McLaren, когда за них пилотировали Ален Прост и Айртон Сенна. Они всегда были на полторы секунды впереди. Все об этом забывают. Говорят, это были лучшие гонки в истории «Формулы-1». Ничего подобного. Эти ребята могли отставать почти на круг, и все равно выиграть гонку, так что вопрос был только в том, чтобы победить напарника, и отсюда такой накал страстей и, пожалуй, даже ненависть между ними, потому что они всегда соревновались только друг с другом.
Им-то было хорошо известно, какая это боль — продуть напарнику. Я прочувствовал это благодаря Чеко Пересу в 2013-м. Льюис только что ушел из McLaren, и, поскольку он был настолько крут, я предположил, что никто и близко с ним не сравнится.
Затем во время третьей гонки, в Бахрейне, Чеко обогнал меня в агрессивной манере, заставив выехать на внешний радиус.
Меня это слегка задело, и я связался с командой по радио, потому что мне показалось, что он чем-то недоволен. Затем я обогнал его, после чего он атаковал меня, и наши болиды притерлись, так что я снова пожаловался через радиосвязь, а потом он победил меня в гонке.
Не самый удачный мой день. После всех этих событий я был раздражен и не собирался молчать. Мне настолько не понравилось, как он пилотировал, что я высказал это прессе (в дипломатичной иносказательной манере, принятой в «Формуле-1»: «Скоро случится что-нибудь серьезное, что заставит его успокоиться. Он невероятно быстрый гонщик, и сегодня отлично выступил, но многие его маневры были излишними и опасными на такой высокой скорости»).
Мне потребовалось еще несколько заездов, чтобы понять: на самом деле меня раздражал не его стиль пилотирования, ведь, в конце концов, он гонщик, за это нам и платят, иначе это не спорт, а конкурс красоты для болидов. Меня раздражало то, что я проиграл, вот и все.
Чеко всего лишь хотел победить, и ему было неважно, что я его партнер по команде. В этом нет ничего плохого, он показал, на что способен, а я просто завидовал и был недоволен тем, что он выиграл. Видите? Я же говорил, что мы очень ранимые. Как только я это понял, мы стали отличными напарниками, и среди всех моих партнеров по команде он всегда удивлял меня сильнее всего; здесь в странный коктейль взаимоотношений с напарником, видимо, надо добавить еще один фактор: желание впечатлить, заслужить уважение — Чеко это удалось.
Позднее он перешел в команду Force India, и на год его сменил Кевин Магнуссен, прежде чем в 2015-м к нам присоединился Фернандо Алонсо, для которого это было возвращением в команду, потому что раньше он уже ездил за McLaren вместе с Льюисом.
Не совру, если скажу, что появление Фернандо в McLaren многих удивило. Он ушел из Ferrari, потому что ему там не нравилось, и хотел завоевывать титулы, но при этом он ушел из ведущей команды, чтобы вступить в команду-середнячка, которая даже на звание середнячка тянула с трудом.
Почему это произошло? Его, похоже, привлекли деньги. Но вот в чем выгода команды, которая тратит большие деньги, нанимая топового гонщика, несмотря на то что у него, видимо, не будет шанса привезти ей новые трофеи?
Сначала благодаря этому командный дух здорово поднимается. Все хотят нанять лучших гонщиков, потому что это подстегивает механиков и инженеров, улучшает имидж команды в глазах прессы и болельщиков. Все сразу же заговорили про то, что в McLaren пилотируют два чемпиона, в том числе Фернандо Алонсо, один из величайших талантов этого спорта.
Так что все идет хорошо. Какое-то время.
Ну а потом неизменно происходит вот что: побед не случается, и это очередное доказательство того, что иметь отличных гонщиков недостаточно для победы в «Формуле-1», они — всего лишь один из элементов выигрышной формулы. Дальше в команде начнут сомневаться, может, стоило потратить часть денег, выплачиваемых пилотам, на разработку болида? И кто знает? Возможно, в этом они правы. Решение этих вопросов — сложнейшая эквилибристика.
Для гонщика самое важное — это понять, насколько выгодное решение ты принимаешь. Конечно, банковский счет у Фернандо был в полном порядке, но ему приходилось наблюдать за тем, как другие завоевывают чемпионский титул, который вполне мог бы принадлежать ему. В какой-то момент это становится важнее денег. Кроме того, вряд ли ему недоплачивали в Ferrari.
При этом он был хорошим напарником. Как я уже говорил, Льюис ездил очень быстро, но Фернандо был всесторонне развитым гонщиком. В его лице у меня был, пожалуй, самый серьезный соперник в мире, что заставляло меня работать над собой (не то чтобы до этого я прохлаждался, но вы меня понимаете), так что каждый раз, когда я был лучше по результатам уикенда, это было классное чувство. Практически, как выиграть гонку.
Он это ненавидел. Я не хочу сказать, что он не умел проигрывать, но… по-моему, он не очень умел проигрывать. Все это не значит, что мы не дружили. Дружили.
Просто каждый из нас хотел прийти первым. Мы знали, что нам не светит выигрывать гонки или попасть на подиум, так что нам оставалось только соревноваться друг с другом. Соревноваться в квалификационных заездах, соревноваться во время гонки.
