— Отняв жизнь соратника, даже такого плохого, я не обязательно сделаю свою счастливее, — возразил бывший бригадир. — Управление людьми — прежде всего хладнокровие, Сэм Дьёрк. Если испаноговорящие начнут без оглядки резать друг друга, выиграют от этого, как обычно, только гринго. Ты же не считаешь нас идиотами?
— Я удивлён такой рассудительности, — коп отстраненно пожал плечами и всё же набулькал в стакан на два пальца.
Отсалютовав собеседнику в воздухе, пить он, тем не менее, не стал.
— Сэм, я чего звоню-то… Я оценил эпичность твоей подставы меня с этим длинным и худым русским. Кстати, я чуть не сыграл в ящик!
Оба тактично промолчали насчёт того, что Сэм был в числе проводивших допрос (на самом деле, очень жёсткий допрос, который в процессуальных документах называется совсем другим словом).
— Рад, что ты снова в строю, — сострил полицейский, опуская нетронутый стакан на стол.
— Буду краток. Сэм, договорённости между тобой и нами в силе? Или Молнии могут вычеркивать тебя из списка друзей?
Дьёрк задумался.
С одной стороны, "дружба" с Молниями — это деньги. И если Моралес готов начать с чистого листа, зачем от них отказываться?
С другой стороны, наивно полагать инцидент закрытым. Но даже если будут попытки отомстить, о них можно поразмышлять и потом.
— Я рад, что ты понимаешь: я ничего не имею против Молний в целом. — Твёрдо сказал коп, уверенно глядя в камеру. — Если ты сейчас говоришь от имени организации, а не от себя лично, я не вижу смысла разрывать контракт. Добавлю. Лично против тебя ничего не имею; случившееся в участке — результат ваших внутренних тёрок.
— Десять штук, Сэм. Десятку лично мне, в качестве твоего реверанса.
Полицейский удивлённо раскрыл глаза и ничего не сказал.
— Поясняю, — продолжил тем временем латинос. — Твой "оклад" от нас неприкосновенен и остаётся на месте. Как и все разовые подработки. Ты же сам только что сказал, недоразумение — только между нами? Не между конторами?
— Говори дальше.
— Я потрачу твои деньги на медицину и реабилитацию. Поскольку меня подстрелили вы, в участке. Справедливо?
— У тебя закончились деньги на самого себя? — сострил Дьёрк.
— Ты не путай свою работу — и мои деньги, — серьёзно ответил Моралес. — Если мы с тобой строим какие-то отношения, то давай и за косяки отвечать? А если у тебя одни права, а у меня одни обязанности — то мне не о чем с тобой говорить дальше.
— Надо было тебя дострелить в участке, — сказал Сэм задумчиво.
— Да. В этом случае нашего с тобой разговора бы не было, — не меняя выражения лица, кивнул собеседник. — Хочешь взгляд с другой стороны?
— Валяй, — со слабым интересом кивнул полицейский.
— Ты получил от Молний заказ. Этот заказ принял. Но не смог выполнить, раз я до сих пор живой, согласен?
— Хм. С такой точки зрения я и не додумался посмотреть, гы-гы.
— Ну так сейчас подумай… Как ни крути, но заказ Уркидеса ты выполнить не смог. Ты согласен, что у Молний есть основания считать тебя не самым надёжным партнёром? Если ты проваливаешь договорённости с первым лицом организации?
Впечатлённый Дьёрк даже не нашёлся, что ответить. Только молча кивнул.
По-хорошему, десятка — деньги небольшие. Сами Молнии их и выплатят обратно, причём достаточно быстро.
— Я рад, что мы друг друга поняли, — нейтрально кивнул Моралес. — Ладно, подробности потом. Мне чуть-чуть нехорошо после вашего гостеприимства.
Чуть позже.
— Сэм, а, Сэм? — голограмма Уркидеса, в отличие от его предшественника, излучала не спокойствие, а откровенное злорадство.
— Ух ты. У вас этот телефон что, переходит из рук в руки?! Мы же вот недавно разговаривали?
— Не со мной, Сэм. Ты говорил с Диего.
— А у вас что, опять смена власти?! Хе-хе, ну и как с вами вообще договариваться?
— А ты не хочешь отчитаться по предыдущему вопросу? Деньги ты взял, задачу принял. Как вышло, что Моралес припёрся сюда через несколько часов? Целый и невредимый?
— Что с ним в итоге?
— Умер только что. Жар, судороги, сыпь. Кажется, ваш доктор рекомендовал какие-то препараты, от которых Диего отказался.
— Ничего себе… Это теперь ты, старый добряк Уркидес, обратно в своём кресле? — пробормотал коп.
— Ага. Я в нём: дураку ничто не впрок. Я сейчас о Моралесе.
Дьёрк мысленно похвалил себя за выдержку: инцидент, похоже, рассасывается. Деньги теперь тоже можно не отдавать, поскольку некому.
— Карлос, а зачем ты мне звонишь? Ты веришь, что я честно пытался кончить твоего резвого бригадира? — Дьёрка прорвало. — Да, я не справился! Накладки случаются… Но какого чёрта вы по очереди звоните мне целый день? Чего вы в итоге от меня хотите?!
— Давай возьмём за вымя этого русского? — будто бы лениво предложил Уркидес.
— Ух ты. — Детектив поднял задумчивый взгляд на собеседника. — Зачем тебе для этого я?
