И это было как озарение — ух ты. Все это время ответ был у меня перед носом.
Мы поедем на Baja.
Baja 1000 — это гонка по пустыне, которая каждый ноябрь проходит на полуострове Баха Калифорния. Дистанция в 1000 миль (около 1600 км) делает ее самой длинной гонкой по бездорожью в мире[5]. На одной трассе соревнуются легковые автомобили, грузовики, мотоциклы, квадроциклы, багги и другие классы. Напоминает смесь фильмов «Сумасшедшие гонки» и «Безумный Макс».
И как же это. Охренительно. Круто.
Такое вот было поздравление — с днем рождения, дружище, мы едем на Баха, я угощаю; сначала мы планировали арендовать багги самой простой категории и менять друг друга за рулем, такая была идея. Наступил день рождения, я сообщил об этом Крису, он очень обрадовался, а я подумал: так, надо бы съездить посмотреть, как они конструируют эти багги. От салона калифорнийской фирмы Brenthel Industries меня отделяла приятная двухчасовая поездка вдоль побережья. Когда я зашел к ним, то сразу увидел большие внедорожники, и в голове пронеслось: ничего себе, вот это мощная штука, и тут я почувствовал легкое волнение: мой проект из просто «хорошей идеи» превращался в реальность из бензина и металла.
Я спросил у собственника, Джонатана Брентеля, который управляет фирмой вместе с братом Джорданом:
— У вас есть багги?
— Ага, — ответил он, — есть, версия для бездорожья, называется Class One. Там, правда, примерно 600 лошадиных сил, это не совсем стартовая категория.
— Сколько стоит арендовать один такой?
— Для Baja?
— Да, для Baja.
— Сто штук.
В горле застряло что-то твердое и неправильной формы. Я сказал:
— Сто штук. Деньги-то немаленькие, да?
— Да, — ответил он и объяснил: — Потребуется неделя практики, чтобы познакомиться со всеми особенностями машины, ну и сама гонка. Если дело пойдет плохо, она может занимать вплоть до 35 часов.
— 35 часов?
— Ну да, ты же не постоянно едешь на скорости 160 км/ч. Это бездорожье. На некоторых отрезках скорость 20 км/ч.
На самом деле Baja включает 2 трассы: из точки «А» в точку «Б» длиной в 900 миль (1448,41 км), лучшее время прохождения которой чуть больше 21 часа, и «кольцевую», с более короткой дистанцией, рекорд которой — 16 часов с небольшим.
Тогда я спросил:
— Ну а как насчет вот этих внедорожников? Сколько стоит аренда?
— Они по сто штук.
Я начал размышлять о том, как здесь формируется ценовая политика. Все по сто штук? Деньги приличные, и вместо первоначального воодушевления пришла мысль: может, стоило подарить Крису все части «Форсажа»?
— Окей, а сколько стоит купить внедорожник?
— Ну, можно за 190 тысяч долларов, у меня как раз есть один с двумя движками, 450 и 550 лошадиных сил, совсем новый.
Так, я, конечно, когда-то приобрел не одну, а целых две яхты. Но даже я здесь разглядел более разумное деловое решение, чем аренда на один день, даже при учете расходов на участие в Baja, потому что ты не просто покупаешь машину, нужна команда, которая будет следить за ней, заправлять, менять покрышки и все такое.
— Беру, — сказал я.
Приехал Крис, чтобы испытать машину, и мы отправились в пустыню. На тот момент внедорожник представлял собой вытянутый каркас без кузова и выглядел как будто прямиком из «Безумного Макса», страшнее я ничего в жизни не видел.
Я запрыгнул в кабину вместе с Джорданом, сел за руль, а он — на пассажирское сиденье. Сиденье, кстати, очень высокое и с прямой спинкой. Я скакал по полутораметровым кочкам, и ощущения были ужасные. На скорости 55 км/ч машину жутко трясло, а я кричал Джордану:
— Все в порядке? Все нормально? — Хотя, по ощущениям, все было совершенно не в порядке и не нормально.
— Все в порядке. — Он пытался меня подбодрить, пока мы не сделали круг, после чего глубоко вздохнул с облегчением от того, что пытка окончилась, и сказал: — Так, сейчас я тебя прокачу.
Я покачал головой.
— Нет, пассажир из меня никакой. Я не езжу на пассажирском сиденье.
— Нет, тебе надо проехаться со мной. Увидишь, на что этот внедорожник способен.
Ну и я подумал, ладно. Хорошо. Мы поменялись. И поехали по той же трассе, только он проходил кочки на скорости 145 км/ч.
— Посмотри, что он может, — орал он, пока мы неслись прямо на высоченные дюны. Мои мысли в этот момент такие: сгруппируйтесь, обхватите колени руками, но потом неожиданно машина взбирается вверх, как по лестнице, и плывет по верхушкам барханов.
— Газ в пол, газ в пол, газ в пол, газ в пол, — кричал Джордан, когда мы достигли максимальной скорости, и все равно внедорожник глотал дюны одну за другой. Оказывается, на высокой скорости машина не успевает свалиться в углубления, она как бы плывет по верхушкам. Это такой же парадоксальный эффект, как и управление за счет прижимной силы. Чтобы разобраться с прижимной силой, необходимо осознать: чем быстрее движешься, тем больше сопротивление воздуха, тем лучше сцепление с дорогой. И здесь такая же кривая логика. Чем быстрее едешь на внедорожнике, тем лучше он справляется с пустынной местностью.
