– Какими, например?
– Сберечь как можно больше цивилизаций. Должно быть, они несколько поколений закладывали туда данные о каждом из родительских обществ, богатство их философии и искусства… те самые сокровища, которые человечество тоже может вложить в космический зонд или в машину времени, чтобы показать другим, кто и какие мы были.
Кое-что из этого может даже подразумевать помощь – действия или советы, которые дадут следующей расе больше шансов. Ключ к Тайне Бытия.
Лейси готова была поверить, что Гермес личность, а не программа, написанная так, чтобы получился подобный облик.
– А что потом? – не отставал Рам.
– Со временем в игру вступят новые силы. Законы отбора и размножения вознаградят те машины-кристаллы, которые обменяли любовь к ближнему на влияние и успешность.
– И эти машины становятся непобедимыми, когда разворачивается соревнование между разновидностями «писем счастья».
– Когда мы сможем сравнить наш кристалл с другими, думаю, нам представят соперничающие программы, – сказал Генри. – Возьмем эффективность. Должны ли мы отправить миллион сложных посланцев… или миллиард более простых сверхмалых? Предвижу предложения создать межзвездные зонды размером с ноготь! Должен существовать какой-то компромисс между числом и возможностями, в конце концов сводящийся к тому, что мы видим.
И все равно будет существовать огромное давление, заставляющее ужать содержимое, выбросить большую часть истории и культуры, оставив только основную рекламу. Обращение к самой сути: к тщеславию, личному выживанию и страху перед исчезновением. Нацельте ваше сообщение на правящую элиту общества, на тех, кто может приказать построить эти зонды.
Лейси было сразу и интересно, и противно.
– Так что необходимость быть по-настоящему полезными не пройдет.
Лейси, стараясь не плакать, представляла себе более древние типы зондов-посланцев. Исследователей. Как здорово было бы обнаружить один из таких камней, набитый избранными сокровищами. Возможно, предстоящие космические экспедиции найдут.
Она откашлялась.
– Конечно, подлинная цель теперь очевидна.
– Правда? – спросила Гермиона Радагаст из Фонда Роулинг. – Какова же она, мадам Дональдсон-Сандер?
Лейси жалела, что рядом с ней нет ее личного советника профессора Нузона, который сейчас сражался в эфире с привлекательным, но нелепым Розыгрышем Хэмиша. Будь он здесь, этот ученый-шоумен сказал бы очевидное: «Нам необходимо узнать, действительно ли межзвездный вирус смертелен для своих носителей».
Собравшиеся задумались, и наконец Гермес подвел итог:
– Иными словами, рассказ этих чужаков о том, что биотехнологические цивилизации гибнут и наша единственная дорога к спасению – спасение индивидов, можно понимать и в противоположном смысле. Возможно, биотехнологические цивилизации гибнут потому, что вступили в контакт с заразными межзвездными разносчиками инфекции.
В поле зрения Лейси возникло определение: «Разносчик инфекции – объект или вещество, передающее при контакте болезнь».
«Контакт, – подумала она. – Как мне нравилось это слово. Оно казалось таким уютным, изящным, обнадеживающим. Совсем не говорящим о насилии».
– Мир нетопырей-вертолетов взлетел на воздух, когда они отправляли зонды, – сказал Генри. – Такой расчет времени…
– …может быть случайным, – вмешалась Гермиона. – Или эта ядерная война шла за право завладеть спасательными шлюпками. Но вы двое, кажется, видите кое-что пострашнее?
Генри задумался.
– Ну… люди бросаются к спасательным шлюпкам, когда считают, что корабль тонет. Может, наши нынешние пессимизм и отчаяние объясняются перепрограммированием со стороны?
– Я гадаю, – добавил Рам, – а не могут ли прошлые случаи утраты уверенности быть навязаны нам извне? Вроде всего первого десятилетия двадцать первого века…
– В таком случае, – спросила Гермиона, – зачем нам вообще пробовать этот плод? Вместо того чтобы записывать все эти технические схемы, – она показала на ученых за стеклом, – может, зарыть проклятую штуку?
– Желание миллионов, – ответил Генри. – Но мы не посмеем. Люди будут подозревать, что кто-то все равно получает эти знания – от этого Артефакта или от другого. Нет более надежного пути к войне. Сейчас есть хоть какая-то ответственность. Все получают всё и могут критиковать любое практическое использование технологий. Более того – то, что мы получим технологии, вовсе не означает, что мы обязаны строить гигантские фабрики вирусов!
– Конечно, – спокойно согласился Нкрума. – Некоторые разумные расы могут делать такой выбор. Отказываться от предложения. Мы о них никогда не узнаем, ведь они не шлют кристаллы. Но полностью отвергнуть технологию? На Земле этого не произойдет. Мы найдем миллион превосходных применений новым методам и орудиям. Более того, по мере нашего продвижения вперед, даже если мы поклянемся не создавать «письма счастья», развитие технологий будет все ближе подводить нас к возможности передумать.
