Среди опрошенных петербургских студентов, подвергавшихся дома побоям, 26 % росли в семьях силовиков, именно в них физические наказания носили регулярный характер, а то и превращались в изощренные ритуалы; нередко им подвергались не дошколята, а юноши (а чаще — девушки) до 16—19 лет. Для многих из них порка остается атрибутом повседневной жизни даже в 22 года! Выясняя, кого, как и чем родители били, а если не били, то почему, социологи обнаружили, что практикующие порку штатские паны чаще всего люди необразованные и пьющие, а в семьях силовиков физическую жестокость при воспитании применяют даже доктора наук. Был составлен и рейтинг орудий наказания. Первое место в этом хит-параде занял форменный ремень, силу которого ощутили на себе 75 % исправляемого контингента. На втором месте, казалось бы, вполне мирная скакалка, которая скакала по телам 13 % опрошенных, чаще женского пола. На третьем — проверенный веками дедовский прут, набравший около 5%. Встречаются и болсс экзотические варианты, например, рулон фольги, выбивалка, тапочки, кипятильник, труба от пылесоса, молоток и даже... живая курица! Самое же грустное: 82 % петербургских студентов сказали, что применявшиеся к ним методы телесного воздействия были необходимы, а 61 % — что полностью одобряют битье как способ воспитания. Между прочим, часть этих студентов — будущие педагоги.
Наиболее методологически совершенное и единственное теоретически ориентированное отечественное исследование, с использованием международно признанного инструмента измерения дисциплинарного воздействия (ИИДВ) (dimensions of discipline inventory, DD1) Мюррея Страуса,[599] выполнено иод руководством А. В. Лысовой во Владивостоке.[600] В 2007 г. было опрошено 575 взрослых жителей (51 % женщин) этого города, у которых хотя бы один ребенок младше 18 лет проживал вместе с ними большую часть недели. Под телесным наказанием авторы понимают применение родителем или замещающим его лицом физической силы с намерением причинить ребенку боль (исключая физические повреждения) с целью коррекции и контроля его поведения. В отличие от физического насилия, телесное наказание — чаще всего легитимный акт, который непризнается преступлением, редко приводит к телесным повреждениям и психологическим травмам ребенка и считается в обществе приемлемой формой поведения родителей в отношении собственных детей. Выяснилось, что около половины — 46 % — опрошенных родителей применяли телесное наказание к своим детям. Этот показатель близок к данным США, где около 40 % родителей хотя бы раз физически наказывали своего ребенка. Что касается гендерных различий, то, как и в США, матери чаще отцов телесно наказывают детей (50 % опрошенных матерей против 36 % отцов), самая распространенная форма наказания — пощечины и подзатыльники, и среди женщин, и среди мужчин, но мужчины в большей степени, чем женщины, используют для наказания какой- либо предмет, например ремень или палку. Работа А. В. Лысовой — единственное российское исследование телесных наказаний, представленное на международных научных форумах. Однако выборка его невелика и к тому же не является случайной (почти 52 % респондентов имели высшее образование, а такие люди менее склонны применять и одобрять телесные наказания), для широких обобщений и кросс- культурных сопоставлений этого недостаточно.
f
А что говорят сами дети? Из опрошенных в 2001 г. московских старшеклассников (7—11 класс) только 3,1 % мальчиков и 2,8 % девочек признали, что родители применяют к ним в качестве наказания физическую силу.[601] В саратовских исследованиях Е. Р. Ярской-Смирновой на вопрос «Приходилось ли тебе убегать из дома?» утвердительно ответили 5 % опрошенных детей; на вопрос «Почему?» 14 % заявили, что их дома бьют. На вопрос «Как часто родители бьют тебя?» 2 % детей сказали «часто», 21 % — «редко», 76 % — «никогда». За что бьют? За оценки — 42 %, за плохое поведение — 79 %, просто так — 6 %. 40 % детей признают, что наказание они «заслужили».
