К середине гонки я увеличил разрыв, а потом слегка замедлился во время последнего стинта и спокойно закончил. Забавно, что по трассе «Монте-Карло» даже спокойно ехать и то страшно из-за стен, особенно когда ты лидируешь, такое ощущение, что чем больше устаешь, тем уже становится трасса. В смысле, помимо физической усталости, есть еще психическая, ведь нужно быть предельно сосредоточенным.
Главное в разбрызгивании шампанского — постановка пальца
Так тебе не только удалось попасть в команду, купить яхту, моторхоум и забить гараж автомобилями, содержание которых, а также страховка и налоги обходятся в целое состояние, но ты даже взял и выиграл гонку. Дальше я расскажу все, что мне известно о том, как себя вести в этой ситуации.
Канада, 1991 год, Найджел Мэнселл на пути к победе, катится себе к финишу и вдруг начинает махать толпе рукой.
«Найджел, приятель, не стоит махать раньше времени», — замечает комментатор, и его слова оказываются пророческими, потому что у Найджела падают обороты и глохнет движок, все, гонка окончена. Поговаривают, что Найджел — наш дорогой Найджел — задел выключатель зажигания, когда махал фанатам, что наверняка было невыносимо для него, если это правда, а правда это или нет — мне неизвестно. Мораль истории: не торопись. Не начинай праздновать раньше времени. Это правило номер один.
Похожая вещь произошла на Гран-при Бразилии в 2008 году (еще одна гонка, в которой многое зависело от покрышек, а именно: смены дождевых шин на слики и обратно). Для того чтобы стать чемпионом мира, пилот Ferrari Фелипе Масса должен был победить, а Льюис на машине McLaren должен был финишировать ниже пятого места.
В итоге, это была очень напряженная гонка (хотя у меня загорелась машина, так что было немного не до того), особенно для Льюиса, у которого были проблемы с пит-стопами.
Короче говоря, Масса пересекает финишную линию первым, а Льюис — позади, на шестом месте, что означает победу Массы в чемпионате.
Разумеется, трансляция переключилась на гараж Ferrari, где команда, празднуя победу, пребывала в таком состоянии эйфории, от которого трясутся камеры, потому что оператора постоянно кто-то толкает. Вот только это был очередной пример той самой преждевременной радости, потому что на трассе в этот момент Льюис отвоевывал свое чемпионство.
И действительно, в самом последнем повороте последнего круга последней гонки он вышел на пятое место и стал чемпионом мира вместо Массы.
В гараже McLaren все просто с катушек слетели. А вот у Ferrari празднование очень быстро затухло. Их удрученные лица побледнели. Головы поникли. Один из команды Ferrari так разозлился, что ударил головой рекламный стенд, и ходили слухи, будто президент Ferrari Лука ди Монтедземоло разбил телевизор, по которому смотрел трансляцию (хотя Ferrari все равно достался Кубок конструкторов, поэтому не обязательно было так сокрушаться).
Руль снимается, ремни отстегиваются, подголовник отсоединяется, ты выпрыгиваешь из болида, и такой: «О да!»
Одновременно с этим ты оглядываешься вокруг и видишь свою команду, они сходят с ума от радости, и ты улыбаешься им во весь рот, пытаясь поймать глазами отдельных людей: друзей, членов семьи — машешь им, машешь толпе, хорошо, если они тебе аплодируют, а не освистывают (чуть позже поговорим про трассу «Монца»), хотя это не так уж и важно, ведь на тебе шлем и через эту оболочку никакой негатив не проникает. Чуть позже подбегаешь к команде, прыгаешь в их объятия, все целуют твой шлем, ну а потом тебя уводят заниматься всякими другими делами.
Вот это и есть победа.
Я принимал позу победителя. Руки подняты, один палец направлен вверх.
Мой папа тоже так делал в ответ. Я выбирался из машины за пять секунд (см. выше, а также «Аварии мы не обсуждаем»), руки подняты, палец вверх.
Даже в пылу момента, с надетым шлемом, в кругу толкающихся доброжелателей, я всегда замечал отца в толпе. У нас была эта особая связь между сыном и отцом.
Да, и к тому же он всегда надевал розовую рубашку.
Последние лет шесть в комнате перед подиумом есть операторы. И вот ты готов влететь туда, чтобы перевести дух перед церемонией награждения, а стюард напоминает: «Не забудь, что там камеры, не матерись».
Надо помнить и о других вещах, когда заходишь в эту комнату под пристальными взглядами телезрителей по всему миру: не показывай свое раздражение, как испорченный ребенок. Если у тебя претензии к другому гонщику, не надо выставлять их напоказ. Ну это и так понятно.
Как было до появления там операторов? А это уже совсем другая история.
