м и называвшимся «помойкой». Часто помойка находилась под окнами квартир и служила рассадником заболеваний, чему способствовало огромное количество мух, заполнявших квартиры, трактиры, продовольственные лавки, все кухни и прочие комнаты, особенно там, где появлялась пища. Борьба с мухами если велась, то только посредством липкой бумаги или тарелок с отравленной водой. Однако это были паллиативные средства и мухи летали тучами везде и всюду, за исключением пустующих комнат в богатых квартирах. <…> Плохая защита пищевых продуктов приводила к массовому распространению крыс и мышей. Для борьбы с мышами в городе было огромное количество кошек, часто бездомных, а в мясных лавках часто держали гладкошерстных фокстерьеров, хорошо ловивших крыс и не могущих достать высоко подвешенные туши и окорока. Мышеловки имелись почти в каждой квартире. Теперь просто приходится удивляться, как это москвичи не погибли от массовых эпидемий, хотя количество желудочно-кишечных заболеваний в летнее время было высоким». Также были скупщики утиля, которые ходили по дворам и скупали тряпки, стеклянную тару и даже кости. Тряпки пускали на различные поделки или использовали в качестве ветоши, а из крупных кусков даже шили одежду, банки и склянки охотно покупали аптеки для упаковки лекарств, бутылки — на винодельнях и складах. Кости приобретали костеобжигательные заводы, основной продукцией которых были удобрения.
Чистота улиц зависела от порядочности домовладельцев и позиции местных властей. В 1699 году Пётр I издал «Указ о наблюдении чистоты в Москве и о наказании за выбрасывание сору и всякого помету на улицы и переулки»: «На Москве по большим улицам и по переулкам, чтоб помету никакого и мертвечины нигде ни против чьего двора не было, а было б везде чисто: и о том указал Великий Государь сказать на Москве всяких чинов людям. А буде на Москве всяких чинов люди кто станут по большим улицам и по переулкам всякий помет и мертвечину бросать: и такие люди взяты будут в Земский приказ, и тем людям за то учинено будет наказанье: бить кнутом, да на них же взята будет пеня». Однако на практике местные власти часто не проявляли интереса к этой проблеме, и на улицах городов было грязно. Интересен пример, приведённый в книге «Москва торговая» И. А. Слонова: «Московские домовладельцы, пользуясь слабым надзором полиции, у себя во дворах рыли поглощающие ямы и закапывали в них нечистоты и мусор. Таким простым способом очистки выгребных ям они довели смертность вМоскве до неслыханной цифры, на тысячу умирало 33 человека. Власовский, вступив в правление обязанностей обер-полицмейстера, с первых же дней принялся энергично чистить Москву и вводить новые порядки. Он начал с московских домовладельцев, обязав их подпиской в месячный срок очистить во дворах выгребные, помойные и поглощающие ямы. Лиц, не исполнявших его приказа, он штрафовал от 100 до 500 рублей, с заменой арестом от 1 до 3 месяцев. После такой чувствительной кары началась страшная очистительная горячка».
По законам того времени за состояние дворов и их своевременную очистку отвечали собственники зданий, также как и за участки дороги перед ними, а в частной собственности было почти всё. Если здание относилось к государственным ведомствам, то именно это ведомство и следило за уборкой. Так обстояло дело и с небольшими домиками в частном секторе, и с доходными домами с множеством квартир. Собственники и должны были чистить дороги ото льда и снега зимой, а в тёплое время года оперативно убирать с них навоз, который щедро сыпали лошади, ведь даже ещё в начале 20 века почти весь транспорт был гужевым. Также летом полагалось время от времени поливать из леек или шлангов дорогу водой, прибивая пыль и убирая грязь. Способов уборки снега было три. В небольших городах его просто сгребали в большие сугробы вдоль дорог. Иногда (особенно в больших городах) снег плавили в специальных снегоплавилках. Они представляли собой большие ящики, под или рядом с которыми разжигали огонь. Ящики хоть и были деревянные, но из-за постоянной влажности не горели. Когда снег таял, жидкость сливали в ливневую канализацию. Иногда домовладельцы предпочитали скидывать снег в ближайшие водоёмы. В некоторых местах, в том числе в Москве, домовладельцы должны были вывозить собранный снег за город, в том числе потому, что в снеге было слишком много навоза. Если он попадал в водоём, то это сделало бы воду непригодной к использованию. Далеко не всегда такая обязанность выполнялась добросовестно, поэтому часто горожане пробирались через сугробы. Полностью счищать снег с дороги было нельзя, чтобы удобно было ездить на санях.
Дворников было обычно несколько. Младшие дворники занимались именно уборкой, они же могли за дополнительную плату колоть и носить дрова жильцам или оказать иную помощь. Были дежурные дворники, которые встречали припозднившихся жильцов, отпирали запертые двери и т. д. И были старшие дворники, которые сами уже метлой не махали, а следили за младшими и занимались больше организационной работой. Младшими дворниками обычно трудились приехавшие на заработки молодые крестьяне, и работали они небольшой артелью вахтовым методом. Летом многие горожане разъезжались, поэтому работы было меньше. Когда дворники ездили в небольшой «отпуск» домой, их работу брали на себя товарищи. Старшие дворники тоже были выходцами из крестьян, но окончательно переселившимися в город, и работа эта по меркам того времени прилично оплачивалась. Зарплата была больше чем у простого рабочего или мелкого чиновника, а также полагалась своя персональная дворницкая, поэтому для многих приезжих это был отличный вариант. Классический дворник изображен на картине К. А. Савицкого. На то, что он состоит в артели, указывает специальный значок на одежде. Стандартной униформы не было, но чаще всего летом дворник был одет в широкую рубаху, обычно красную, широкие брюки, заправленные в сапоги, передник и жилетку, при себе имел на видном месте бляху, а в кармане — свисток. Зимой дворник носил ватник или тулуп и шапку.
