– Доброе утро, – хрипит он и убирает руку. Замечаю ожог после вчерашнего. Довольно большой. Не зря он так матерился. Вспоминаю кадры, где он весь в огне падает на меня, пытаясь потушить волосы. Вообще не помню, как это происходило на самом деле. Помню только кадры.
Поднимаюсь. Лучше бы этого не делала. Чувствую себя как пенсионер.
– Я как-то не готова сегодня к новому ограблению, – говорю я и с тоской смотрю на душевую комнату, до которой еще нужно дойти.
– Значит, не будем никого грабить, – бормочет он и засовывает голову под подушку.
На часах половина одиннадцатого. Я собираюсь с духом и все-таки ползу в душ. Вчерашний мини-пожар для меня тоже не прошел даром. На правую ногу больно наступать. И левое плечо после пули. Отличный набор. Такое ощущение, что я на войне побывала.
– Ты тоже чувствуешь себя как использованный презерватив? – вместо банального «Доброе утро» спрашивает Виктор. Он сидит за столом на кухне хостела перед огромной чашкой с кофе.
– Я никогда не задумывалась о том, что чувствуют использованные презервативы.
Ленц тоже здесь. Читает что-то, развалившись в кресле. Прямо настоящая семейная идиллия. Семья. Друзья. Эти слова больно грохочут в голове. Вот что это. Семья. Друзья. То, что у меня отобрали. Даже дыхание перехватывает. Не от страха. Я улыбаюсь.
– Чего смеешься? – недоверчиво смотрит на меня Виктор.
– Прямо как утро в семье, – поясняю я.
– Ты вроде как мать семейства? – спрашивает Виктор. – Прости, но не тянешь. Хотя вообще ты права. Чувствую себя как дома, из которого меня выгнали… – задумчиво продолжает Виктор. – Слушай, там в холодильнике куча еды, это не вы вчера закупились? – меняет он тему разговора.
– Мы, – киваю я.
– Отлично! – подскакивает Виктор и начинает доставать из холодильника продукты. – На фига четыре банки арахисового масла? – спрашивает он, изучая полки.
– Не трожь, это мое, – говорю я и достаю из холодильника масло и булочки.
– Если ты при мне съешь все это, я расплачусь со своими кредиторами, – говорит Виктор.
– Бери, – хмуро говорю я и пихаю в его сторону масло. Он тоже принимается намазывать маслом кусок хлеба.
– Знаешь… Нам вчера предложили заработать десять тысяч евро, – говорю я. Меланхолично смотрю на то, как кусок хлеба покрывается сантиметровым слоем масла.
– Порно или наркотики? – по-деловому спрашивает Виктор.
– Ограбление продуктового магазина.
Виктор даже поперхнулся. В дверях стоит Микки. Ленц даже поднимает голову от экрана.
– Это немного… перебор, – говорит Виктор.
– Тоже так считаю, – отвечает Микки и идет к чайнику.
– Вам хотят заплатить за ограбление? – спрашивает Ленц.
– Звучит немного абсурдно.
– «Мы вчера украли и вернули три миллиона евро». После этой фразы нашествие инопланетян и то звучит вполне реально, – говорит Ленц. Если бы это был мультик, в его глазах были бы значки долларов, вернее евро.
– Что пишут? – интересуюсь я.
Ленц читает что-то про нас. Про себя. Мы все так все время делаем. Постоянно. Читаем очередные заметки, отрывки новостных репортажей, форумы и, кажется, стараемся соответствовать своему образу. В конце концов, он лучше того, что есть на самом деле. «Аутичная Верена Вибек, которую из огня выносит психопат по имени Микки Нокс». На самом деле все совсем не так впечатляюще.
«– …Мы глубоко признательны Микки, Верене, Виктору и Ленцу…» – он имитирует женский голос журналистки. – Да. В большей степени даже Ленцу. Так, дальше неинтересно.
– Почему? – спрашивает Микки.
– Потому что там про тебя, – поясняет он. – А, вот, нашел.
«– То есть вы не намерены подавать на них в полицию? – Ленц вновь говорит женским голосом.
– Ни в коем случае. Более того, эти три миллиона мы решили отдать на благотворительность. Если бы могли, отдали бы этой команде сумасшедших, но их слишком сложно найти.
– Чем объясняется такая лояльность?
– Да ничем особенным. Они ничуть не навредили банку. Вчера отделение было закрыто для технической проверки и аудита. Фактически он и был осуществлен, просто вдобавок ко всему заснят на камеру. Учитывая прирост числа заявок на кредиты и открытие счетов в нашем банке, не вижу никакой необходимости в судебной тяжбе. В этой истории все остались в выигрыше. Сколько у них уже просмотров? Миллион?
– Уже больше. Ну что ж. Спасибо. Мы беседовали с владельцем сети банков в Голландии мистером Ваальдфортом…»
– Как там Черная Луна? – спрашивает Микки.
Он курит уже четвертую сигарету, но настроение, судя по всему, у него хорошее.
Он открывает одно из панорамных стекол, и сюда врывается порыв промозглого ветра.
– Ты о ком? – не понимает Ленц.
Микки подходит к Ленцу, нагибается к его ноутбуку и открывает нужный сайт.
– Здесь Черная Луна и 9669 постоянно переписываются… а, вот, нашел…
Черная Луна: Видели вчерашнее видео?
9669: Если ты про тот ролик из Дрездена, то это фейк.
Killer: И тот, который из Парижа тоже.
