Если перейти от репрезентационистского и телеофункционалистского уровней описания к феноменологическим изменениям, присущим возникновению полноценной феноменальной перспективы от первого лица, то легко увидеть, как она впервые позволяет системе осознанно ощущать себя не только частью мира, но и полностью погруженной в него через плотную сеть каузальных, перцептивных, когнитивных, аттенционных и агентивных отношений. Я подробно описал эти отношения в предыдущих разделах и поэтому завершаю эту главу, выделив только две феноменологические характеристики, которые представляются наиболее значимыми.
6.5.2 Феноменальное присутствие знающего Я
Подведем понятия сознательного, аттенционального субъекта и сознательного, когнитивного субъекта под единую рубрику "знающего Я". Знающее Я возникает по необходимости, поскольку во всех различных классах феноменальных ментальных моделей отношения интенциональности большая часть субъектного компонента неизбежно представлена прозрачным образом. Интроспективно доступные свойства даже этих видов самомоделирования высшего порядка исчерпываются их содержательными свойствами. Внимание и познание всегда интегрированы в прозрачный фон телесной Я-модели, порождая всепроникающую структурную особенность, описанную в разделе 6.2.6 как наивно-реалистическое Я-непонимание. Мы также должны отдать должное тому факту, что вся только что описанная структура интегрирована не только в глобальную модель мира, но и в окно присутствия, описанное в разделе 3.2.2. Теперь мы можем видеть, как при соблюдении всех упомянутых до сих пор ограничений обязательно возникнет специфическая, высокоуровневая форма феноменального содержания. Это то содержание, которое позволяет системе переживать себя как [быть знающим себя, присутствующим в мире]. Поскольку феноменальная модель теоретических субъект-объектных отношений обязательно будет характеризоваться ограничениями глобальности и присутствия, мы можем теперь увидеть, как возникнет глобальное, свернутое репрезентативное состояние, которое, в силу лежащей в его основе прозрачности, может быть правдиво описано только самой системой (если она обладает лингвистическими способностями), например, как: 〈 Я, я сам, (= содержание активной в данный момент прозрачной Я-модели) присутствую (= характер de nunc всех репрезентативных содержаний, активированных в виртуальном окне присутствия) в мире (= прозрачная, глобальная модель реальности), и я в данный момент (= характер de nunc феноменальной модели отношения интенциональности) воспринимаю, или внимаю, или думаю о (= прозрачная репрезентация типа отношения, интегрирующего субъект и объект в активной в данный момент модели отношения интенциональности) книге в моих руках (= конкретный пример одного из возможных компонентов объекта, как он представлен в феноменальной модели отношения интенциональности)
6.5.3 Феноменальное присутствие агента
Параллельный анализ возможен для феноменологических свойств волевой субъективности и агентности. Сознательное воление генерируется путем интеграции абстрактных репрезентаций целей или конкретных самосимуляций в текущую модель феноменального отношения интенциональности в качестве объектных компонентов, в процессе принятия решения или выбора. Однако давайте разграничим ряд случаев. Если мы обдумываем определенную цель действия, например, спрашиваем себя, стоит ли нам встать и подойти к холодильнику, мы переживаем себя как когнитивные субъекты. Подобные феноменально представленные субъект-объектные отношения могут быть проанализированы в соответствии с моделью, представленной в предыдущем разделе, с той лишь разницей, что объектный компонент теперь непрозрачен. Мы знаем, что занимаем определенную позицию по отношению к самогенерируемой репрезентации цели. Совсем другая ситуация возникает, если мы интегрируем репрезентацию цели в Я-модель, тем самым делая ее частью себя, идентифицируясь с ней. Очевидно, что репрезентации целей и иерархии целей - важные компоненты Я-моделей, которые основаны не на преходящих субъект-объектных отношениях, а на длительных внутренних реорганизациях Я-модели, ее эмоциональной и мотивационной структуры и т. д., которые могут длиться всю жизнь. Волевая перспектива от первого лица - феноменальный опыт практической интенциональности - возникает при соблюдении двух условий. Во-первых, объектный компонент должен быть представлен конкретным Я-симулякром, мысленной симуляцией конкретного поведенческого паттерна, например, встать и подойти к холодильнику. Во-вторых, отношения, изображаемые на уровне сознательного опыта, - это отношения выбора в данный момент именно этого симулируемого поведенческого паттерна. Здесь снова полезно говорить о репрезентативной идентификации. Момент, следующий за волевым усилием, момент, когда происходит конкретное телесное поведение, - это момент, когда уже активная двигательная симуляция интегрируется в активную в данный момент телесную Я-модель и тем самым каузально связывается с остальными частями двигательной системы и эффекторами. Это именно тот момент, когда мы идентифицируемся с конкретным действием, превращая его из возможного в актуальный паттерн поведения, и тем самым функционально, а также феноменологически воплощаем его. Воплощение ведет к исполнению. Интересно, что момент агентирования, похоже, является моментом, когда феноменальная модель отношения интенциональности рушится. Теперь мы можем более точно описать опыт бытия волевым субъектом и опыт бытия агентом, используя уже представленные простые инструменты (см. также Metzinger 2004).
