– Я был уверен, что у тебя есть мотоцикл, – ору я вместо приветствия.
– С чего бы? – хмурится он. Из другой двери выходит девушка. Очень хочу думать, что это его дочь. Ей лет шестнадцать на вид.
– Просто такие люди, как вы, обычно ездят на мотоциклах, – говорит Верена. Она всегда разговаривает с ним, как с профессором.
– Вообще-то, у него есть мотоцикл, – говорит девушка.
– Минни? – робко спрашивает Верена.
– Луиза. Дочь, – коротко говорит Стивен и небрежно машет рукой в сторону девушки. У Луизы ярко-красные волосы, пирсинг в брови, сильно накрашенные глаза и разноцветная ветровка.
– Я договорился о рекламе Black Apple… – начинает он с порога. Луиза продолжает стоять возле машины. Она демонстративно закуривает сигарету и улыбается. Смотрит на меня так, будто хочет дырку прожечь.
– Что я ей сделал? – спрашиваю я.
– Ничего, наслаждайся лучами славы, – бросает Стивен.
– На Верену она так не смотрит.
– Интересно, почему бы это? – картинно возмущается Стивен.
– А вы меня не ударите, если я подойду к ней? – спрашивает вдруг Ленц. Стивен явно не знает, что на это ответить, и Ленц, не дождавшись ответа, уже идет навстречу Луизе. Та удивленно смотрит на него.
– Только за, – бормочет «счастливый отец», хотя его никто уже не слышит.
Мы довольно долго обсуждаем то, как будем снимать следующий ролик. Руководство сигаретной марки, заказавшей рекламу, хочет, чтобы их продукция была в видео с ограблением. А таких заказов пока нет. Ролики, в которых я рисую что-то из стрит-арта, или даже игра «Где я» их не устраивают. Стивен обещает найти «клиентов для ограбления», но вид у него какой-то неуверенный.
– Это не Европа. Владельцы магазинов боятся, что если появится такое видео, это будет реклама их магазина не только для потенциальных покупателей.
– Но и для потенциальных грабителей, – заканчиваю за него я. – И что ты предлагаешь?
– Может, снимите честное ограбление какой-нибудь небольшой заправки? Тут все школьники этим пробавляются… – предлагает он.
– Нет, – моментально реагирует Верена.
– Она просто стесняется, – поясняет Виктор. Он еле сдерживается, чтобы не рассмеяться.
– Ты хочешь сказать, что не можешь нам обычное место съемки организовать? – спрашиваю я.
Поднимается ветер. Слышатся голоса трех чернокожих ребят, которые орут и матерятся из-за невозможности попасть в корзину. Здесь становится холодно. Ветер играет с рыжими волосами Верены. Пряди то и дело расчерчивают ее лицо тонкими косыми полосками. Выглядит красиво. Я начинаю с утроенным энтузиазмом обсуждать вопрос съемок очередного ролика. Верена смотрит на парней, гоняющих в баскетбол, и отпивает свой кофе в пластиковом стаканчике. Чисто американская картинка. Она ведь так долго стремилась вернуться сюда. Всего три часа, и она будет в Бостоне. Она молчит, и кажется, что стена, отделяющая ее от мира, снова становится железобетонной. Такой, знаете, со звукоизоляцией. При всем желании вы просто не сможете подойти к ней и дотронуться. Побоитесь, что вас убьет током.
К нам идет Ленц. Луиза призывно улыбается и смотрит на отца.
– Простите?.. – робко начинает он.
– Что еще? – раздражается Джейкобсон.
– Вы не против, если я погуляю сегодня с Луизой? – спрашивает он. Стивен поворачивается и непонимающе смотрит на Виктора.
– Не против, – говорит он.
– Я приведу ее в девять, верно? – спрашивает Ленц. Как школьник, который не знает правильного ответа. Тыкает пальцем в небо и ждет реакции.
– Да можешь вообще не приводить, – хмыкает мистер Джейкобсон.
– Вы… – Я, честно, не нахожу слов, чтобы сказать ему все, что думаю. Так не должен вести себя отец. – Приведешь ее в девять, понял? – говорю я Ленцу.
Тот кивает. Ленц успевает исчезнуть еще до того, как Стивен что-то ответит.
– Микки хотел сказать, что так нельзя с дочерью, – говорит Верена и поднимается с лавочки.
– За этот месяц я видел ее два раза. Сегодня второй. Так вот, оба раза я ее забирал из полицейского участка. Если этот Ленц ее образумит, то мне плевать, во сколько он ее приведет. Даже если он в федеральном розыске, плевать, – устало говорит Джейкобсон.
Мы садимся к нему в машину и едем до ближайшей закусочной. Он рассказывает о Луизе. Она недавно поступила в колледж. Тот же, в котором училась Верена. Стивен расстался с женой как раз в последний школьный год Луизы. Недавно мама девушки нашла себе «большого черного Дика» и улетела на Гавайи. А Луизу впервые задержали за занятие проституцией. Оказалось, она уже больше месяца не появлялась в колледже и жила черт знает где. Стивен забрал ее из участка и привез к себе, но вскоре девушка снова убежала.
– Ты не должен так к ней относиться, – говорю я. – Человек такой, каким его хотят видеть.
– Я сам разберусь со своей дочерью, – раздражается он.
– Вообще-то, он прав, – тихо говорит Верена.
Она может понять всех, когда выстраивает кадр. Все зависит от угла съемки. Сейчас это крайний правый угол в чисто американской закусочной с красными кожаными диванами и видавшей виды официанткой в потасканном переднике.
