Я нервно сглотнула, потому что нисколько в этом не сомневалась, и заодно прикинула: интересно, а сколькими разными способами я смогу довести его до нервного срыва…
— Шестая пара — «Техника безопасности при работе с лекарственными препаратами», — выдержав красноречивую паузу, холодно отчеканил он и усилием воли заставил себя разжать пальцы, отпуская меня. Для всех остальных его голос прозвучал абсолютно спокойно. Для тех, кто не видел сейчас его лица.
— Анэлия, проведешь, — распорядился темный, даже не взглянув в ее сторону. — Компенсирую твое бесценное время тройным гонораром.
Развернулся на пятках и вышел, оставив меня в своем пиджаке пылающую от стыда, гнева и еще какого-то непонятного скребущего на душе чувства. Как будто меня пожалели, а я этим бессовестно воспользовалась… И меня снова пожалели! Но ведь это не так? Не может быть так! Или… Противное все-таки чувство, мерзкое.
— Шесть пар! — простонали на разные голоса. — Это вообще законно?
— На его собственном факультете? — усмехнулась преподавательница — единственная не расстроившаяся от такого поворота дел ведьма. — Конечно! Главное — успеть добраться до дома раньше общего отбоя…
— Зверь!
— Садист!
— Красавчик…
Все хмуро глянули на томно вздохнувшую Есению.
— Что? — удивленно моргнула она. — Садист разве не может быть красавчиком?
— Ну у тебя и вкус, — не выдержала я, скривившись.
— А у тебя — размах! — встряла Динэя. — Никуда не годится!
Я даже смутилась.
— Тебе показалось! Разве осмелилась бы я бить декана?! — Что-то возмущение вышло не очень натуральным.
— Да-да, точно. Показалось. Всем, — покивала она. — Руки-то перцем ради этого гада, кхм… в смысле, мага не догадалась посыпать?
Да уж, две дополнительные пары в первый же день настроили почти весь ведьминский коллектив против лорда Тиана.
— Да как-то не настолько мне надоело жить, — пробурчала я. — Детей не родила, замуж не вышла, мир не посмотрела — рано умирать!
— Таких, как он, бить надо наверняка, чтоб сознание потерял прямо на месте! — нравоучительно высказалась Равьена. — Стулом!
— Ты серьезно? — округлила я глаза. Все-таки именно она казалась мне более здравомыслящей!
— Не слушай их, — степенно возразила Анэлия. — Если уж угораздило… м-м-м… Если эмоции сдержать не удалось, самый лучший выход — бежать! Хотя надежней — улететь, зарыться в землю, воспользоваться порталом…
Подумала и добавила:
— Но на моем веку от таких мужчин еще никто не убегал…
Глава 8
Я бежала. В сгустившейся темноте. Быстро. Не оглядываясь. За мной с тихим шелестом неотвратимо двигалась паутина.
Шесть пар прошли… тяжко. Причем, как выяснилось, тяжко для всего нашего новообретенного факультета.
Темный был зол. Даже злее, чем мне сперва показалось. И горе тем курсам, чьи представители попались ему по пути! В общем-то, всем, даже его любимым выпестованным и послушным темным ведьмам.
Было как-то необыкновенно приятно и злорадно осознавать, что именно благодаря мне эти длинноногие красотки полдня проползали в грязи, выковыривая оттуда камни с нацарапанными цифрами и огрызаясь заклинаниями на гигантского, вьющегося над их задницами грифона. А именовалось это издевательство «поиск улик в условиях повышенной сложности». Повышенной! Боюсь представить, что ждет в особо тяжелых…
А у нас была теория. Скучнейшая, нуднейшая и лично мне вообще не нужная. Я ведь собиралась старательно делать вид, что в темной магии полный дебил, не подлежащий обучению! Не знаю, сколько мне удастся продержаться, но уж лучше вылететь из Академии, чем остаться в ней же, но за решеткой.
Ну, собственно, только из-за небывалой скуки мы то и дело глазели в окно, откуда хорошо просматривался прозрачный, выросший на наших глазах защитный купол, под которым скрывались месиво зеленоватой грязи и величаво парящий грифон, а мощный широкоплечий маг, явно полукровка, сложив бессовестно мускулистые руки на груди, отдавал короткие команды ведьмам. И те ныряли! А после выныривали, отфыркивались, перекатывались от птичьих когтей… Было весело. Нам!.. И да, мы не скрываясь хохотали и довольно невежливо указывали пальцем на объект нашего хохота… Кстати, темные ведьмы, оказывается, ничуть не менее злопамятны, чем обычные!
И именно поэтому я сейчас бежала не одна, а в хорошей компании! Зато завтра вместе со всей группой получу новую, исправную метлу… Настоящую!
— Помогите-е-е! — истошный крик Динэи сначала заставил вздрогнуть, а после, когда рыжая ведьма весьма шустро меня обогнала, и ускориться.
Избушка вдали привстала на куриных лапищах, словно присматриваясь, но, засранка такая, ни шагу навстречу уставшим ведьмам не сделала!
— Я помру в самом расцвете лет, — запыхавшейся Павле приходилось тяжелее всех. Гномье круглое пузико не располагало к бегу, а надвигающаяся паутина — к передышке. — Вот прямо сейчас… И здесь… И… Ой!..
