нке выдал им настоящую цену в 10 472 рубля соболями, сукнами и другими товарами, но не деньгами. Армяне были недовольны таким приемом, потому что обыкновенно царская щедрость награждала подносителей даров вдвое против настоящей цены самих даров. Армяне заключили с правительством договор доставлять в аптекарский приказ лекарства, особенно чепучинный корень (Radix chinae), но правительство не согласилось, чтоб привоз этих товаров был освобожден от пошлин. В 1669 году царь, не оставляя мысли о постоянной торговле с Индиею, задумал отправить туда русский караван. Предприятие это было столь ново, что надлежало предварительно отправить кого-нибудь для исследования пути, а потому Алексей Михайлович послал в Бухарию, Хиву и Балк посланников Бориса Пазухина для изведания пути в Индию. Пазухин возвратился в 1673 году. Он доносил, что центром, куда нужно будет послать караван, должен быть Джанабад, индийская столица. Путь к нему идет от Астрахани морем, до караганского пристанища, оттуда в течение трех недель до Хивы, из Хивы в течение трех недель до Балка, от Балка на Парван, оттуда на Чарикур, Кабул, Пишаур, Атток, Ротас, Лагор, Султанпур и Джанабад, что выходило от Астрахани пути четыре месяца с половиною верблюжьим ходом. Спрошенные по поводу этого донесения индийцы, случившиеся в то время в Москве, советовали держать другой путь: из караганского пристанища в Юргендж, Бухару, а оттуда в Балк, из Балка в Кабул. По собранным сведениям, в 1675 году отправлен через Бухарию, по указанию индийцев, караван под начальством посла астраханца Мамет-Исупа Касимова с разными товарами, состоящими преимущественно в мехах, предназначенных для подарков властителю индийскому Эвреинзебу. Пропущенные дружелюбно бухарским и балкинским властителями, русские достигли Кабула в 1676 году. Вассал Эвреинзеба Мекремет-Хан, управлявший Кабулом, донес о прибытии гостей своему властителю, но тот принял новость вовсе не так, как ожидали. Он не захотел быть в сношениях с Россиею, отговариваясь тем, что прежде не было таких сношений и что магометанская вера препятствует дружиться с христианами. Мекремет-Хан не позволил русским продавать товары, опечатал как подарки царские, так и товары купцов, привезенные для продажи, взял товары эти по той цене, по какой ему было угодно, и еще с вычетом пошлин, да при этом таможенные чиновники заметили, что у них и холопи не носят таких дурных соболей, какие русский царь присылает в подарок их государю. Впрочем, индийский шах выдал им в виде подарка две тысячи рупий, подтверждая, чтоб русские немедленно удалились из его владений. С этих пор, как видно, индийцы перестали пользоваться в России таким гостеприимством, как прежде, ибо в 1684 году один индиец жаловался на притеснения его единоземцам, которые делали астраханские воеводы, а в 1688 году, по просьбе гостей, право индийцев торговать в России ограничено одною Астраханью. Неудачи в устроении торговых сношений с Индиею не удержали русское правительство еще раз, в 1695 году, попытаться послать в Индию купца Семена маленького с товарищами с наказом продать там русские товары и купить для царской казны индийских произведений. Эта новая экспедиция была удачнее. Наши купцы беспрепятственно достигли Индии и получили от наместника индийского шаха грамоту на безостановочный пропуск. На возвратном пути морем из Сурата они были ограблены морскими разбойниками.
Покорение Восточной Сибири повело Россию к торговым сношениям с отдаленным Китаем. Они возникли не ранее половины XVII века. Первый гонец в Китай был Ярыжкин. В 1654 году было посольство в Китае Федора Байкова, сибирского казака Малинина и бухарца Бабурель-Бабаева с товарами. Байков воротился в Тобольск в 1658 году. После него ездил сын боярский Иван Перфильев, а в 1675 году Николай Спафарий. Таким образом возникли торговые сношения с Китаем. Начало их Языков относит к Спафарию, но Кильбургер, писавший в 1674 году, приписывает их Байкову. Главный пункт этой торговли был в Тобольске. Год от году она принимала большие размеры. Китайские купцы привозили туда пестрые ткани, одноцветную китайку, разные драгоценные камни, фарфор, чай, бадьян, хину, ревень, бобровую струю, шелк, который оказался лучше и крепче персидского и шамаханского. Право купцов приезжать в Россию ограничивалось Тобольском. Отсюда купленные и вымененные товары развозились по России; часть их направлялась в Москву, другая в Архангельск для передачи иностранцам. В 1689 году боярин Федор Алексеевич Головин был послом в Китае, заключил с китайским правительством мирный договор, по которому установлено правильное и постоянное сношение с Китаем. С тех пор русские ездили в Китайскую империю с русскими товарами и променивали их на китайские. Вскоре для предотвращения контрабандной торговли правительство стеснило свободные поездки в Китай и приказало не иначе пускать русских торговцев в Китай, как с грамотою, выданною из Сибирского приказа; следовательно, купец, желавший из Сибири отправиться в Китай, должен был прежде обратиться в Москву и выхлопотать себе грамоту, что составляло для него источник многих издержек, проволочек и затруднений. Купец, получивший наконец грамоту, должен был ехать непременно через Иркутск и Нерчинск и возвращаться тем же путем, чтоб платить пошлины с вывозимых и привозимых товаров. Правительство хотело, чтоб китайская торговля сосредоточивалась в его руках и производилась через его посредство. В 1694 году определено каждогодно посылать в Китай купцов от правительства для торговли с китайцами. В 1695 году отправлены в Китай священные принадлежности для основания русской церкви, учреждаемой для русских купцов, пребывающих в Китае. В 1696 году купец Спиридон Лангусов получил от казны поручение везти в Китай меха и променивать на золото и разные ткани. Торговым пунктом китайской торговли избран Нерчинск; туда прибывали и отбывали караваны с русскими и китайскими товарами.