— Теперь будем ехать через квадратные неровности, здесь надо притормозить, — крикнул Джордан.
— Чего? Они же выглядят точно так же. Откуда ты знаешь, что они квадратные, а не округлые?
Он отвечает:
— Научишься отличать. Там угол и цвет песка отличаются.
Я говорю:
— Они же всего одного цвета, нет разве? Желтого.
— Научишься отличать, — заверил он меня.
Но потом я снова сел за руль, и у меня ничего не получалось. Никогда не чувствовал себя настолько не в своей стихии.
То же самое и Крис. Мы с ним сошлись на том, что это чокнутый стиль вождения. Мы ездили так, как будто в жизни не участвовали в гонках, но при этом нам это странным образом нравилось, а потом мы поездили еще, провели больше времени за рулем, сделали больше кругов, и через пару дней мы уже были в восторге — прикольнее занятия не придумаешь. Как так? Потому что мы оба гонщики, и, как я уже упоминал, мы обожаем учиться. Учишься чему-то новому, изучаешь границы возможного. Вот что нас вставляет.
Итак, для начала мы поучаствовали в гонке Mint 400 и проехали по 130 миль (209 км).
Крис ехал первым, и мы были вполне довольны, нам казалось, что мы ухватили суть того, как управлять машиной, а потом вывесили время прохождения этапа, и оказалось, что мы на последнем месте с отставанием в полторы минуты. Это на трассе, которую проходят за пять минут.
Крис такой: «Не понимаю. Как будто мои навыки гонщика испарились. Очень непривычное управление».
Но мы не сдавались и отправились в сам заезд, где после двух часов езды по пустыне поймали кайф и начали показывать неплохой результат. Если говорить про скорость, внедорожники очень быстрые. Они могут делать 230 км/ч на грунте, это огромная скорость для такого покрытия, и у тебя ощущение, что едешь в два раза быстрее. Все равно что управлять быстроходным катером.
Мы поняли, что надо уметь расслабляться, потому что, когда ты зажат, обязательно перевернешься. Один парень из нашей команды перевернулся. Во время своего отрезка он неправильно въехал на препятствие, покатился кубарем, приземлился на колеса, машину загнали на пит-стоп, кое-что приварили и поехали дальше — все это в темноте.
В итоге мы финишировали девятнадцатыми из 45 экипажей в своей категории. Совсем недурно, с учетом обстоятельств, и теперь мы с нетерпением ждем Baja, которая обещает быть совершенно сумасшедшей (на момент написания гонка еще не прошла). В конце концов, это настоящая схватка без правил в стиле «Безумного Макса». Гонка проходит через жилые кварталы и по высохшим руслам рек. Зрители стоят в опасной близости (и их частенько сбивают, если верить роликам из YouTube, которые я видел).
Многие внедорожники застревают в песке, потому что дюны очень сыпучие, а машины очень тяжелые. Иногда по восемь-девять машин выстраиваются друг за другом, потому что засел кто-то один, а всем остальным пришлось тормозить, и они тоже застряли.
В гонке Mint 400 есть заправочные точки, где можно остановиться, чтобы гонщики поменялись, но во время Baja едешь по восемь часов без остановки. Питаешься энергетическими батончиками и гелями, которые выдавливаешь в рот. Хотя многие участники вообще не едят как следует, мы решили уделить этому внимание, потому что это очень важно, особенно при ночном вождении. Надо сохранять концентрацию.
А в туалет ходишь через катетер, писаешь прямо сидя в машине, жидкость спускается по трубке, прикрепленной к ноге, и вытекает под днище. Практически как у Флинтстоунов.
Есть у меня такое ощущение, что втайне (хотя и не втайне тоже) мне это все очень нравится. Это такие старые-добрые, примитивные гонки. Я имею в виду, когда продвигаешься в автоспорте от категории к категории, все становится серьезнее и серьезнее: «Формула-4», «Формула-3», потом «Формула-1». На вершине этой лестницы все становится серьезней некуда, и если ты недостаточно серьезен, то мигом вылетаешь, и заслуженно.
И все-таки я вспоминаю старые деньки в картинге и думаю: вот было весело.
И еще — никакого давления. Я не вступаю в гонку, как Дженсон Баттон, чемпион «Формулы-1», я просто один из участников — Дженсон Баттон, обычный парень. Честно говоря, в Штатах мало кто меня узнает. Когда я познакомился с братьями Брентель, Джордан меня спросил:
— У тебя есть опыт в гонках?
Я посмотрел на него и улыбнулся, потому что думал, он меня разыгрывает. Не разыгрывал.
— Да, я участвовал в гонках «Формулы-1» 17 лет.
Он сказал:
— О, круто.
Он вообще был не в курсе, что такое «Формула-1». А по дороге домой я получил от него сообщение: «Джей Би, эта «Ф-1» — реально отпад» (настоящий калифорниец), и с тех пор я постоянно над ним подтруниваю, потому что как можно заниматься производством гоночных автомобилей и не знать о «Формуле-1».