Тогда я расстроился, а вот сейчас я его понимаю. Он знал кое-что важное, и это ни для кого не секрет: на все нужно время. Нельзя просто так влезть в какую-либо разновидность гонок и оказаться быстрее всех — везде будут гонщики-эксперты в своем деле, которых очень, очень сложно одолеть.
Проще говоря, если у тебя зашкаливает чувство собственной важности, тебе никогда не удастся успешно перейти в другую категорию гонок, потому что поначалу блистать ты не будешь и начнешь винить машину, хотя истинная причина в тебе.
И также тебе не добиться успеха в «Формуле», если ты полностью не отдашься этому занятию. Не бывает великолепных гонщиков, для которых этот спорт — просто хобби. Когда я был пилотом «Формулы-1», я ни о чем больше не думал, кроме пилотирования «Формулы-1». Так что в воскресенье вечером после гонки, неважно, успешно я откатал или нет, мне не терпелось снова оказаться в машине. В принципе, все время, когда я не был за рулем болида, я хотел там оказаться.
Понятное дело, расслабляться у меня не особо получалось. Будь я в машине или в любом другом месте, я думал только о «Формуле-1» — как я могу стать лучше? Как мне исправить ошибки, которые я допустил в последней гонке, или, если я выиграл, как мне еще улучшить результат? В итоге, под конец сезона я был так выжат, что постоянно болел. В течение сезона болеть было нельзя, только под конец.
Такая зацикленность — это преимущество или недостаток? Можно сказать, что способность сосредоточиться — это хорошо, но, как следует все взвесив, я скорее считают это недостатком. Если я показывал плохой результат, он давил на мою психику, и никак не получалось об этом забыть, до такой степени, что это портило мне жизнь.
Думаю, что именно поэтому 17 лет гонок меня порядочно измотали, как ментально, так и физически. Поэтому я ушел. Сил больше не осталось.
Резюме: Не бойтесь проиграть и постарайтесь, если получится (а если у вас получится, значит вы сильнее меня), не дать поражениям испортить вам жизнь.
Все врезаются. Фокус в том, чтобы оставить аварию позади. Одна из причин, по которым ты продолжаешь ездить после серьезного столкновения, — ты выжил, и ты смотришь на себя и думаешь: я въехал в стену на скорости 220 км/ч и я еще жив. Как это возможно? Потому что в обычной машине ты бы погиб, превратился бы в блин толщиной в миллиметр, а в болиде «Формулы-1» тебя окружают всякие приятные штуки: монокок сделан из углеродного волокна, есть смягчающий удар подголовник, на голове — углеволоконный шлем, а еще — система защиты шеи и головы HANS, которая не дает голове резко дергаться вперед, чтобы не сломать шею.
Да и сами автодромы построены с учетом требований безопасности. Это раньше можно было просто навалить кучу шин. Теперь конструируют действительно безопасные ограждения.
И вот ты сидишь в безопасной машине на безопасной трассе, вокруг — аппаратура по последнему слову техники, у которой одна цель — твоя безопасность. Но все равно, ты не хочешь врезаться, и дело не только в том, что это обидно и дорого, и у всей команды из-за этого уикенд насмарку. Ну, во-первых, всегда есть шанс, что случится неприятность, вдруг что-то пойдет не так и эти меры безопасности не сработают или их окажется недостаточно. Потому что это стремно — попадать в аварию.
Во-вторых, бесстрашие не помогает быть хорошим гонщиком. Бесстрашные (читай: безответственные) гонщики не доезжают до финиша. К примеру, «Безумный» Макс Ферстаппен в свое время прошел через период бесстрашия, много бился, но потом стал более осторожным и теперь пилотирует гораздо лучше. Вспомните Ники Лауду, который в 1976 году продемонстрировал невероятную смелость, вернувшись в спорт всего через три гонки после аварии, в которой он чуть не расстался с жизнью. Последняя гонка в сезоне проходила в Японии под дождем, кошмарная погода, и Лауда снялся, отказался ехать, уступив тем самым чемпионство Джеймсу Ханту. Каким бы бесстрашным он ни был, но он осознавал опасность и видел, когда стоит отступить и сказать: «Я не супергерой».
Резюме: Есть большая разница между смелостью и безрассудством, но ее начинаешь понимать с возрастом и опытом.
• Пилотируй с удовольствием
• Учись с удовольствием
• Держи себя в форме, морально и физически
• Не будь придурком.
Пилотируй как профессионал (даже если ты новичок)
Со временем я понял одну вещь: мы не гонщики «Формулы-1», мы просто гонщики. Нам нравятся любые гонки. Еще одно преимущество того, что я ушел из «Формулы» — у меня появилась возможность попробовать себя в других видах гонок, и это по-настоящему прекрасно.
В скорости ли тут дело? Может, это что-то мальчишеское? Нет. Не думаю. Как-то раз я пилотировал реактивный самолет Learjet — я арендовал его, и пилот дал попробовать. Странная штука — поворачиваешь, и, если не потянуть штурвал на себя, нос ныряет вниз.