Вообще русская власть в отношении торговли с иностранцами, с одной стороны, нуждаясь сама в произведениях заграничных и сознавая, что русский народ на слишком низкой степени промышленного развития для того, чтобы производить то, что привозили ему иностранцы, давала им в России большие торговые права, иногда не безопасные для будущего, как, например, привилегии англичан; с другой же стороны, она оказывала недоверие к иностранцам, боясь, чтоб не употребили во зло покровительства и гостеприимства, оказываемого им в России. Иностранцы заслуживали и то и другое. Они наполняли казну царей и дома особ предметами изысканной жизни, привозили им одежды, украшения, лакомства, но они постоянно, на каждом шагу не скрывали самого очевидного презрения к русскому народу, смотрели на Россию как на страну дикую и необразованную и потому-то особенно им полезную. Пребывание у нас иностранцев не оказывало ни малейшего благодетельного влияния ни на улучшение нравов, ни на просвещение, ни на благосостояние народа; иностранцы всеми способами старались отклонить Россию стать в уровень с западными странами, чтоб самим не терять выгод, которые они получали от нашего государства. С своей стороны, власть, сохраняя неприкосновенность православного учения и древнего гражданского порядка, установившегося в России, отстраняла всякое нравственное сближение русских с иностранцами. Вообще, торговые иностранцы в России пользовались большею благосклонностью правительства до половины XVII века, чем после того до Петра. Об англичанах и говорить нечего; но и торговцы других народов – голландцы, шведы, персы, греки – все имели какие-нибудь льготы или привилегии, показывавшие, что власть дорожит сношениями с иноземными державами. Между прочим, все иностранцы пользовались особым от русских судопроизводством, ибо их не предавали пыткам; но в половине XVII века, в 1661 году, персияне, тезики (азиатские турки) и греки (об иноземцах других наций неизвестно) подвергались торговой казни за продажу табаку. Кроме льгот, предоставляемых торговцам известных наций по договорам с правительствами вообще, нередко цари в знак особых милостей давали лицам и обществам из европейских торговцев льготные привилегии. Царь Иоанн Васильевич даровал дерптским купцам право беспошлинной торговли в Новгороде, Пскове и Ивангороде, с оговором, что если они повезут свои товары в Москву, Казань, Астрахань или другие города России, то должны платить пошлины наравне с русскими. Царь Борис в 1598 году дал жалованные грамоты немцам Игнатию Поперзаку и Андрею Витину, позволил им торговать в Новгороде, Пскове, Ивангороде беспошлинно, даровал право ездить обратно из России в Литву, Ливонию и Германию. Как внутри государства в вышеупомянутых городах, так и при отъезде за границу и приезде в Россию они освобождались от пошлин. Михаил Федорович дал подобные же грамоты немцам, Буку и Ивану Юрьеву: они могли торговать всякими товарами беспошлинно, но с условием не возить вместо своих чужих товаров и не давать русским людям торговых комиссий. Были заграничные торговые дома, долго торговавшие в России и приобретшие особенное расположение правительства. Таков был в XVII веке гамбургский торговый дом Марселисов. По данным им жалованным грамотам, они и их приказчики не освобождались от платежа пошлин, не могли торговать враздробь, а непременно оптом, но зато могли иметь свои дворы в Архангельске, Холмогорах, Коле, Вологде, Ярославле, Москве (но не в других городах) и разъезжать по всей России с товарами; воеводы не смели судить их и придираться к ним; в случае какого-нибудь иска на них они отвечали в посольском приказе. В XVII веке пользовалась особым расположением царей торговая фамилия Келдерманов, живших в Москве. Они оказывали услуги царям в продолжение целого столетия. Андрей Келдерман при Михаиле Федоровиче и Алексее Михайловиче трижды был посылаем в Англию, сын его Томас – в Голландию, к императору Леопольду и к венецианскому дожу. Царь доверял ему в Архангельске надсмотр за продажею шелка и препоручал покупки разных товаров для царского обихода; в 1671 году наименовал его почетным именем поверенного Московского государства и чести достойного, а в 1685 году этот титул внесен в его жалованную грамоту. Многие брали жалованные грамоты от приказов, подкупив дьяков и приказных людей, – в том веке это было легко; посулы и поминки могли тронуть сердца блюстителей администрации и хранителей царской прибыли; таким путем иноземцы получали грамоты на разные льготы: иногда на торговлю с пошлинами, а иногда даже и без пошлин. Нередко иностранцы, получив такие грамоты, передавали их другим, и последние спокойно торговали под именем тех, кому даны грамоты, называя себя то их братьями, то племянниками, то приказчиками; ибо всякая такая жалованная грамота распростиралась не только на одно лицо, но и на тех, которые состояли с ним в одном торговом капитале, и даже на тех, которые у них служили. Таким образом, жалованная грамота, данная одному лицу, давала права, в ней означаемые, целой компании, произвольно составленной. Были и такие иностранцы, которые не задавали себе труда брать жалованных грамот из приказа, а торговали себе, как хотели. Россия была широка, мало населена, – поймать трудно; а в случае и поймаются – посулы и поминки выручат. Вообще же побуждение брать жалованные грамоты зависело не от одних торговых причин; если жалованная грамота не давала торговцу беспошлинной торгов