– Что может быть совсем не так уж плохо! – возразила Мерседес. – Разглагольствуя о вирусах, вы слишком далеко зашли в своей подозрительности. Довольно! Вы обдумывали возможность, что Гаванский артефакт говорит правду? Что все разумные цивилизации – каждая своим путем – приходят к гибели? Разве это не согласуется с тем, что мы видели на протяжении последних ста лет?
Если смотреть под таким углом, они предлагают нам выход! Не идеальный. Не спасение. Но, возможно, единственный, какой допускает Вселенная. Все эти разговоры о вирусах могут затмить то, что нам дают, – возможность сохранить что-то от человечества!
Временно наступило молчание. Лейси дала ир задание следить за разговором, а сама переключилась на свое собственное восприятие, и для начала на внутренней стороне ее очков появилось сообщение от ее шпиона в Швейцарии о маневрах нового союза олигархии и паранойи: сейчас они лихорадочно перегруппируются, чтобы устранить последствия предательства Хэмиша Брукмана и воспользоваться атмосферой отчаяния вокруг Гаванского артефакта. Все это имело отношение к тому, что сейчас обсуждали ее соседи.
– Итак, мы достигли самого иронического момента, – рассуждал Генри. – Те, кто наиболее мрачно смотрел на судьбу человечества, видят в этом благо… в то время как оптимисты погружаются во тьму.
Лейси отложила отчет из Швейцарии, чтобы прочесть позже, и просмотрела остальные сообщения, прислушиваясь к тому, что говорили ее коллеги о разнице между симбиотическими, комменсальными и паразитическими вирусами.
– Я вам скажу, что беспокоит меня больше всего, – негромко сказала Гермиона, пока Лейси просматривала последний отчет о проекте Хакера «Возвышение». – Заложенное в Артефакте внушение. Оно может быть в любом его слове, в словах так называемых пассажиров, в каждой странице технической…
Наконец Лейси набрела на погребенное среди прочих сообщений послание, которого ждала. Из Рияда.
Квантовый Глаз наконец принял ее вопрос.
И даже, возможно, скоро будет готов предварительный ответ.
Лейси с растущим энтузиазмом выпрямилась. Но прежде чем она успела прочесть дальше…
…за толстым стеклом началось смятение! Джеральд Ливингстон и его коллеги торопливо надевали очки или толпились у голографических экранов. Лейси услышала приглушенные возгласы. Никто не обращал внимания на яйцеобразный Артефакт, который продолжал методично выдавать техническую документацию.
– Что происходит? – спросила Лейси, пока остальные советники подключались к Сетке. Гермес возвел очи горе, на мгновение сделавшись похожим на мертвеца, и заговорил невыразительным механическим голосом:
– Сообщения о деятельности в поясе астероидов и в нескольких точках Лагранжа. Обсерватории и спутники-наблюдатели сообщают об интенсивных световых лучах, сопровождающихся вспышками и детонацией.
Генри шумно втянул воздух сквозь зубы.
– И что? Мы и так уверены, что это сигналы «приходите-забирайте» от других зондов-посланцев, которые тоже хотят показать свою рекламу. Китайцы, бразильцы и американцы готовят туда экспедиции. Эти вспышки в космосе полностью опровергают нелепое утверждение о розыгрыше…
– Вы меня не дослушали, – вмешался Гермес. – Это последовательные напряженные лучи на семь-восемь порядков мощнее предыдущих вспышек. Настолько мощные, что способны распылить скалы.
Несколько секунд царила тишина. Затем…
– Черт возьми! – воскликнула Лейси. – Вы говорите о лазерном оружии?
– Не только, – ответил Рам. Афроиндийский эксперт по инопланетянам помахал пальцами, и над столом появилось голографическое изображение черного пространства, усеянного светящимися точками. Некоторые точки вдруг вспыхивали, и возле них появлялись ряды цифр. – Большая часть лучей наблюдается там, где мы несколько дней назад видели вспышки «приходите-забирайте».
– Кто-то уничтожает эти соперничающие зонды.
Яркие узкие копья света рассекали пространство между Марсом и Юпитером. Лейси смотрела, давая себе возможность осознать увиденное.
В Солнечной системе развернулась война.
Кто стреляет? В кого? Без фактов ясно только одно: слово «соперничество» приобретает новое, более резкое значение.
События развиваются очень быстро. Я едва справляюсь с обращенными ко мне требованиями и запросами.
Трудно ожидать этого от женщины, которую едва не испепелили. В любую из прошлых эр я умерла бы после милосердно краткой агонии или лежала под капельницами, пока не сошла бы с ума от сенсорной депривации. Мои проблемы теперь? Чрезмерное раздражение!
Во-первых, меня не оставляют в покое врачи. Они запустили наноустройства, которые, ползая от мозга к спине, восстанавливают подпирающие хрящи и выделяют гормоны роста, которые заставляют нейроны расти. Меня постоянно отрывают от мыслей или заставляют биться в капсуле с гелем из-за какой-нибудь неуместной вспышки цвета, запаха, вкуса.