Центральную роль для нашего «я» играют также ощущения волеизъявления, намерения и выступания причиной происходящего — агентность. Это волевое «я». Рассуждая о «свободе воли», обычно подразумевают именно эти составляющие нашей личности. Для многих людей понятие «свобода воли» включает ту сторону «бытия собой», которую они наотрез отказываются признавать прерогативой науки.
Все эти варианты «бытия собой» могут предшествовать любому понятию личностной идентичности — связанной с именем, биографией, будущим. Как мы уже убедились на примере парадокса телепортации, для существования личностной идентичности необходима персонализированная предыстория, нанизывание автобиографических воспоминаний, хранящееся в памяти прошлое и проецируемое будущее.
Рис. 16. Эрнст Мах «Автопортрет» (1886)
Возникающее ощущение личностной идентичности можно назвать нарративным «я». Оно несет с собой способность испытывать сложные эмоции, такие как сожаление, в противовес простому разочарованию. (Человек, в отличие от животных, способен даже на «предвосхищающее сожаление» — уверенность в том, что действие, которое он сейчас выполнит, ни к чему хорошему не приведет; что он тем не менее это действие выполнит и это скажется и на нем самом, и на окружающих.) Здесь видно, как взаимодействуют и ветвятся разные уровни «я» — появление личностной идентичности меняет растущий спектр доступных эмоциональных состояний и в то же время отчасти этим спектром определяется.
Социальное «я» — это то, как я воспринимаю окружающих, которые воспринимают меня. Это часть меня, обусловленная моей включенностью, встроенностью в сеть социальных взаимоотношений. Социальное «я» вырабатывается постепенно, начиная с детства, и затем развивается на протяжении всей жизни, хотя при таких состояниях, как аутизм, этот процесс может идти не так, как у других. Развитие социального «я» влечет за собой собственный спектр эмоциональных возможностей — новых способов испытывать как неприятные чувства, скажем вину или стыд, так и приятные: гордость, любовь и ощущение сопричастности и востребованности.
Для каждого из нас в нормальных обстоятельствах эти разнообразные составляющие личности увязаны воедино, представляют одно целое и входят в объединяющее их ощущение «бытия собой». Цельность этого ощущения кажется настолько естественной — такой же естественной, как перцептивное объединение цвета и формы, когда мы смотрим на красное кресло, — что ее очень легко счесть само собой разумеющейся.
Но это будет ошибкой. Точно так же, как восприятие красного не указывает на существующую во внешнем мире «красноту», ощущение единства личности не означает существования «действительного "я"». Собственно, ощущение бытия единой, цельной личностью разрушается в два счета[196]. Чувство личностной идентичности, основанное на нарративном «я», может размыться или полностью исчезнуть при деменции или тяжелых случаях амнезии и искажаться при делирии, больничном или иного рода. Волевое «я» может давать сбой при шизофрении и при синдроме чужой руки, когда у человека ослабевает ощущение связи со своими собственными действиями, или при таком расстройстве, как акинетический мутизм, когда человек совершенно перестает взаимодействовать с окружающим миром. Перспективистское «я» страдает при чувстве «выхода из собственного тела» и других диссоциативных расстройствах; нарушения обладания телом варьируются от синдрома фантомной конечности (не проходящие, зачастую болевые ощущения от ампутированной руки или ноги) до соматопарафрении (чувства, что ваша собственная конечность принадлежит не вам, а кому-то другому). При ксеномелии — крайней форме соматопарафрении — человек испытывает острое желание отрезать себе руку или ногу и в некоторых, пусть нечастых случаях эту радикальную меру применяет.
Личность — это не неизменная сущность, украдкой поглядывающая на внешний мир через окна глаз и управляющая телом, как пилот самолетом[197]. Ощущение бытия мной или бытия вами — это тоже восприятие, точнее говоря, совокупность восприятий, туго увязанный «пучок» кодируемых нейронами предсказаний, призванных обеспечить выживание организма. И это, на мой взгляд, все, чем нам нужно быть, чтобы быть собой.
Рассмотрим ощущение отождествления с определенным объектом физического мира, который представляет собой ваше тело. Изменчивость и хрупкость этого ощущения видны не только в таких состояниях, как соматопарафрения или синдром фантомной конечности, но выявляются и в ходе простых лабораторных экспериментов. Самый известный пример — «иллюзия резиновой руки», впервые описанная более 20 лет назад и сейчас выступающая краеугольным камнем исследований в области теории телесности[198].
