>ыл виноватой в вине, а правой в правде, поклонны главы мечь не сечет в покорно слово кость ломит»),[226] вопрос о его распространенности остается открытым. В источниках XVIII в. «Домострой» не упоминается, что, конечно, предполагает, с учетом существовавших списков «Домо- t I роя» XVIII в., что скорее всего он вряд ли был известен, во всяком случае вне узкого круга церковников. Увлечение «Домостроем» в XIX в., и затем в начале 1990-х гг. дало ученым повод утверждать, что «Домо- I Iрой» являлся образом жизни русской семьи, однако идея эта источниками не подтверждается.[227]
Тем не менее, как мы увидим далее, пострадавшие от супружеского насилия женщины постоянно настаивали на том, что были биты «без- нинио». Так, Фекла Алексеева, дочь Русиновых, в своей челобитной мринмш кипу lliviiiMiyi кижскому it I томскому от 1697 г. жаловалась: - му к мой Лри'м 1 мгии ( нрогу п унсчил насмерть <...> и ножем мало in mo pi (щи и ирг ♦ иг I no iioiiiiiIhc (icpcMcniia бис и увечил безвинно...».[228] | пVi in почт 1(10 лп и 1 /КО г. другая женщина — Домна Борисова дочь, пинии и нонинпю н Слпкт Петербурге но обвинению в побеге от мужа и и inn I .иIпн (>г I narnopia, объяснила свой побег тем, что «от нестерпимых in мужи г я всегдашних напрасных нобой нипокрала ничего бежала...».[229] I нкнм обратом, идея возможности использования побоев в качестве на- к,мания за некие «вины» была распространена, и женщины должны были доказывать «напрасность побой».
Принципы супружеского общежития содержались в правилах святых отец (например, св. Василия Великого) и апостольских заповедях, разбросанных по Кормчей книге, однако в краткой форме сведенных в многочисленных Номоканонах или спитимсйниках, по которым проводились исповеди. Скорее всего первичным источником знаний о послушании жены мужу был именно Номоканон. Довольно типичным является краткое изложение супружеских взаимоотношений в некоем «Сборнике нравоучительного содержания», написанном явно лицом духовным и содержавшим правила Мниха о целомудрии, супружестве, родстве, выбранным из Кормчей. Автор настаивает на том, что «жена аще не покаряется мужеви своему, и в воле его не пребыват, якожс апостол глаголет, мужу глава есть Христос, а жене глава есть муж ся. Аще не- послушает его, анафема таковый. И паки глаголет апостол, якожс глава есть Христос Церкви, тако глава есть жене муж ея. И нс повинующиеся ему далилс да исльавели причастницы будут», однако: «аще буян будет муж или развращен умом и совет его недостаточен, аще жена сеть мудра и раумна, она нс послушает всего на всяко слово мужа своего, но есть егда послушает паки муж жены свося».[230] Автор явно рисует мудрую жену сообразно традиции «добрых жен»: мудрая жена нс будет перечить мужу, но будет знать, как донести свое мнение до «непутевого» господина. Размышляя об убийстве жены мужем, тот же автор считает необходимым наложить на виновного полную епитимию за убийство — 15 лет, если же «ударит малым ударением, и от того умрет, видехом бо множицею ударением за ланиту, или токмо пястисм и некаковым смертным бывает. Сего повелеваем половина полного убийства сотворити в покаянии». Даже в случае обнаружения жены на месте с другим в процессе «сотворения прелюбы» и убийства оной полагается изгнание мужа и отторжения половины имения в пользу церкви.[231]
Автор источника иод названием «Нравственные наставления» (1721 г.) также призывает к добропорядочному поступлению с женою, однако его больше беспокоит возможность главенства женщины в доме и страх перед «властью женщин»: «Жена аще первенство власти воспри- емлет, супротивная бывает мужу своему. Жена, коя начальствует в своем доме повслсватсльным умом, люта бывает к мужу. Она не может иметь над ним власти, коя бы не прсмнилася в мучительство...». Однако даже и этом случае не рекомендуется никакой расправы, а ответственность возлагается на самого мужа: жену надо выбирать добронравную, разумную, не на лицо смотреть, а душу оценивать.[232] В том же духе написаны и «Нравственные и житейские наставления» 1760-х гг.[233] Другой автор loro же периода говорит, что «жена для споможествования и послушания быть должествуема со страхом, а не для совета человеку дана», однако так с нею поступай, «чтоб тебя любила, почитала, и волю твою всячески исполнить <...> не пужалась», категорически настаивая «в вечную и непременную регулу положи сие: чтоб ЖЕНЫ НИКОГДА НЕ ВИТЬ (так в тексте. — М. Л/.)».[234]
Иерархи православной церкви трактовали должности супругов вполне в традиционном патриархальном ключе и в строго христианском лухс, то есть рекомендовали любовно исправлять слабости. Архиепископ 11латон в «Слове на радостнейшее бракосочетание их императорских высочеств» (1776 г.) назидал великому князю Павлу и его невесте Марии: «Тако в брачное вступающий сочетание теснейшею друг со другом авизуются любовию, и бывают едина душа в двух телах живущая. Должны суть мужие любити своя жены, якоже своя телеса: любяй бо свою жену, себе самого любит. Никтоже бо плоть свою возненавиде (курсив Плато- па. — М. Л/.)».[235] В другом сочинении Платон разъясняет детям должности мужа и жены: «Мужей должность есть жену свою сердечно любить, не строго и свирепо с нею поступать, но разумным снизхождением исправлять ся слабости, и в общем домостроительстве и детей воспитании иметь се за вернейшую свою помощницу. Л жен долг есть любить и почитать своих мужей, нравы свои к их угождению склонять, и самый их оскорбления сносить в кротости духа. А обоих их должность есть хранить непорочно взаимную ложа своего верность».[236] Таким образом, в дидактической литературе заметен обратный процесс — рекомендации отказа от использования методов физического воздействия на жену в пользу вер- (uiii.iii.lvи in||щ иск ! кич мс шпон дпсциплннирования, на языке соврс-
in mi к и» права и пользу мер психического насилия.