– Подождите здесь, – бросаю я и иду к официантке.
Прошу ее позвать начальство и договариваюсь о съемке. Это не так сложно. Меня здесь не узнают, поэтому просто прошу набрать в Интернете «Верена и Микки». Количество просмотров их впечатляет.
– Нас и так только на прошлой неделе грабили, – говорит женщина в переднике, – какая разница, снимают или нет?
– Сколько возьмете? – спрашивает толстый чернокожий мужчина лет шестидесяти в очень старой куртке.
– Да нисколько. Вот шесть сотен, их и возьмем из кассы, – говорю я. Увидев на столе шесть мятых стодолларовых бумажек, владелец кафе согласен на все.
– Мы снимем это, как в «Криминальном чтиве»! – говорит Верена. Голос ее буквально звенит от счастья.
– Тыковка, – хмыкает Джейкобсон. Даже не представляю, что они имеют в виду.
Из кафе мы едем в квартиру к Стивену. Заказываем пиццу и долго обсуждаем завтрашнюю съемку. Виктор докладывает о количестве просмотров. Обсуждаем комментарии и новые видео наших зрителей. Это семейный вечер в кругу близких людей. Я очень хочу так думать.
Ленц приводит Луизу в пятнадцать минут десятого. Вид у девушки недовольный.
– Все в порядке? – спрашиваю у нее я.
– Лучше некуда, – фыркает она и идет умываться.
– Ты ведь хорошо себя вел? – спрашивает Стивен. Похоже, он все-таки вспомнил, кто из нас двоих отец Луизы.
– Даже не поцеловал, – говорит он.
Верена поднимает голову и начинает слушать. Кажется, ее больше не интересует количество просмотров наших роликов. Луиза выходит из ванной все такой же накрашенной.
– Ты еще здесь? – спрашивает она Ленца. – Что вы вообще все тут делаете?
– Работаем, Луиза, – говорит Стивен. Он явно теряет терпение.
Тут у девушки в кармане начинает вибрировать телефон. Звучит мелодия, которая заставляет Верену вжаться в кресло (если бы она не сидела, то сделала бы шаг назад) и захлопнуть руки в полумолитвенном жесте. Она всегда так делает. Группа The Doors. Джим Моррисон. Hello, I love you. Tell me your name. Довольно веселая мелодия для звонка. Она однажды спасла меня от полиции. Мелодия, я имею в виду. Верена тоже, но это было в другой раз.
– Пойду пиццу закажу.
С этими словами Луиза хлопает входной дверью. Как будто она решила лично добежать до ближайшей пиццерии. Верена еще долго смотрит на входную дверь. Стивен и Виктор продолжают обсуждать завтрашнюю съемку, но ни она, ни я больше не принимаем в этом обсуждении никакого участия.
– Верена? – зовет ее Ленц.
– Да?
– Ты должна это видеть, – говорит он. – Видео побило нашу популярность.
Он разворачивает ноутбук. На экране Флемми и Марко. Застыли. Кадр, в котором они сидят друг напротив друга и смотрят в камеру. Ее глаза становятся стеклянными. Кажется, что они вообще исчезли. Остались только линзы, на которых написано: «Пошел ты». В буквальном смысле слова написано.
К: Итак, Марко, вы, похоже, поставили себе цель: поймать Верену и Микки.
М: Не только поймать, но и передать закону. Ради этого я и приехал в Штаты. Как видите, не ошибся. Их новое видео явно снято здесь.
ДФ: Рано или поздно она бы вернулась сюда.
К: Джереми, расскажите подробнее про Верену.
ДФ: Ну что сказать… Она всегда мне завидовала. Моей популярности, известности, умению выглядеть эффектно на экране. Эта зависть заставила ее обвинить меня в изнасиловании.
К: Да, все мы помним то ужасное видео.
М: Оно и сделало ее такой…
ДФ: И все мы помним, что моя непричастность к делу была доказана. Не удивлюсь, если окажется, что все это она же и подстроила.
М: Вряд ли такое можно срежиссировать.
ДФ: Если бы мне рассказали, что пара психопатов, грабящих банки и ювелирные магазины, приобретет свою армию фанатов, я бы тоже не поверил.
М: Странно это слышать от человека, всю жизнь снимающего документальные фильмы про маньяков. Достаточно вспомнить хотя бы Джеффри Дамера или Чарли Мэнсона…
ДФ: Фатальное влияние… Но те хотя бы убивали. Верена и Микки никогда не станут столь же популярны.
М: Чарли Мэнсон, кстати, хороший пример. Предельно адекватный тип, половину жизни проведший за решеткой. Ему не повезло выйти на свободу в начале безумия Вудстока. Молодые люди уже не помнят про это нашествие хиппи в разгар войны во Вьетнаме, ведь так, Джерри?
ДФ: Да. Верно. Эта пара – плохая подделка старины Мэнсона.
К: Если честно, не понимаю, о ком идет речь. Наши зрители, наверное, тоже.
М: Поверьте, ваши зрители как раз в курсе. Чарли Мэнсон – символ трагического конца эпохи хиппи. Он вышел из тюрьмы и стал колесить по стране на своем старом фургоне фирмы «Фольксваген». Красивый парень с харизматичным взглядом и потрясающим умением манипулировать людьми. Чарли сколотил целую секту своих приверженок, а когда один парень решил побороться с ним за лидерство, старина Мэнсон велел своим фанаткам ворваться в богатый дом на Беверли Хиллз и убить всех. Просто чтобы доказать, кто в секте хозяин, так сказать. И ведь ворвались и уб