кже в технических помещениях, но были очень красивые образцы, которые подошли бы и для жилых комнат. Трудно представить, но иногда в помещениях использовался асфальт. Например, он лежал в коридорах некоторых бараков и общежитий для рабочих.
Неизв. художник. Жилая комната в мезонине дворянского особняка
Мебель
История мебели в России имеет несколько особенностей. На русский интерьер влияли традиции, мода и даже политика. Многие привычные нам предметы появились достаточно поздно.
Интерьеры крестьянских домов менялись очень медленно. Мебель делали либо сами, либо обращались к деревенским умельцам, и её было относительно немного. В домах стояли столы, лавки, которые использовали и как спальные места. Дети и подростки спали на полатях, напоминавших третью полку в купе поездов, где обычно лежит багаж. Для хранения бытовых предметов часто использовалась печь, которая выполняла в крестьянском быту множество функций. Под печью был опечек, куда можно было положить дрова или что-то из посуды, на её корпусе были выемки — печурки, куда ставили небольшие предметы, горшки могли прятать внутрь самой печи. Для хранения одежды и ценных вещей использовались сундуки, на которых тоже иногда спали. Привычных нам платяных шкафов или комодов в крестьянских домах долгое время не было. Сундуки были удобны, так как их было легче перемещать. Переезжали крестьяне редко, но зато периодически случались пожары, и тогда было проще взять сундук с самым ценным и вынести на улицу, чем метаться по всему дому, собирая свое добро. Для этого с боков обычно были удобные ручки. К тому же шкафы крестьянам были просто не нужны. Жили люди обычно небогато, поэтому все самое ценное вполне можно было уложить в сундук. Одежду, которую носили постоянно, вешали на крючок. Самое красивое надевали по праздникам и доставали не так уж часто, а некоторые вещи не носились годами, береглись и передавались по наследству. Более того, в допетровскую эпоху платяных шкафов в России не было и в городских домах. Были так называемые поставцы, которые фактически представляли собой крепившиеся на петлях навесные полки, вместо дверей часто закрываемые занавесками. Поставец, который не снимался, назывался рундуком, и его обычно помещали под лавку. Наглухо прикрученный к стене шкаф, закрывавшийся на замок, назывался казёнкой, и он был, скорее, сейфом. В избах иногда встречались отдельные шкафчики для посуды, полки для домашней утвари. Надо заметить, что и самой посуды у крестьян было немного. Удивительно, но до второй половины 19 века нередко члены одной семьи ели из одной общей миски, а не отдельных тарелок (но при этом у многих были свои любимые ложки, которые они неохотно давали другим). До 20 века далеко не в каждом крестьянском доме было зеркало. Мещанский быт, особенно на городских окраинах, во многих случаях не слишком отличался от деревенского.
Говорить о моде в интерьере или дизайне мебели можно применительно к домам людей состоятельных. В 18 веке в комнатах аристократов значительная часть мебели была либо привезённой из Европы, либо изготовленной крепостными мастерами по иностранным образцам. При этом в первой половине 18 века многое приобреталось по отдельности, а не целыми гарнитурами. С другой стороны и сам дизайн не отличался большим разнообразием. Мебель была массивная, с большим количеством резных элементов. Типичный интерьер начала 18 века можно увидеть в Летнем дворце в Петербурге.
В провинции мебель была простой, а интерьер во многом напоминал допетровские времена. Развитие интерьера 18 века можно проследить по двум эпизодам в мемуарах А. Т. Болотова. В 1740-х после смерти отца автор вынужден был покинуть петербургский пансион и вернуться в родительский дом, скромное имение в Тульской губернии, где интерьер и традиционная планировка дома не менялся многие годы. «Что касается до моей спальни, то была она в маленьком чуланчике, отгороженном досками от комнатки, бывшей подле спальни матери моей; в сих обеих комнатах состояли все наши жилые покои. Происходило сие не от того, что хоромы наши были маленькие; они были превеликие, но обыкновение тогдашних времен приносило то с собою, что состояли они по большей части в пустых и нежилых покоях. Например, было в них двое превеликих сеней, из которых передние так были велики, что я через несколько лет после того сделал из них две прекрасных комнаты; а и задние сени уместили б в себе также покойца два, но, вместо того, были передние совсем пусты, а в задних был только один ход наверх, занимающий место целой комнаты. Из сеней сих был вход в переднюю, или, по-нынешнему, залу. Пространная комната сия была от начала построения хором холодная, и все украшение её состояло в образах простых и в кивотах, коими весь передний угол и целая стена была наполнена, ибо обыкновения, чтобы комнаты подштукатуривать и обоями обивать, не было тогда и в завете. Мебели же все состояли в лавках кругом стен и в длинном столе, поставленном в переднем углу и ковром покрытом. Как окошки были небольшие, а стены и потолок от долговременности даже потемнел и сделался кофейного цвета, а дубовый стычной пол ещё того темнее, то царствовала в сей комнате сущая темнота, и в ней никто и никогда не живал, а наполнялась она единожды в год народом, то есть в святую неделю, когда с образами приходили и в ней молебен служивали. За нею