Самоприсутствие как функциональное свойство
Система, непрерывно моделирующая себя в окне присутствия, тем самым приобретает ряд новых функциональных свойств. Она создает референтную основу для феноменальной самосимуляции. Например, автобиографические воспоминания теперь могут быть сопоставлены и соотнесены с текущим состоянием системы. В контексте гипотезы самообнуления мы уже видели, как с телеофункционалистской точки зрения самосимуляции, не коварирующие с реальными свойствами системы, могут быть превращены в полезные инструменты (например, для перспективного моделирования моторного поведения или построения планов на будущее) только при наличии репрезентации текущего состояния системы как текущего состояния этой системы. Самомоделирование в окне присутствия достигает именно этого. Во-вторых, существование преаттентивной границы мира Я и когерентной саморепрезентации как текущего состояния позволяет генерировать более высокоуровневые формы аттенционной или когнитивной саморепрезентации, оперируя ими. Например, факт того, что система в данный момент является частью объективного порядка, на который, однако, она имеет индивидуальную перспективу, становится когнитивно доступным. Как только система внутренне репрезентируется как воспринимающая мир из особой, постоянно меняющейся точки на линейном временном порядке, ее собственная историчность становится когнитивно доступной. Принцип презентативности, примененный к Я-модели, создает необходимую предпосылку для развития автобиографической памяти: Автобиографическая память может функционировать только на фоне настоящего Я. Очевидно, что такие функциональные свойства будут весьма адаптивными во многих биологических средах (см. раздел 6.2.8).
Нейронные корреляты самоприсутствия
Насколько мне известно, об этом моменте можно сказать так мало, что я просто пропущу его.
6.2.3 Бытие-в-мире: Полное погружение
Я-модель как раз и возникает из проведения границы мира-Я. Если эту границу спутать с границей мира-модели, то такие феноменальные свойства, как минность, самость и перспективность, исчезнут. Однако (оставаясь пока в стандартном случае) феноменальные события, интегрированные в Я-модель, будут, что интересно, одновременно переживаться как происходящие в мире и внутри моего собственного Я. Феноменологически говоря, они связаны как с глобальным ситуационным контекстом, так и с внутренним, психологическим контекстом. Феноменальные "я" - это расположенные "я", и их содержание наследует эту характеристику, будучи привязанным не только к феноменальному субъекту, но и к феноменальному субъекту-в-мире. С позиции третьего лица мы можем сказать, что любая система, встраивающая ПСМ в свою феноменальную модель реальности, не только переживает мир, но и является частью этого мира. Теперь это система, для которой этот факт когнитивно доступен и которая может использовать его для избирательного управления своими действиями.
Интересно отметить, как самомодель становится миром-в-мире, субъективной вселенной, встроенной в объективную вселенную. Второй факт, который становится когнитивно доступным для феноменально расположенного существа, заключается в том, что некоторые состояния реальности являются частями мира и в то же время частями себя. Поэтому для понимания ограничения глобальности на уровне саморепрезентации необходимо решить два общих класса связующих проблем. Во-первых, как сознательные содержания интегрируются в ПСМ? Во-вторых, как ПСМ интегрируется в активную в данный момент модель мира?
Феноменология субъективной, неэпистемической ситуативности
Если интегрированная ПСМ встроена во всеобъемлющее репрезентативное состояние высшего порядка, то это переводит феноменальное качество "минности", характеризующее ее содержание, в новый, глобальный контекст. Эмпирическая модель реальности теперь характеризуется фундаментальной дихотомией "я" и "другой". Поскольку само глобальное состояние повсеместно характеризуется автоэпистемической закрытостью, тем, что система не может распознать это представление как представление, ограничение прозрачности, фундаментальная дихотомия "субъект - Я - мир", характеризуется той же феноменологической особенностью. Существование границы между собой и миром, а также сопутствующее ей отношение "часть-целое" между собой и миром переживается в режиме наивного реализма. Иными словами, для таких существ, как мы, тот факт, что между нами и окружающей средой существует необратимая граница, и в то же время мы до любой когнитивной деятельности органично встроены в эту среду, является просто фундаментальным свойством самой реальности, сомневаться в котором бесплодно. Это феноменальная необходимость. В главе 7 мы увидим, как было бы очередным феноменологическим заблуждением заключать, что это должно быть необходимой чертой всего сознательного опыта.
Опять же, тот факт, что система переживает себя как неэпистемически расположенную описанным выше способом, не означает, что этот факт также доступен ей в аттенционном или когнитивном плане. Вероятно, многие из наших биологических предков прожили свои жизни в прозрачных моделях реальности, характеризующихся фундаментальной дихотомией "я-мир", не будучи в состоянии ни сознательно направить стабильную форму интроспективного внимания высокого уровня, ни даже познания на эту особенность своей реальности. Учитывая существующий каталог ограничений, можно представить себе стадию, на которой биологические системы просто функционировали в условиях этой дихотомии, делая ее глобально доступной для обогащения своего поведенческого профиля, но еще не имея возможности сознательно направлять на нее свое внимание. И кажется весьма вероятным, что только человеческие приматы начали делать субъектно-объектную дихотомию когнитивно доступной, со временем превратив ее в объект явных интеллектуальных операций.