Девушки бывают довольно неуклюжи, и иногда это происходит совсем не вовремя! И вообще: падаешь — падай назад, особенно если являешься счастливой обладательницей крупных габаритов! Не тащи за собой товарищей, в смысле, товарищиц, в смысле, половина нашей группы свалилась, образовав кучу-малу…
И бежать бы мне и не останавливаться, да и оборачиваться в такой момент вредно, но…
— Держись за руку! — Пришлось вернуться назад, поднять кого-то за шкирку, другой замешкавшейся дать пинок под вторые «девяносто». — Вперед!
Теперь я точно знала, что от паутины веет холодом и сладковатой гнилью. Глупая ворона злорадно каркнула где-то над головой и спустя секунду уже трепыхалась крыльями в липкой ловушке.
— Я ногу подвернула! — жалобно заныла Павла, когда я попыталась поднять ее с земли.
— Так выпей обезболивающего зелья и вставай! — зло прошипела я, подхватив ее подмышки. — Ведьма ты или кто?
— Фиговая из меня ведьма, — всхлипнула она, достав из кармана осколок бутылька.
— Ну и дура! — с этим раздраженным возгласом назад вернулись Равьена с Динэей и принялись мне помогать.
Все вместе, пошатываясь под грузом тяжелой ноши, мы сделали даже шаг, второй… Медленно, безумно медленно…
Кажется, моих волос коснулось что-то липкое…
— Изольда-а-а! — Все, голос я сорвала!
Злости было во мне сегодня невероятно много, и страха, и желания убивать… А когда окатило еще и чувство брезгливости, я с руганью яростно отмахнулась от настигнувшей нас паутины. Темная, сидящая глубоко внутри меня магия не заставила себя ждать, и я лишь оторопело моргнула, когда с кончиков пальцев сорвался искрящийся разряд, запахло паленым, а паутина прекратила свое движение и мирно задымилась. А-а-а-а-а! Так нечестно! Я готова была разрыдаться… Обещала, свинья, то есть змея, не пользоваться своим темным даром! А если кто заметил? А если найдут следы? А если маги наутро начнут расспрашивать «обожающих» меня ведьм?!
Бум! Бум! Бум! Бегущая и грохочущая изба — это страшно! Зато внезапно оказавшиеся перед носом распахнутые двери — это прям невероятнейшая радость! И плевать, что влетели мы внутрь кубарем, все равно нам досталась самая крутая и, мало того, разумная и понимающая общага!
— Спасибо! Спасибо! Спасибо! — Визг, писк, поцелуи — все смешалось: кто-то целовал пол, кто-то — стены, а кто-то и меня в приступе эйфории чмокнул.
— Больше таких шесть пар я не выдержу! — Павла обессиленно разлеглась в коридоре, раскинув руки в стороны.
— Все, — я устало выдохнула, опершись спиной о стену. — Завязываем злить декана!
— Да мы еще не начинали! — возмутилась было Равьена.
— Старосту тоже злить не рекомендуется, — намекнула я и украдкой выглянула из-за узорчатой занавески в окно.
Изольда вприпрыжку отдалялась от места происшествия. Паутина все еще дымилась, а в ней чернела дыра с оплавленными краями. Большая дыра, внушительная, в три-четыре моих роста, а учитывая, что нити там как канаты, а прочность ой-ей-ей, то бабахнула я по ней неслабо…
В свете луны на верхних углах паутины что-то сверкнуло. Я прищурилась, присматриваясь. Серебристые паучки, целое полчище, спустились на таких же серебристых нитях вниз и методично принялись латать дыру. Комендантский час никто не отменял…
— Эй, староста, ты бы это… — Динэя сначала замялась, но потом откинула назад взлохмаченные волосы и уверенно продолжила, выразительно глядя мне прямо в глаза: — Матрас сменила… И подушку… И простыню… И…
— Я поняла, — холодно кивнула я, но жест доброй воли оценила. Шутка ли — ведьма от запланированной мести отказывается! — Всю постель сменю!
— Руками голыми только не трогай, — заботливо предупредила она.
А я, вздохнув, вымученно улыбнулась и направилась к лестнице.
— Ой, чуть не забыла!
Я подозрительно оглянулась на порозовевшую от чего-то Есению.
— Из кружки своей не пей! — торопливо проговорила она. — Никогда! И вообще выбрось ее лучше…
— Больше никто ни о чем не забыл меня предупредить? — обвела я внимательным взглядом присутствующих.
То ли диверсантки закончились, то ли совесть у них, но все промолчали, и я опасливо поднялась в свою комнату — устранять рассекреченные ловушки и искать новые.
Изольда шикарна! Вот честно, не ожидала, что так полюблю эту избушку на курьих ножках! Но вечно горячая банька на первом этаже и скатерть-самобранка на кухне — это вещь! Это та самая вещь, которая способна растопить мое сердце! Разрумяненная, сытая, в белоснежном мягоньком халате, который нисколько не портила казенная эмблема в виде метлы на груди, я наконец-то плюхнулась на кровать. Кстати, в шкафу обнаружилась еще и ночнушка — не моя, но миленькая, и форма новая — запасной вариант. Сразу видно, у Жоржа тоже был тяжелый день — работал не покладая лап.
Тихое поскребывание в окно разрушило все мечты на заслуженный отдых! И, кажется, я уже знала, кого обнаружу за стеклом…
— Селлина, мать твою етить! — раздалось злобное шипение, следом — приглушенный вскрик, а за ним — глухой удар.