занимаются фабричным трудом, присоединяются другие заболевания. Хотя на фабриках работают только 9 ч. в сутки, но зато без перерыва, и фабричные из ближайших деревень, вёрст за 6–7, пройдя вёрст 10 вперед и обратно и сделав по дому немало хозяйственных работ, очень утомляются. Утомлению рабочих ещё более способствует фабричная духота, в особенности летом: “оттого и темны мы с лица, что работа наша томна, — говорят фабричные, — простоишь 9 часов на ногах в такой духоте, так, небось, не зацветешь”». Примечательно, что книга не только не переиздавалась в Российской империи, но была запрещена и в советские времена. Вероятно, из-за слишком шокирующих подробностей крестьянского быта.
В. М. Максимов "Больной муж" (1881)
Представления о причинах болезней в крестьянской среде были самые туманные. Самой частой считали переохлаждение. При этом под понятием «простыть» имелось в виду общее переохлаждение, например, из-за работы на морозе. Сквозняки или промокшие ноги опасными для здоровья не считались. Вторая причина хворей — «от натуги», «от надсады», «надорвался», «перетянулся», «сорвал пуп» (пупок многие считали важной частью организма, связанной с внутренними органами). Хронические боли называли «грыжей» (от слова «грызть»). Третья причина — «кровь испортилась», и методом лечения в этом случае было кровопускание. Главными способами передачи заразных болезней крестьяне считали «дурной» ветер, который ещё называли «поветрие», а также росу и туман. То, что на первый взгляд нельзя было списать на эти факторы, часто считали небесной карой, происками нечистой силы или умышленным вредительством ведьм и колдунов. В деревнях к врачам относились настороженно. К тому же ещё в первой половине 19 века крепостных крестьян неохотно брали в государственные больницы. Считалось, что заниматься их здоровьем и лечением должны их хозяева-помещики, а те строить больницы не спешили. К тому же в больницы крестьяне часто обращались тогда, когда испробовали все народные средства, болезнь была уже в запущенной форме, а смерть безнадёжного пациента списывали на некомпетентность и даже умышленной вредительство врачей.
К сожалению, долгое время не было чётких статистических данных ни о том, чем болели, ни о том, от чего именно умирали россияне. Но все же имена главных «убийц» известны. При Александре II, наконец, начали вести статистику смертности среди населения. Согласно ей две трети умерших — лица до 15 лет, и ещё примерно 15–20 % старше 55 лет. Основоположник отечественной санитарной статистики П. И. Куракин, проанализировав материалы переписи 1897 года и данные об умерших за 1896–1897 годы, посчитал, что средняя продолжительность жизни в Европейской России для женщин была немногим более 31 года, для мужчин — 29 лет. На территории Украины и Белоруссии эти цифры были чуть выше — 36 лет и 37 лет для женщин, а также 35 и 37 лет для мужчин. Такая чудовищно низкая продолжительность жизни связана с высоким уровнем детской смертности.
Много жизней в 18–19 веке забирала холера, порождая панику и даже бунты. У художника П. А. Федотова есть юморной ответ эпидемии под названием «Во всём холера виновата». Своим рисунком художник иронизирует над страхом перед болезнью, когда её видят везде и всюду. За жертву холеры приняли и пьяного мужчину. Офицер за столом (второй слева) — сам автор, а другие герои срисованы с его же друзей. Не зная причин появления болезни, люди строили самые дикие теории и часто считали ее результатом преднамеренной диверси