— Мы вас, господин хороший не знаем и не понимаем, где наши командиры. — проскрипел худой, усатый фельдфебель с кучей нашивок на рукаве мундира: — Поэтому…
Пять десятков младших командиров полка, стоявших передо мной, могли испортить мне всю обедню, поэтому, авторитетного ветерана надо было ломать сразу и жестко. Вон, десяток вояк на него поглядывают, будто ждут команды, а на поясе, у каждого из них, висит по острому тесаку, откованному из отличного булата.
— Устав забыл? — шагнул я к ветерану, злобно ощерясь: — Или старшего по табели о званиях перед собой не видишь? Или поручик Коробов для тебя не офицер полка?
По уставу, общему по всей территории Империи и пограничных княжеств, при обращении к нему, младший по званию должен был первым делом назваться, но фельдфебель решил немного «побыковать», показать, что мелкий имперский чиновник, особенно здесь, в ночной темноте, для него никто…
С моей руки, указующей на нарушителя устоев, скользнул сгусток магической силы, и высокий воротник-стойка кстати, не застегнутый на крючок, стал жить собственной жизнью. Плотная, жесткая ткань стала уплотняться, сжимаясь и стягивая, как обручем жилистую шею служаки. Тот, как раз, обернулся к своей группе поддержки, когда его лицо покраснело, на шее выступили вены. Под изумленными взглядами товарищей унтер попытался напрячь мышцы, потом попытался пальцами разорвать, сдавливающую его шею, удавку, но сил ему не хватило.
Побагровев, фельдфебель упал на колени, судорожно пытаясь разорвать воротник, но пальцы лишь бессильно скребли по нему, не в силах разорвать или сорвать удавку.
— Слушать меня! — я встал над фальцебелем: — Кругом, десять шагов вперед. Кругом.
Строй унтеров заколебался, но, команду выполнил, и теперь замер в десяти шагах от нас, а я присел перед нарушителем воинской дисциплины, зафиксировав натяжение ворота.
— Вот ты правильные вопросы задаешь и в другой раз я бы с тобой согласился. — я говорил негромко, чтобы меня слышал только хрипящий старослужащий: — Но, не сегодня. И наказываю я тебя не за бдительность твою, а за крючок на вороте расстегнутый, за то, что не назвался старшему по званию, и за то, что членов княжеской фамилии, в данном случае, меня, в лицо не знаешь, а устав этого требует. Понял меня?
Дождавшись утвердительного хрипа, я продолжил:
— У тебя сейчас два выхода — либо ты встаешь и верно служишь под моим началом, или ждешь офицеров и можешь задавать им свои вопросы. Когда они здесь появятся? К обеду?
Бунтарь ждать до обеда не захотел, замахал рукой, показывая, что вопросов о моей легитимности у него больше не имеется, и он жаждет встать в общий строй, на что я отмахнулся, снимая с его ворота магическую силу, и, посидев несколько минут и отдышавшись, фельдфебель тяжело встал и двинулся к ожидающему нас строю.
Через час полк конечно не собрался, но через два часа передо мной стояла, построенная в правильные прямоугольники, поротно, масса вооруженных людей.
Освещаемый десятком факелов, я вновь шагнул вперед.
— Братцы, тут один уважаемый господин фельдфебель начал задавать мне правильные вопросы…- я кивнул своему усатому «крестничку», лицо которого уже побледнело, но шея и горло сохраняли густо-багровый цвет: — За что ему в Покровске будет выписана дополнительная награда. А сейчас все на колено, повторяйте за мной присягу мне, князю Булатову, соправителю княжества, так как по соглашению с моим братом Димитрием Александровичем, за княжеское войско отвечаю я.
Когда, после принятия присяги лично мне, полк уже перестроился в ротные колоны и готовился выступить, я подозвал к себе поручика Коробова:
— Святослав Авдеевич, а где знамя полка, денежный ящик, да и вообще, основные ценности полка?
— Так всё во флигеле, где господа офицеры проживают.
— Тогда господин поручик вам особое задание. Берете свою полуроту, если она надежна, идете к флигелю и, забираете все, что имеет отношение к имуществу полка, но только все, ничего казенного не оставлять, после чего догоняете нас. Мы пойдем по дороге, никуда не сворачивая. Надеюсь, что все у вас получится. — я пожал руку офицеру, пожелав ему удачи, а сам двинулся в голову полковой колонны, колонны, где, в руках у солдат, горело несколько факелов, что служили ориентиром для идущих в конце колонны, рот.
Конечно, ферма у дороги не могла вместить всех солдат полка, но, как место, где можно организовать готовку горячей пищи и пополнить запас воды, она вполне годится. Рубить деревья на дрова я запретил, солдаты выгрузили из, брошенных на путях, полувагонов, несколько мешков угля, чего с лихвой хватило для готовки.
Отдыхал личный состав полка по очереди. Чтобы бойцы не маялись дурью, я дал команду организовать копку окопов полного профиля вокруг фермы, поротно, так как лопат было совсем немного.