Фернандо периодически публично выражал недовольство машиной, и ему за это доставалось. И, мне кажется, доставалось заслуженно. Если машина не отличалась управляемостью, я тоже не молчал, но я при этом не критиковал болид или команду публично, потому что это негативно отражается на команде и спонсорах. Все понимают, что машина недотягивает. Всем известно, что Фернандо Алонсо умеет быстро ездить, но ты не исправишь ситуацию, вынося свое недовольство на всеобщее обозрение.
Мне это сыграло на руку. Команда меня больше поддерживала, потому что я не выставлял их в дурном свете. Конечно, я к ним не подлизывался. Всегда прямо говорил, если меня что-то не устраивает. Я не из тех гонщиков, кто надеется, что все и так прокатит. Поэтому высказывал свои претензии так же часто, как и Фернандо. Но я это делал иначе, приватно. Только так это и надо делать.
Наверное, напарник, с которым у нас лучше всего складывались отношения, — это Рубенс Баррикелло, мы были вместе в Brawn. Не во всем наши мнения совпадали — конечно, нет, ведь мы напарники, и, как я говорил, напряжение всегда висит в воздухе — но мы ладили. Рубенс — отличный парень. Как и большинство бразильцев, он настоящий семьянин, но на заводе и на трассе он на 100 % захвачен тем, что делает. Он понимает машину, как никто другой, даже лучше меня, в этом его сила как гонщика, и благодаря этому развивались и мои гоночные навыки.
Многие из нас участвовали в передаче Top Gear.
Михаэль, Кими, Льюис, я и Рубенс.
Из всех нас только Рубенсу удалось победить Стига, так что он сделал для нас футболки. На его футболке было написано «Я победил Стига», а на наших — «Меня победил Стиг».
Не все их носили. А я свою носил.
Ну а теперь про Льюиса. Он, кончено, недотягивал до меня в озвучке мультфильмов, но он точно самый быстрый гонщик среди моих партнеров по команде.
Более того, он очень важная фигура в спорте. У него 11 миллионов фолловеров в Instagram, его Twitter очень популярен. Он один из немногих современных пилотов «Формулы-1», который у всех на слуху.
На мой взгляд, он один из тех, кто здорово поработал над своим публичным имиджем. Я имею в виду, что он пришел в спорт будучи феноменально талантливым, и это никуда не делось, но вот в умении себя преподнести он сделал огромные успехи. Я помню, как мы готовились к мероприятиям, и он советовался со мной по поводу внешнего вида, ну а сейчас он у нас гуру стиля.
Помню, как у него были проблемы с интервью. Если я выступал перед ним, он смотрел на меня и говорил:
— Я как раз собирался это сказать, теперь не знаю, что делать. Как придумать что-нибудь получше.
А я отвечал:
— Дружище, это же не соревнование. Мы не на трассе. Просто расскажи о том, как ты видишь ситуацию, как прошла гонка.
Но он этого не понимал. Всегда и во всем старался быть лучшим.
Как я уже сказал, он очень здорово вырос. Льюис Хэмилтон, которого я знаю, прекрасный человек, но, мне кажется, многие в «Формуле» его не понимают, потому что его образ жизни сильно отличается, многим кажется, что он часто ведет себя по-американски. Его недоброжелатели, правда, забывают одну важную вещь: он привлек к спорту внимание многих людей, которые раньше им не интересовались, и среди них много американцев. Более того, похоже, он еще долго будет номером один в этом спорте и все его достижения будут заслужены, потому что вам не добиться успеха, если у вас нет таланта, а талант у него есть, и если вы не умеете учиться и усердно работать, а он это умеет.
Так кто же его остановит? Вот это вопрос. И, судя по всему, ответ на него — Макс Ферстаппен. Этот парень ворвался в спорт на огромной скорости, выиграл свою первую гонку в Барселоне, и это было то ли лучшее, то ли худшее, что могло с ним произойти, потому что, с одной стороны, он приобрел веру в собственные силы, а с другой, он возомнил себя неуязвимым, после чего пошли аварии, ошибки, безрассудное поведение. Нет никакого смысла проходить свободные заезды на пределе возможностей, как это делает он. В прошлом году в Монако он разбил болид еще до начала квалификации и, в итоге, вообще не квалифицировался.
Эта история стара, как мир. Сейчас то же происходит с Шарлем Леклером, еще одним молодым талантом, которому требуется огранка. Через этот этап прошло множество гонщиков, включая и вашего покорного слугу. Ключевой вопрос здесь — удастся ли гонщику с этим справиться, и, хотя Максу потребовалось много времени, чтобы осознать ошибки и научиться иногда сбрасывать скорость, сейчас, как мне кажется, он на верном пути.
На мой взгляд, в данный момент он гораздо ближе к пику своих возможностей. Пока еще не на пике. Но приближается к нему. Он научился управлять своими природными навыками. Он нашел равновесие и благодаря этому показывает более стабильные результаты, и, по моей оценке, он стал лучшим гонщиком 2019 года.