А еще поворот всегда начинается с хвоста самолета, поэтому всю дорогу у тебя избыточная поворачиваемость, а я ее просто не переношу; так вот я поворачивал, и поворот шел с хвоста, а не спереди, ощущение очень странное. Бррр.
Еще как-то раз я управлял винтовым самолетом. Даже зашел на посадку над островом Гернси; было довольно круто, особенно учитывая, что в Гернси мы и должны были сесть. Я, конечно, разрешил пилоту взять управление, когда мы достаточно снизились.
Так вот у меня нет желания участвовать в гонках на самолетах или на лодках. Мне нужно, чтобы были дорога и колеса. И желательно, чтобы их было четыре штуки. Как-то раз я ездил на трехколесном автомобиле и не очень его понял, было странное чувство. Я вожу машину скорее задницей, чем руками или ногами, я так чувствую автомобиль, и мне для этого нужно два колеса сзади, которые будут соприкасаться с дорогой.
Это я так подвожу к тому, что мое прощание с «Формулой-1» (по крайней мере в качестве гонщика) совсем не означало, что я распрощался с гонками. Начать можно с того, что здесь, в Лос-Анджелесе, я много занимаюсь картингом. Получается ли у меня так же здорово, как в семнадцатилетнем возрасте? Ответ «нет». Но мне нравится стремиться к тому уровню и заодно превосходить ожидания окружающих. В конце концов, я уже старикан (на самом деле я не старикан, мне 39, но по меркам картинга я — ископаемое), и никто не ждет от меня сверхскоростей на карте, потому что я гонщик «Формулы-1», а это совершенно иной мир. Глупо ожидать от победителя Уимблдона, что он окажется асом в пинг-понге только потому, что и там, и там есть мячик, сетка и удар бэкхендом.
Для меня более сложный вопрос — а хочу ли я стремиться к великим целям? И здесь, похоже, ответ снова «нет». Я просто хочу получать от этого удовольствие, а для меня самый верный способ перестать получать удовольствие — оказаться в ситуации, где на меня что-то давит. В чем смысл ускользнуть из-под пресса ответственности «Формулы-1», только ради того, чтобы снова угодить под каток?
Так что нет, поучаствую в гонках местного значения здесь, в США. Здорово будет приезжать в фургоне на соревнования по картингу — прямо как в старые добрые времена с отцом. Я даже карты собираюсь раскрасить в старой цветовой гамме команды «Ракета».
Моя основная гоночная деятельность сконцентрирована сейчас на серии Super GT.
Я уже упоминал этот термин пару раз. GT. Если вас он заинтересовал, то читайте дальше, потому что я считаю, что серия GT — лучшие гонки в мире. И я это говорю не только потому, что в 2019 году[3] вместе с моей японской командой Team Kunimitsu выиграл в этой серии чемпионат. А может, как раз поэтому. Кто его знает? Здесь надо еще поразмышлять.
В отличие от серии GT3 (в ней участвуют практически те же дорожные суперкары, с которых сняли все лишнее, усилили и добавили каркас безопасности) в Super GT машина представляет собой монокок из углеродного волокна, на который крепится кузов. У нее 650 лошадиных сил и куча прижимной силы (не так много, как у болида «Формулы-1», но все равно много), и она весит тонну, то есть на 350 кг больше, чем болид «Формулы», и для гонщика в этом и заключается ключевая разница, именно поэтому машина Super GT проходит круг на 15 секунд медленнее. Гонки устраивают только в Японии на трассе «Судзука» (она на втором месте среди моих самых любимых трасс) и на старом автодроме «Фудзи», и называют их Super GT, потому что они, ну, суперкрутые.
Впервые я сел за руль такой машины в 2016 году, когда еще был пилотом «Формулы». Компания Honda, поставлявшая моторы для McLaren, проводит мероприятие День благодарения, где фанаты могут посмотреть на заезды по трассе «Мотеги», в которых участвуют болиды «Формулы-1», IndyCar, Super GT, а также множество различных мотоциклов. Я не упустил возможность прокатиться в машине Super GT, и мне так понравилось, что я сказал организаторам:
— Есть шанс, что вы дадите мне поучаствовать в гонках на этой машине в 2018-м?
И они ответили:
— Было бы здорово! Попробуй проехать «1000 км Судзуки».
Получилось так, что я поучаствовал в этой гонке в 2017-м (это была одна из двух моих гонок в том году, вторая — Гран-при Монако), выступая за команду Mugen Motorsports. Мне очень понравилось ездить за них. В смысле, гонка была неудачной — мы собрали несколько проколов и штрафной проезд по пит-лейн, так что финишировали не на высоких местах, но я был в восторге от самого процесса, поэтому, когда они спросили, хочу ли я попробовать в следующем году, я ответил: «Жду не дождусь».
В серии Super GT участвуют пять машин Honda, на которых ездят разные команды, но я хотел попасть именно в Team Kunimitsu, потому что следил за ними много лет, знал их историю и восхищался их пилотом Наоки Ямамото, который стал моим напарником.