Когда от печей фермы потянулся запах готового кулеша, на севере показалось небольшое облачко — к нам двигался какой-то отряд
Оставив на территории фермы одну роту, собрав им все оставшиеся в полку патроны (получилось по десятку зарядов на брата), остальных солдат я загнал в овраг, к роднику и приготовился к бою, но тревога оказалась ложной — нас догоняла полурота поручика Коробова, совершившая удачный налет на дом, где проживали офицеры.
Два ящика патронов, знамя полка и денежный ящик, а самое главное канцелярия, с договорами, что предприимчивый командир полка заключил с предпринимателями имперского городка, передав им в аренду не только солдат, но и два десятка гужевых лошадей с соответствующим количеством телег, а также шанцевый и саперный инструмент.
Сам поручик гордо ехал впереди небольшой колонны солдат в двухоконной коляске, на которой ранее передвигался предприимчивый полковой командир. Согласно допроса личного кучера комполка, высокого и складного нестроевого, лицо которого украшало несколько синяков, сегодня утром он должен был забрать в ресторации комполка и двух батальонных командиров и доставить их на место жительства, но коляска была сведена со двора, вместе с нестроевым, который пытался воспрепятствовать действиям лихого поручика.
— Ну вот, Святослав Авдеевич, осталось только накормить солдат и благополучно довести их до казарм в Покровске, ну а там организуйте размещение людей и организацию службы, а я возвращаюсь в Орлов — Южный, надо решить еще несколько вопросов.
Глава 5
Глава пятая.
Естественно, пешком в Орлов-Южный я не пошел — не царское это дело, благо у меня на содержании несколько сотен здоровых лбов находятся, и если их не озадачить делами, то они безобразия нарушать примутся.
Забрав у поручика трех, самых сообразительных бойцов, я вернулся к брошенному составу и расположился в теньке от паровоза, а самый шустрый из солдат побежал в город.
Примерно через час рельсы загудели и на горизонте показалась железнодорожная дрезина, везущая на экзамен кандидата на должность машиниста.
— Здравствуйте, ваша милость. — с железнодорожной тележки спрыгнул Велимир Данилов: — Вот, я прибыл, как и обещался.
— Молодец. — я лучезарно улыбнулся: — а вот тебе учебное пособие. Задача — осмотреть, убедиться, что технически паровоз и вагоны в порядке, развести пары, довести состав до угольной площадки на станции Орлов — Южный, после чего вернуть состав в город Покровск. Выполнишь — получишь удостоверение машиниста и всё, о чем мы с тобой договаривались.
Осмотр состава Данилов провел быстро, заминка произошла, когда он обнаружил кровь на полу в будке паровоза, на что я пообещал побледневшему кандидату на должность, как только он доведет состав до Покровска, модернизировать паровоз до стандарта «Паровоз бронепоезда». Видимо, уже пожалевший о своем выборе, помощник машиниста обреченно вздохнул и продолжил осмотр.
— Ваша милость. — парень смотрел куда-то вбок и растерянно мял кепку: — Беда. Воды в котле и тендере кот наплакал, видимо испарилась, пока паровоз здесь стоял.
— Прекрасно. — я зло сплюнул: — До Орлова Южного дотянем?
— Должны, ваша милость, но…
— Значит бери в кочегары бойцов и разводите пары, мы выезжаем в Орлов.
Экипаж дрезины с их тележкой я пока решил не отпускать, но мужики и не возражали, благо, что размер «суточных» их устраивал. Забросив свою тележку в последний полувагон, люди разместились на тормозной площадке, и мы вновь покатили в сторону имперской станции.
Хвала богам, мы дотянули и благополучно вкатились на угольную площадку железнодорожной станции. Как водится, нас там никто не ждал, опрокидывательный механизм требовал отладки, а чиновник, ответственный за приемку угля, ушел на квартиру в обед и обратно не появился.
В тот момент, когда я, от обилия проблем, готов был загрызть кого-нибудь, ко мне и подошел смущенный машинист.
— Ваша милость, нам воду не дают.
— Что значит не дают? Вон же труба из земли торчит?
— Ваша милость, как я понял, оттого, что я к вам на службу перешёл, начальство обозлилось и мне в подаче воды отказывает. Говорит, что ремонт системы ведется, который закончат не ранее, чем через две недели.
Я заскрипел зубами. Оказывается, в игры с отключением воды, газа и чего там еще, могу играть не только я, но и аборигены, а держать состав две недели здесь, пока якобы, не будет закончен мифический ремонт трубы, я не мог категорически.
— Погоди, Велимир, мне надо подумать. — Я завертел головой, пытаясь сообразить, какой выход существует из данной ситуации. Идти к местному начальству и ломать перед ним шапку, на что, уверен, они и рассчитывают, я не собирался. Во-первых, унизительно, во-вторых, породит веру в успешность данного метода при общении с представителями княжества и породит массу последователей.
Отбросив в сторону вариант перевозки воды в бочках от ближайшей речки, что протекала на северной окраине городка, так как денег на извозчиков у меня не было, да и, судя по хитрым физиономиям инжинеров-путейцов, что покуривали папироски на крыльце конторы начальника станции, этот вариант они заранее предусмотрели. Скорее всего, ни возчиков, ни бочек я не найду.