Феноменальное воление - это форма феноменального содержания, которое может быть проанализировано как репрезентативное содержание следующим образом: [Я сам (= активная в данный момент прозрачная модель Я) в данный момент (= характер de nunc общей феноменальной модели отношения интенциональности, интегрированной в виртуальное окно присутствия) присутствую в мире (= активная в данный момент прозрачная, глобальная модель реальности) и как раз собираюсь выбрать (= тип отношения, изображенный в феноменальной модели отношения интенциональности) возможный путь обхода стульев к холодильнику (= объект-компонент, представленный непрозрачной симуляцией возможного моторного паттерна в эгоцентрической системе отсчета)]. Переживание агентности следует в тот момент, когда внутренняя "дистанция", созданная между феноменальной саморепрезентацией и феноменальной самосимуляцией в ранее упомянутой структуре, сокращается до нуля: Я реализую возможную самость, воплощая ее в жизнь. Когда я ощущаю себя идущим вокруг стульев и к холодильнику, проприоцептивная и кинестетическая обратная связь позволяет мне почувствовать, в какой степени я уже отождествился с последовательностью телесных движений, выбранных мною в предыдущий момент. Помните, что прозрачные репрезентации - это именно те репрезентации, в существовании содержания которых мы не можем сомневаться. Это те, которые мы переживаем как реальные, тогда как непрозрачные репрезентации - это те, которые мы переживаем как мысли, как воображение или как галлюцинации. Реализация симулятивного "я" означает разработку стратегии превращения его в содержание прозрачной модели "я", "я", которое действительно существует на уровне феноменального опыта. Таким образом, непрерывная агентность, сознательный опыт устойчивого исполнительного контроля, может быть репрезентативно проанализирована в соответствии со следующей схемой: [я сам (содержание прозрачной Я-модели) в данный момент (= характер de nunc феноменальной модели отношений интенциональности, интегрированной в виртуальное окно присутствия) присутствую в мире (= прозрачная, глобальная модель реальности) и в данный момент переживаю себя как выполняющего (= постоянно интегрирующего в прозрачную Я-модель) действие, которое я ранее представил и выбрал (непрозрачная Я-симуляция, образующая объектный компонент, который теперь шаг за шагом ассимилируется в субъектный компонент)]. Конечно, существуют всевозможные функциональные и репрезентативные осложнения, например, если проприоцептивная и кинестетическая обратная связь, интегрированная во внутренний эмулятор тела, не соответствует перспективной модели, все еще хранящейся в рабочей памяти. В любом случае, интересно посмотреть, как агентство, понимаемое как исполнительное сознание (Vollzugsbewusstsein в смысле Карла Ясперса), может быть проанализировано как продолжающаяся репрезентативная динамика, сворачивающая феноменальную модель отношений практической интенциональности в новую прозрачную Я-модель. Опять же, поскольку вся структура встроена в то, что в разделе 3.2.2 было описано как виртуальное окно присутствия, прозрачное, непередаваемое эмпирическое состояние для самой системы - это состояние полноценного волевого субъекта, который в данный момент присутствует в мире и действует в нем.
В заключение этого раздела рассмотрим интересный особый случай, а именно возможность субличностной целеустремленности. Он может послужить введением к примерам из главы 7, а также - с другой стороны - наглядно проиллюстрировать, как феноменальная Я-модель является решающим инструментом для преобразования субличностных свойств системы сознания в свойства личностного уровня. Широко распространенное философское предположение состоит в том, что приписывание целей и репрезентаций целей является отличительной чертой анализа на уровне личности, поскольку наличие целей и действий, направляемых эксплицитными репрезентациями целей, очевидно, является характеристикой, присущей только уровню целой системы. Цели есть у человека, но не у мозга, Я-модели или других функциональных модулей организма в целом. К сожалению, философская интуиция, лежащая в основе этого предположения, оказывается ложной на эмпирических основаниях: У человека явное целеустремленное поведение может возникать на модульном уровне, причем без формирования соответствующего ПМИР. Одним из особенно ярких примеров является синдром чужой или анархической руки.
Синдром чужой руки (впервые описан Гольдштейном в 1908 году; Свитом в 1941 году; термин введен Брионом и Джединаком в 1972 году; Гольдбергом, Майером и Тоглией в 1981 году; важное новое концептуальное разграничение см. в Marchetti and Della Sala 1998) характеризуется глобальным переживанием, при котором пациент обычно хорошо осознает сложные, наблюдаемые движения, выполняемые недоминантной рукой, но в то же время не испытывает соответствующих волевых актов. Субъективно (а также функционально) рука находится "вне контроля", с ощущением межчеловеческого конфликта. Например, пациентка может взять карандаш и начать писать правой рукой, но с ужасом отреагировать, когда на этот факт обратят ее внимание. Тогда она немедленно убирает карандаш, отводит правую руку в сторону левой и показывает, что не она сама инициировала первоначальное действие (Goldberg et al. 1981, p. 684). В другом случае левая рука пациентки нащупывает и хватает близлежащие предметы, выбирает и тянет за одежду и даже хватается за горло во время сна до такой степени, что она, не отрицая телесной принадлежности, называет свою конечность автономным объектом (случай 1 в Banks, Short, Martinez, Latchaw, Ratcliff, and Boller 1989, p. 456). Здесь не только нет явной репрезентации цели, связанной с сознательной Я-моделью, и нет феноменального чувства волевого владения, но мы даже находим атрибуцию квазиличности в терминах агентности и автономии пациентки одной из частей ее тела. Подобные конфликты между частью и целым могут распространяться и на уровень сознательной когнитивной деятельности, например, когда при игре в шашки левая рука пациента (т.е. часть тела, функционально не присвоенная в рамках волевой ПМИР) делает ход, который он не хотел д