lit iiiinniiiiii.ii.iii шпература также довольно очевидно закрепляла • viipviKi i куш иерархию (муж — глава жене своей), с одной стороны, и неприемлемость физического насилия, с другой.[237] Чины исповеди и спи I пмепиики обязательно содержали вопросы о супружеских взаимо- о1 ношениях, испрашивая у мужей и жен, выполняют ли они свои супружеские обязанности. Структура Номоканонов меняется к XVIII в. и представляет собой часто полное сочинение об исповеди, где исповеднику рекомендуется опрашивать исповедующегося максимально подробно обо всех сторонах жизни в связи с соблюдением «должности христианской».[238] В «Книге об исповеди», компилятивном исповедальникс от 1715 г., помимо собственно вопросов о супружеских отношениях, содержалось еще и разъяснение грехов.[239] Вопросы обычно делились на предназначенные для мужчин и для женщин (также выделялись и вопросы к священникам). Вопросы к мужчинам включали следующие: 1) общие вопросы о домочадцах: «Не моришь ли голодом домочадцев? Не бьешь ли их жестоко? На крестьян не налагаешь ли жестокие тяглы?»; 2) конкретные вопросы о взаимоотношениях в супружестве: «3 женою своею живешь в мире ли и любви. Не бьешь ли ея напрасно. В праздники гос- подния и в воскресные дни в среды и пятки и в Великий пост не совокупляешься ли с нею, в задней проход [наверху или чрез естество) не сходишься ли, також когда и в течение бывает не сходишь ли».[240] Помимо ноирошания о «напрасности» побоев, здесь также видна и забота о соблюдении «законного» сексуального поведения, совокупление только н положенные дни и положенным (для продолжения потомства единственно приемлемым) способом. При разъяснении грехов «по должностям» автор настаивает: «Аще муж поступает с женою аки с рабынею: исрассмотряя яко другиня его, и едино тело с ним есть; ни исполняя заповеди апостольския: мужие любите своя жены, яко же Христос возлюби церковь, и паки: кожод свою жеиу сице да любит якоже себе; ниже подобающую немощнейшему сосуду честь воздая. Аще без вины бесчестит и биет: паче же сурово и лют, еже неприслушлет нерабскому ея знанию: творящий то Яве из гнева и ненависти а не ради другого любовного исправления», то следует такого мужа наказывать как полагается за несоблюдение апостольских заповедей.[241]
Обычные епитимейники суммировали все вышеприведенные размышления простым вопросом: «не мучивал ли ею напрасно, а не по закону», а женам задавался вопрос «не помыслила ли зло на мужа?» или «не укорила ли мужа своего?».[242] Другой епитимейник (от 1789 г.) воспроизводил обычные положения, цитированные выше, и резюмировал специально для жен: «Аще жена от своего мужа бегает, ненавидяще мужска совокупления нехощет ходити так, анафема ей; Жена аще нспокорястся мужеви своему, и вволе его не пребывает якоже Апостол глаголет, мужу глава есть Христос, а жене глава есть муж ея, аще не послушает его анафема таковый; И паки глаголет апостол якоже глава есть Христос церкви, тако есть глава жене муж ея, и неповинующися ему Далиде, Иезавели причастницы будут ащели муж буяв будет, или развращен разумом, и совет его недостаточен, аще же жена есть мудра и разумна, данепослу- шает всегда на всяко слово мужа своего, но есть егда и послушает паки муж жены своея»