Дихотомия "субъект - объект" как свойство репрезентации
На репрезентативном уровне описания нам необходимо достичь лучшего понимания трех фундаментальных шагов. Во-первых, должна быть построена когерентная ПСМ, обладающая транстемпоральной идентичностью и однозначно характеризующаяся как Я-модель. Что касается ее согласованности, то уже существуют правдоподобные эмпирические модели связывания признаков, а в разделе 5.4 мы видели, как Я-модель выделяется исключительно тем, что является единственной феноменальной моделью, которая закреплена в постоянном потоке презентативного содержания, обладающего в высшей степени инвариантным ядром. Во-вторых, необходимо определить стабильную границу Я-мира. И в-третьих, должна быть достигнута связь "часть-целое" между активной в данный момент саморепрезентацией и общей моделью реальности. Последний пункт, по-видимому, требует динамической и непрерывной интеграции Я-модели в модель мира. На репрезентационистском уровне анализа все три шага эквивалентны порождению новой формы репрезентативного содержания.
Легко понять, как субъективно переживаемая числовая идентичность "я" может возникнуть на основе высокой степени внутренней согласованности. Как я уже отмечал ранее, эмпирический проект заключается в поиске подходящего механизма, способного обеспечить непрерывную интеграцию саморепрезентативного содержания. Что касается субъективно переживаемой транстемпоральной идентичности самости, то здесь, очевидно, принципиальное значение имеют два фактора: транстемпоральная непрерывность и инвариантность возвращающихся содержаний самосознания (например, опыта агентства), а также возникновение автобиографической памяти. В этот момент важно не путать теоретический вопрос о транстемпоральной идентичности личности с нейрофеноменологическим вопросом о том, как генерируется реальный опыт обладания такой идентичностью - верически или нет. Феноменальная персональность может существовать в мире без персон. В главе 7 мы рассмотрим ряд интересных конфигураций, в которых соответствующий вид феноменального содержания был утрачен.
Интересно также отметить, что то, что на феноменологическом уровне описания выглядит как дихотомия "я-мир", должно опираться на самое фундаментальное разбиение репрезентативного пространства, которое только можно себе представить. Для таких существ, как мы, репрезентация границы "я-мир" является наиболее фундаментальной характеристикой нашего репрезентативного пространства: все остальные формы репрезентативного содержания всегда принадлежат по крайней мере к одной из этих двух категорий, которые в стандартных ситуациях образуют исчерпывающее различие внутри самой реальности. Все принадлежит либо "я", либо миру. Третья фундаментальная категория не дана - более того, основополагающее разделение нашего репрезентативного пространства настолько фундаментально и жестко, что очень трудно даже представить себе что-либо иное. Нам просто очень трудно проводить соответствующие ментальные симуляции.
Однако существует множество репрезентативных содержаний, которые одновременно принадлежат и миру, и "я". Представленное выше концептуальное разграничение является исчерпывающим, но не исключительным. Наиболее важный с философской точки зрения пример репрезентативного содержания, преодолевающего пропасть между субъектом и объектом в феноменальном опыте, образуют различные разновидности ПМИР, сознательной модели отношения интенциональности (см. раздел 6.5). Простой пример дает визуальное внимание: Если вы визуально обращаете внимание на книгу в своих руках как на перцептивный объект, то сам процесс внимания моделируется на уровне сознательного опыта. Это как невербальная стрелка, направленная от вас к книге, объединяющая субъект и объект. Важно отметить, что то, что вы испытываете, - это не внимание "как таковое", а особая форма репрезентативного содержания, способ, которым текущая обработка внимания моделируется на феноменальном уровне.
Есть и второй способ, в котором различие между состояниями "я" и состояниями мира является исчерпывающим, но не исключительным. Это дается тем, что я ранее назвал мерологическим отношением между различными формами репрезентативного содержания. Интересно, что если мы зададимся вопросом, все ли содержания феноменальной самости одновременно переживаются как находящиеся в мире, мы столкнемся с сильно расходящимися философскими интуициями. Существует почтенная философская традиция, утверждающая, что определенная часть нас самих, та, которая обладает только временными, но не пространственными характеристиками ("мыслящее Я"), точно не встроена в мир. Самосознательное мышление, можно думать, является именно той частью феноменального "я", которая не встроена в модель мира. В разделе 6.3 я объясняю, почему эта классическая картезианская интуиция неизбежно должна появиться у существ, обладающих репрезентативной архитектурой, как мы.