— Прикроешь нас по своей линии от твоей коллеги? Пошлю к нему ребят С ОСОБЫМИ РАСШИРЕНИЯМИ — если вдруг какой кипиш случится, их надо будет прикрыть.
Говорившие без слов понимали: такие уникальные специалисты напрочь незаконны. Но сдувать с них пылинки необходимо именно в силу их уникальности.
— Подробности? — хмуро уточнил Сэм.
— Ну, скоро по нашим чатам покатится волна: " А как это так он нашего товарища спасал, что тот помер? Ещё и квартира у него такая интересная?!". А потом…
Лоу быстро прокрутила оба разговора Дьёрка.
В её главную функцию тут, лишь закамуфлированную службой в полиции, входил не только мониторинг происходящего.
По-хорошему, специалист её уровня должен уметь ещё и купировать ненужные центры кристаллизации общества (в подобных автономиях).
Не в меру резвый Щукин, судя по всему, успешно пролечил кого-то из вьетнамо-тайского клана (по крайней мере, солидно увеличившийся счёт его напарника на то откровенно намекал).
Точно сказать было нельзя — информация на стороне азиатов была закрытой, но косвенно всё было ясно. Особенно с учётом присутствия обеих сторон на аукционе.
Тот же Виктор, если верить нейро-концентратору Хвана, где-то добыл и антибиотики: именно они сейчас текли по венам корейца, если техника не врёт (а она не врала).
— Ладно, — вздохнула Джордан и поднялась из кресла. — Был ведь и у тебя шанс, Щукин.
Теперь русским, под негласным покровительством Дьёрка, займутся и Молнии во главе с Уркидесом, и сам Сэм…
Успешный (судя по всему) врач — это актив. Особенно в местных условиях. И финансовый, и не только.
Да и, с точки зрения политики сверху, врачей типа Щукина здесь быть не должно. А учитывая борзость русского…
Лоу переборола себя и не стала ни звонить, ни вмешиваться, ни предупреждать.
Её сейчас ждало своё "развлечение": при незримой поддержке снаружи, нужно срочно убирать с должности Нильса. Счёт идёт на часы, и этот момент только предстоит проработать. Зацепок остаться не должно.
Дальше, после снятия Нильса с поста (неважно, как), это кресло нужно занять самостоятельно.
— Похоже, придётся ублажать этого козла прямо в Департаменте, — уронила детектив собственному отражению в зеркале. — Бу-эээ, конечно, но что поделать.
Слухи о первом заместителем директора департамента были весьма однозначными. Скажем, с учётом её действительно неплохого послужного списка, при её известной толерантности и небрезгливости, начальником этого здания очень скоро станет она.
Надо лишь разобраться с нынешним "шефом".
— Жаль тебя, Щукин. Но увы. — Последние несколько месяцев здесь она время от времени говорила откровенно лишь с отражением. — Сам выбрал.
Нужно уметь вычеркивать из жизни и памяти неблагодарных мужиков, от отношений с которыми лишь теряешь.
— А ведь всё могло бы быть иначе, — напоследок вздохнула коп.
— Один готов!
Хван второй раз за сутки валится, как подрубленый.
Даже третий, если считать сонную артерию в полиции.
Контейнер с роботом глухо хлопается вместе с ним.
Четверо мужиков с протокольными лицами настроены серьёзно.
Глава 21
Виктория Абилхакимова, врач-интерн 7го курса медицинского университета имени Асфендиярова, Алматы, Республика Казахстан.
Пару из них я, кстати, припоминаю: в момент моего появления здесь они были в числе тех, кто лез ущемлять это тело. Они тогда ещё упали быстро, несмотря на претензии.
— Эй, братва, объяснитесь!
Но кто бы меня слушал.
Честно говоря, мой корейский товарищ — просто не спортсмен. Ему, в принципе, всего лишь летел кулак в голову, от которого можно было оттанцевать, не то что уйти.
Ладно. Даже жёсткий нокаут — это неприятно, но всё же не смертельно. Знаю по личному опыту.
Если бы не сопутствующие обстоятельства, я бы сейчас банально попыталась сбежать.
Блин. Но вот на покрытии перед блоком, в котором живу, лежит Хван, а рядом с ним — хирургический робот.
Двое таких одиноких и беззащитных, мелькает фоном.
Ничего не говорящие вслух громилы подступают ко мне.
У одного, кстати, проблемы с тазобедренным суставом: еле шагает, хотя выше пояса здоров, как бык. У второго что-то с левым локтевым суставом — рука не сгибается полностью.
Неужели это и есть начавшиеся проблемы с Молниями?
Вот же козёл этот долбаный Моралес, если так. И если это — их привет мне потому, что он уже двинул копыта. Просто неблагодарная скотина.
И ведь говорила ему про антибиотики! Даже вон, у тайцев отколупала за свой счёт чуток! В том числе и на его курс.
Я, конечно, не думаю, что терапия Моралесу ограничится только одним наименованием, но начать-то чем быстрее…
СТОП. Видимо, ему уже никакая терапия неактуальна.
Хотя, что-то он быстро. Бухал, что ли? Не успела сделать анализ на ферменты печени.
Интересно, определяет ли наш робот АЛТ, АСТ, щелочную фосфатазу? Надо будет проверить кормильца на них, в частности, на АЛАТ-АСАТ, если тут разгребёмся…