следовала другая, угольная и самая та комната, которая была у матери моей и гостиною, и столовою, и шальною, и жилою. Три маленьких окна с одной и одно двойное с другой стороны впускали в неё свет, и превеликая, складенная из узорчатых разноцветных кафлей печь снабжала теплом оную <…> Что касается до украшения сей важнейшей в доме комнаты, то оные состояли также только в одних образах, расставленных в переднем углу. Внизу сделан был маленький угольничек, и тут перед киотом, с крестом, с мощами, горела неугасимая лампада, а вверху сделана была предлинная полка, а на ней наставлен целый ряд образов разных. Стены в комнате сей были также ничем не обиты, но стычной дубовый пол от частого мытья несколько побелее. Что касается до потолка, то он был неровным, но через доску одна ниже, а другая выше, и от долговременности весьма изрядно закоптевшим. Что принадлежит до мебелей, то нынешних соф, канапе, кресел, комодов, ломберных и других разноманерных столиков и прочего тому подобного не было тогда ещё в обыкновении: гладенькие и чистенькие лавочки вокруг стен и много-много полдюжинки старинных стульцев должны были ответствовать, вместо всех кресел и канапе, а длинный дубовый стол и какой-нибудь маленький складной вместо всех столиков». В 1762 году автор, подав в отставку, снова вернулся в отчий дом. И дом этот, с точки зрения молодого человека передовых взглядов, уже безнадежно устарел. Только приехав, «прибрал я сколько мог свою хату; велел выломать из неё все старинные лавки и полки; замазал на стенах все прежнее свое гвазданье и глупые фигуры; выбелил потолок, стены и печь; вынес прежний длинный и простейший дубовый стол, отыскал другой складной и лучший, а для сиденья успел отделать и обить канапе и дюжину стульев. Соседственный Домнинский и принадлежавший г. Хитрову столяр призван был ещё до отъезда моего в Москву ко мне, и подряжен был не только сделать мне в самой скорости помянутые канапе и стулья, но и выучить ещё одного молодого крестьянина моего столярному искусству, которого рекомендовали мне, как отменно к тому способного человека. По особливому счастию и случился у меня тогда из молодых крестьян, действительно, с такими отменными дарованиями и способностями, что ему не было нужды учиться долее одного месяца. И как сие время ни коротко было, однако, я получил в нем не только хорошего столяра, но вкупе резчика, токаря, колесника, каретника, золотаря и такого во всем художника, что я был им крайне доволен».
Летний дворец
При Елизавете во дворцах и особняках появилась причудливая мебель в стиле рококо, которая стала изящнее, отличалась более тонкой резьбой, обилием завитков, изогнутых линий. В оформлении чаще встречались росписи и инкрустации, модные китайские мотивы. Но и тогда мебель была часто привезенной (в основном из Франции), стоила дорого, и, соответственно, была по карману единицам, и о моде в широком смысле речь идти не могла. Екатерина II в своих «Записках» о первых годах жизни в России вспоминала так: «При дворе в это время был такой недостаток мебели, что те же зеркала, кровати, стулья, столы и комоды, которые нам служили в Зимнем дворце, перевозились за нами в Летний дворец, а оттуда — в Петергоф и даже следовали за нами в Москву. Билось и ломалось в переездах немалое количество этих вещей, и в таком поломанном виде нам их и давали, так что трудно было ими пользоваться; так как нужно было особое приказание императрицы на получение новых вещей и большею частью трудно, а подчас и невозможно было до неё добраться, то я решила мало-помалу покупать себе комоды, столы и самую необходимую мебель на собственные деньги, как для Зимнего, так и для Летнего дворца, и, когда мы переезжали из одного в другой, я находила у себя всё, что мне было нужно, без хлопот и потерь при перевозке. Такой порядок полюбился великому князю; он завёл такой же для своих покоев». Казалось бы, небольшой штрих, но может говорить о многом, если спустя много лет императрица об этом помнила и считала эту покупку примечательным событием. В 1790-х после взятия Очакова в России появились диваны. Во многих парадных помещениях мебели было мало до конца 1820-х. Диваны, стулья, жёсткие кресла обычно скромно стояли вдоль стенок.
Kaпитон Зеленцов "В комнатах. Гостиная с колоннами на антресолях"
Ф. П. Толстой "За шитьем" (1820-е). Пример жилых интерьеров
Мебель эпохи классицизма была менее вычурной, с более четкими формами, появились античные мотивы. После революции во Франции Павел I ввел запрет на ввоз французских товаров, включая предметы интерьера. Благодаря «импортозамещению» выросло мастерство русских мебельщиков, появились российские бренды. Например, в 1795 году в Петербурге открылась знаменитая мастерская Гамбса. Вначале Гамбс копировал знаменитого мебельщика Давида Рентгена, учеником которого был сам, но позже стал делать уникальные изделия. У мадам Петуховой, спрятавшей бриллианты в гамбсовский стул, был хороший вкус. Потомки мастера не смогли продолжить дело, и в 1860-х фирма закрылась. Ещё одна известная столичная мастерская первой половины 19 века принадлежала Андрею Туру. Если Гамбс делал мебель для дворцов и особняков, сотрудничал с именитыми архитекторами включая Воронихина и Росси, мастерская Тура делала качественную и недорогую мебель, которую покупали купцы, небогатые дворяне, интеллигенция.