Ботаник: Это не фейк, а имитация, я тоже собираюсь такое снять.
Killer: А в чем прикол?
Черная Луна: Снимаешь видео вроде как от лица Верены и Микки, в непонятной обстановке, но так, чтобы было видно улицу, и остальные должны определить, где это снято. Я тоже собираюсь такое снять. Даже несколько.
Killer: Повторяю вопрос.
Черная Луна: Просмотры. Кстати, тем, кто отгадает город, тоже идут бонусы.
9669: Чем только от скуки не страдают.
Killer: Я бы пострадал пару раз. Луна, ты где собираешься снимать?
Черная Луна: Издеваешься? Смысл игры в том, чтобы отгадать место.
Ботаник: Да вы прямо нашли друг друга…
Killer: В плане, если Европа, то могли бы вместе снять. Пишу в личку, короче…
– Да, мы звезды… – говорит Виктор. Не понятно, кому он адресует реплику.
– Ты же вроде этого и хотел, – говорю я.
– Но не так же быстро.
– Итак, что у нас на сегодня? Ограбление киоска? – спрашивает Ленц.
– Продуктового магазина, – уточняю я и смотрю на Микки.
Он выглядит равнодушным ко всему. Лишь на подходе к магазину он говорит Виктору:
– Только попробуй кого-нибудь сегодня поджечь, понял, да?
– Это я виновата, – говорю я. Микки выразительно смотрит на меня, затем на Виктора. Чувствую себя нашкодившим ребенком.
Эти съемки куда менее эпичные. Я немного боюсь, что слишком частые ролики снизят их ценность, но… Черт. Десять тысяч. Этим все сказано. Да и к тому же в качестве бонуса хозяин мини-маркета обещает помочь с покупкой дешевой машины, на которой мы и собираемся сегодня уехать.
– Вопрос только, как сделать так, чтобы нас больше не узнавали? – говорю я Виктору, пока мы осматриваем три ряда стеллажей с продуктами.
– Не появляться вместе, да и все. Ну и линзы какие-нибудь попроще носить, – добавляет Виктор.
– Ты ведь хотел доказать родителям, что способен сам чего-то добиться? – спрашиваю вдруг я.
– Есть немного. Хотя они вряд ли о чем-то таком узнают. И я с ними не общаюсь.
– Доказать обычно хотят как раз тем, с кем не общаются, это не важно. Вы с Ленцем тоже должны быть в кадре.
Виктор застывает перед стеллажом с чипсами.
– У нас два пистолета, а не четыре. Мы с Ленцем будем водяными пушками размахивать? – спрашивает Виктор, указывая на стенд с детскими игрушками. Выбор там действительно небольшой. Плюшевые медведи, очень страшные куклы Барби, трансформеры и пара водяных пистолетов с розовыми баллонами для воды.
– Эпично! – начинает хихикать Ленц. Он стоит рядом с прилавком. Берет с полки шоколадку и начинает шелестеть оберткой.
– Я бы вам их не рекомендовал, – говорит Альберт, выходя из подсобки.
– Почему? – удивленно спрашивает Ленц. Он уже успел откусить добрую половину шоколадки.
– У них еще год назад срок годности истек. Я, когда товар для магазина закупал, консервов и батончиков закупил немерено, а их, оказалось, никто не берет, – сконфуженно объясняет Альберт. Ленц проглатывает кусок шоколадки, а все оставшееся брезгливо кладет на прилавок. – А на днях у меня трубу прорвало, так эти батончики промокли и заплесневели… – продолжает Альберт.
– Предлагаю оставшуюся часть трагической истории шоколадок оставить за кадром, – говорит Виктор. Ленц уже весь позеленел. – Так где мы достанем еще два пистолета?
Этот вопрос решается довольно быстро. Спрашиваем, где тут магазин детских игрушек, и Ленц идет туда за «пистолетами».
Виктор принимается учить пользоваться камерой продавца. Милого мужчину по имени Альберт. Он настолько вежлив и интеллигентен, что просто невозможно поверить, что он смотрел наши ролики. В моем представлении их должны были смотреть подростки с проколотыми губами и языками. Альберту тридцать восемь лет. Он яростный фанат саги о «Властелине колец». Да и сам он напоминает внебрачного сына Фродо и Гарри Поттера. Сегодня он в той же своей бордовой вязаной жилетке поверх белой рубашки.
Альберт владеет хостелом через дорогу. Дом ему достался по наследству от родителей, которые умерли год назад. Что с ним делать, Альберт не знал и решил в итоге переоборудовать в гостиницу. На ремонт и оформление бумаг ушли все его деньги, а прибыли никакой. В городе с незапоминающимся названием никогда не наблюдалось большого числа туристов. А в последнее время даже те немногие, что все-таки сюда доезжали, перестали появляться. Из-за политической обстановки, глобального потепления или массового вымирания морских котиков – Альберт не знает. Но магазин и хостел больше не приносят дохода. Это факт. Местные жители предпочитают ходить в большой супермаркет и на рынок, в ночном магазине им делать нечего. Вдобавок ко всему хостел расположен рядом с вокзалом и вдали от замка, парка птиц и пары каналов, которые и составляют здесь исторический центр города. Возможно, тем, кто прибывает в этот город на поезде, и удобно, только вот мы такие первые идиоты за месяц.
Свой виртуозный бизнес-провал родственник Фродо и Гарри Поттера решил купировать этим роликом. Я не очень-то верю в затею.