К. А. Савицкий "Дворник"
Газ
Впервые в столице газ применили в 1816 году для освещения улиц. С его помощью осветили Генштаб, затем его стали использовать в театрах. Это было удобно, потому что в течение всего вечера не нужно было беспокоиться за освещение зала, менять свечи или масло, которое могло ещё и капать на зрителей. К новинке люди относились с опаской. Когда сгорел недавно построенный деревянный театр у Чернышева моста, многие были уверены, что виной всему был именно газ (расследование показало, что виновата была неисправная печь). Всё это препятствовало тому, чтобы газ не сразу занял прочное место в быту россиян. Газовое освещение можно было встретить на улицах, в публичных местах, да и то в больших городах. В жилых домах газ использовался редко. Чаще всего с его помощью освещались парадные доходных домов. Вот что пишет И. А. Слонов в книге «Москва торговая»: «В семидесятых годах в Москве не было ещё текучего газа, а об электричестве не имели ни малейшего понятия. Газ развозили по городу на лошадях в больших железных цилиндрах; таким же способом освещались Императорские театры Большой и Малый. Это делалось так: в цоколе с наружной стороны здания находился клапан; к нему привозили на паре лошадей железный цилиндр с газом, привертывали к клапану резиновый рукав и пускали газ. Он проходил по трубам в большие резервуары, помещавшиеся внутри зданий. При этом примитивном способе перекачки много газа улетучивалось наружу и на большом пространстве сильно пахло газом».
Электричество
«Появилось электрическое освещение <…> Я, например, с отчетливостью помню появление первых электрических лампочек. Это были не такого типа лампы, какие мы видим теперь — разом зажигающиеся в наивысшей силе света, — а медленно, постепенно достигающие той силы свечения, которая была им положена. Как будто так <…> Возможно, я путаюсь в воспоминаниях, и на память мне приходит не домашняя лампа, а какая-то иная, увиденная мною в ту пору; пожалуй, домашние лампы уже в самую раннюю эпоху своего появления были так называемыми экономическими, то есть загорающимися сразу. Во всяком случае, я помню толпы соседей, приходивших к нам из других квартир смотреть, как горит электрическая лампа. Она висела над столом в столовой. Никакого абажура не было, лампа была ввинчена в патрон посреди белого диска, который служил отражателем, усилителем света. Надо сказать, весь прибор был сделан неплохо, с индустриальным щегольством. При помощи не менее изящно сделанного блока и хорошего зелёного, круто сплетенного шнура лампу, взяв за диск, можно было поднять и опустить. Свет, конечно, светил голо, резко, как теперь в какой-нибудь проходной будке. Но это был новый, невиданный свет! Это было то, что называли тогда малознакомым, удивительным, малопонятным словом — электричество!» Вот так Юрий Олеша описал в книге «Ни дня без строчки» появление электричества в домах Одессы начала 20 века.
Точную дату появления электричества в России назвать трудно. В Петербурге первые не слишком успешные попытки освещать улицы с помощью электричества были предприняты в 1873 году. В 1879 году электрические фонари появились на Литейном мосту. Известно, что в 1878 году инженер Бородин электрифицировал токарный цех железнодорожных мастерских в Киеве. В 1883 году электрическое освещение использовалось во время коронации Александра III. В 1886 году К. Ф. Сименсом было основано «Общество Электрического Освещения», на основе которого позже создали «Ленэнерго». Во многих дворцах и поместьях уже тогда появились собственные генераторы. О первом московском «электрическом» бале рассказывал в книге «Москва и москвичи» В. А. Гиляровский. «Это было в половине восьмидесятых годов. Первое электрическое освещение провели в купеческий дом к молодой вдове-миллионерше, и первый бал с электрическим освещением был назначен у неё. Роскошный дворец со множеством комнат и всевозможных уютных уголков сверкал разноцветными лампами. Только танцевальный зал был освещен ярким белым светом. Собралась вся прожигающая жизнь Москва, от дворянства до купечества. Автор дневника присутствовал на балу, конечно, у своих друзей, прислуги, загримировав перед балом в “блудуаре” хозяйку дома применительно к новому освещению. Она была великолепна, но зато все московские щеголихи в бриллиантах при новом, электрическом свете танцевального зала показались скверно раскрашенными куклами: они привыкли к газовым рожкам и лампам. Красавица хозяйка дома была только одна с живым цветом лица. Танцевали вплоть до ужина, который готовил сам знаменитый Мариус из “Эрмитажа”. При лиловом свете столовой мореного дуба все лица стали мёртвыми, и гости старались искусственно вызвать румянец обильным возлиянием дорогих вин. Как бы то ни было, а ужин был весел, шумен, пьян — и… вдруг потухло электричество! Минут через десять снова загорелось… Скандал! Кто под стол лезет… Кто из-под стола вылезает… Во всех позах осветило… А дамы!» К сожалению, внедрению электричества мешало несовершенство технологий, а также то, что уже тогда на городское благоустройство и внедрение новых технологий не безуспешно пытался влиять бизнес. Владельцы нефтедобывающих и угледобывающих компаний был