В 2011 году, на Гран-при Японии, я стартовал вторым, первым был Себастьян из Red Bull, и к первому повороту я обходил его по внутренней части трассы. Я уже собирался оставить его далеко позади, и тут — бах — он выталкивает меня на траву, за счет чего мой напарник из McLaren, Льюис, обогнал меня по внешнему радиусу, что, если вы внимательно читали, является одним из самых страшных унижений, наряду с тем, чтобы столкнуться с напарником или врезаться, пока на трассе сейфти-кар. Я считал, что Себастьян заработал штраф за это. Но он прибег к так называемой защите «ИДНУТ» — Извини, дружище, не увидел тебя. Так что я подошел к нему перед подиумом.
— Ага, — сказал я, — значит, теперь будет так? Будем толкаться и спихивать друг друга с трассы.
— Хммм, — он сдвинул брови, — ты о чем?
— Первый поворот, ты столкнул меня на траву.
— Штрафа не было. Значит, я ничего не нарушил.
— Приятель, ты знаешь, что поступил неправильно.
Он по-прежнему выглядел озадаченным.
— Ладно, — сказал я, — хорошо. Если мы теперь так поступаем, то окей, так и будет.
Конечно, эту стычку не сравнишь с тем, что происходит в любом из пабов Бромли в субботу вечером, но дальше этого не зашло. И наносекунду спустя мы об этом забыли, потому что я выиграл гонку, он — чемпионат, и у нас обоих было дело поважнее — праздновать.
Если подумать, в 2011-м я частенько говорил с Себастьяном. Скорее всего, мы с ним пообщались после инцидента на «Спа-Франкоршам» в 2010 году, когда я защищал свой чемпионский титул и шел вторым, а он не справился с управлением и врезался в бок моего болида, чем завершил гонку для нас обоих и серьезно испортил мои шансы выиграть чемпионат.
Как и Макс, он со временем стал более осторожным гонщиком. Скорее всего, он понял, что слишком много косячил. На том этапе карьеры он ездил очень быстро, но постоянно переходил черту и допускал ошибки.
Максу, например, постоянно говорили в команде: «Макс, так нельзя, ты просто бросаешься на внутреннюю траекторию и устраиваешь аварии», — и если сначала он просто пожимал плечами и продолжал в том же духе, то в какой-то момент начал прислушиваться к советам — теперь он всегда доезжает до финиша и отлично выступает.
Шампанское, которое нам дают в ближневосточных странах, на самом деле розовая вода. Она не пенится как следует и на вкус отвратительная, но приходится играть до конца — пить ее, даже если это мерзость.
Посмотрите на Кими Райкконена, любителя выпить, когда он на подиуме какого-нибудь ближневосточного гран-при. У него на лице написано: фу. Лично я люблю выпить на подиуме, даже если это розовая вода. Мне кажется, это важная часть шоу. А если это шампанское, то в состоянии обезвоживания после гонки достаточно пары глотков — и все, с тобой можно делать что угодно. Даже ужином угощать не надо.
В «Формуле-1» они откупоривают для тебя бутылку, а это роскошь, высший уровень сервиса, по сравнению с Super GT, где ты должен открывать пробку самостоятельно. Я-то, будучи ветераном Супер-понедельников в Монако, настоящий эксперт по откупориванию бутылок, так что для меня это не проблема, но вот у гонщика по имени Ник Кэссиди это вызывает такие трудности, что даже комментаторы стали над ним прикалываться.
Честно говоря, я ему сочувствую. Хочется просто расслабиться и получить удовольствие от подиума, не напрягаясь по поводу того, как вытащить пробку из бутылки. К тому же чаще всего это игристое саке. В прошлом году наша команда оказывалась на подиуме четыре раза, и каждый раз было саке. Оно липкое, сладкое и довольно-таки крепкое, но я все равно придерживаюсь традиции — делаю глоток.
Мой напарник Наоки Ямамото не притрагивается к алкоголю, но выиграл чемпионат «Супер-Формулы» в этом году, и каждый гонщик на подиуме обливал его, беднягу, шампанским. Или это было саке? В любом случае, он был недоволен.
В «Формуле-1» все, что от тебя требуется, — закрыть пальцем горлышко, а бутылка очень большая (иеровоам, в нее помещается четыре обычных), так что брызгать — сплошное удовольствие, надо только проследить, что а) горлышко заткнуто, когда трясешь бутылку, и б) выпускаешь тоненькую струю брызг, аккуратно прицеливаясь.
Вы скажете, что это очевидно, но в запале легко бывает все испортить, и я лично видел, как многие гонщики трясут бутылку, не заткнув ее как следует пальцем, кричат: «Эхееей!» — а бутылка выплевывает водопад из пены, и им даже невдомек, что они только что испортили все зрелище.
Так что нет, обязательно нужно помнить про постановку пальца, надо трясти в течение всего времени разбрызгивания и постараться облить максимальное количество человек вокруг себя.
Вот этот последний момент очень важен, и надо делать все как можно быстрее, застать всех врасплох, потому что, хотя в начале церемонии на подиуме полно людей, стоит вам взяться за бутылку — все мигом исчезают. Тогда остается целиться в других гонщиков. С вами на подиум выходит еще один из старших членов команды — гоночный инженер или главный механик, всегда по-разному — вот их тоже надо облить, причем