Эксперимент с иллюзией резиновой руки можно без труда провести в домашних условиях — для этого вам понадобится доброволец-испытуемый, картонка, чтобы соорудить перегородку, пара кисточек и резиновая рука. Как все расставить, показано на рис. 17. Испытуемый кладет собственную настоящую руку за картонную перегородку, вне поля своего зрения. На то место, которое эта рука должна была бы занимать в обычной ситуации, кладется резиновая искусственная рука. Затем экспериментатор берет кисточки и начинает синхронно водить ими по настоящей руке испытуемого и по искусственной. При одновременном прикосновении кисточек у испытуемого возникает странное ощущение, будто резиновая рука действительно принадлежит ему, хотя он и знает, что это не так. Если же кисточки касаются рук не одновременно, иллюзии не возникает и испытуемый не включает резиновую руку в ощущение собственного тела.
Рис. 17. Иллюзия резиновой руки. Когда резиновую и настоящую руку гладят кисточкой одновременно (слева), ощущение обладания телом размывается и резиновая рука начинает восприниматься как часть тела
У кого-то все происходит точь-в-точь как описано выше, и ощущение, что безусловно искусственная рука некоторым образом становится (хотя и не полностью) частью тела, возникает хотя и странноватое, но отчетливое. Однако в действительности у кого-то иллюзия может выражаться сильнее, у кого-то слабее. Один из способов это выяснить — внезапно замахнуться на резиновую руку молотком или ножом: если иллюзия действительно сработала, вы получите немедленное живейшее тому подтверждение.
Иллюзия резиновой руки отлично согласуется с идеей, что ощущение обладания телом — это особая разновидность контролируемой галлюцинации. Иллюзия обусловлена тем, что при синхронном поглаживании кисточкой сочетание наблюдения за касанием резиновой руки и одновременное ощущение (без наблюдения) касания, испытываемое настоящей рукой, обеспечивает мозгу достаточно сенсорных данных, чтобы вывести наиболее вероятное перцептивное предположение: резиновая рука некоторым образом принадлежит телу. Происходит это только при синхронном (но не асинхронном) поглаживании в силу априорного ожидания, что поступающие одновременно сенсорные сигналы должны, скорее всего, иметь общий источник — и в данном случае им оказывается резиновая рука.
Иначе могут ощущаться не только части тела. Иногда смещается ощущение всего тела — и взгляда «от первого лица».
В 2007 г. в престижном научном журнале Science почти одновременно вышли две статьи. В обеих описывалось, как с применением новых методов использования технологии виртуальной реальности вызывать чувство «выхода из собственного тела». В основе этих экспериментов лежала иллюзия резиновой руки, но теперь она распространялась на все тело. В одном из исследований, проведенных лозаннской научной группой под руководством Олафа Бланке, испытуемые надевали шлем виртуальной реальности и наблюдали виртуальное отображение собственной спины с расстояния в два метра (см. рис. 18). Затем они с этой же точки наблюдали, как виртуальную спину гладят кисточкой — либо синхронно, либо асинхронно касанию кисточкой их собственной спины. При синхронном поглаживании большинство участников, по их словам, ощущали виртуальное тело в какой-то мере своим, и, когда их просили подойти туда, где они сейчас, по собственным ощущениям, располагаются, они делали движение, устремленное к виртуальному телу[199].
Рис. 18. Создание иллюзии «всего тела»
Точно так же, как иллюзия резиновой руки указывает на гибкость и изменчивость ежесекундного чувства обладания телом, такие эксперименты, называемые «иллюзиями всего тела», позволяют предположить, что субъективным чувством обладания телом и местонахождением взгляда от первого лица тоже можно без труда манипулировать. Эти эксперименты служат ошеломляющим свидетельством того, что ощущение «чем является мое тело» можно отделить, по крайней мере в некоторой степени, от ощущения «где я».
Идея возможности покидания физического тела «смотрящим от первого лица» — в виде «выхода из собственного тела», или внетелесного переживания (ВТП), — глубоко укоренена в нашей истории и культуре[200]. Рассказы о внетелесных или схожих с ними переживаниях, когда человек оказывается на грани смерти, на операционном столе, при наступлении или окончании эпилептического приступа, подпитывают веру в существование нематериальной сущности, сосредоточивающей в себе наше «я». Еще бы: раз мы можем посмотреть на себя со стороны, значит, основа нашего сознания отделима от мозга?
Однако, если расценивать взгляд от первого лица как одну из разновидностей перцептивного умозаключения, необходимость хвататься за эти дуалистические подпорки отпадает. В пользу этой концепции говорят не только результаты экспериментов Олафа Бланке и других с виртуальной реальностью, но и исследования с использованием стимуляции мозга, история которых уходит к серии прорывных экспериментов, проведенных в 1940-х гг. канадским неврологом Уайлдером Пенфилдом.