Если учесть разницу возраста и социальных условий, детские ответы так же неоднозначны и трудно сопоставимы, как родительские.
Отношение к телесным наказаниям
Па вопрос всесоюзной анкеты ВЦИОМ (апрель 1992 г.) «Допустимо ли наказывать детей физически?» утвердительно ответили только 16 % россиян, против высказались 58 %. Русские оказались гораздо гуманнее других народов бывшего СССР: телесные наказания детей в то время считали нормальными, допустимыми 24 % эстонцев, 29 % литовцев и 39 % узбеков. Возможно, в России сильнее сказывались тогдашние советские стереотипы. Когда люди начали высказывать соб-ственнос мнение, их установки стали более жесткими. При опросе ФОМ в 2004 г. телесные наказания детей сочли допустимыми свыше половины — 54 % — россиян, «против» — лишь 47 %. Наиболее либеральны москвичи — 48 %, молодежь от 18 до 24 лет — 50 %, и тс, кого в детстве физически не наказывали — 52 %. Однако о реальной динамике судить трудно — слишком разные выборки и анкеты. При опросе ФОМ в 2008 г. с мнением, что телесные наказания детей школьного возраста «иногда необходимы», согласились 67 %. На вопрос «Левада-центра» (2004 г.) «Имеют ли право родители подростка 13—14 лет наказывать его физически?» утвердительно ответили 37 % (в 2000 г. было 27 %), отрицательно — 61 %.[602] По здесь ограничительным фактором является возраст наказываемых (право — правом, а выпороть подростка не так- то просто).
В опросе Исследовательского центра портала SupcrJob.ru (март 2008 г.) телесные наказания в общем виде сочли необходимым методом воспитания лишь 9 % россиян. Но «необходимое» и «допустимое» — вещи разные. Некоторые респонденты считают такую меру допустимой лишь в отношении мальчиков. Другие апеллируют к собственному опыту: «Нас же тоже шлёпали, и ничего. Выросли нормальными»; «На себе испытала — полезно». Большинство — 61 % — считают «физическое воздействие на детей с воспитательными целями» крайне нежелательным и возможным только в исключительных случаях. Принципиально недопустимым телесное наказание детей считают только 30 % опрошенных, которые думают, что применение ремня или подзатыльников порождает лишь «негативную реакцию, страх, подавляет самостоятельность», «способствует развитию у ребенка различных комплексов». При этом мужчин, считающих телесные наказания неотъемлемой частью воспитательного процесса, вдвое больше, чем женщин (12 % против 6 %), неприемлемыми их признают 34% женщин и 25 % мужчин. Чаще других о пользе шлепка и подзатыльника говорят люди старше 50 лет, а наибольшее число их противников — среди молодежи до 20 лет. Категорически против телесных наказаний 25% россиян, имеющих детей, и каждый третий (33 %) среди бездетных.[603]
Согласно исследованию Фонда поддержки детей, находящихся в трудной жизненной ситуации, 36,9 % родителей считают, что физическое насилие вредно для детей, но 5,6 % полагают, что «без рукоприкладства» воспитать ребенка нельзя. С трудностями концептуального разграничения «телесных наказаний» и «жестокого обращения с детьми» столкнулись и саратовские социологи: каждый третий опрошенный знает о случаях жестокого обращения с детьми, почти половина признаеттелесные наказания недопустимыми, треть полагает, что применять их следует в зависимости от ситуации, один из десяти считает, что бить детей можно.
г
Одна из главных причин распространенности телесных наказаний в России — общая «притсрнслость» к насилию, жертвами которой являются не только взрослые, но и дети. Самописания разных поколений зачастую неразличимы. Вот как выглядит обмен опытом:
«Порют меня практически ежедневно! За плохую успеваемость, за редкостное курение, принятие алкогольных напитков, например если я задерживаюсь где-нибудь хоть на 15 мин! Все равно будет порка! Отец у меня строгий, но справедливый!! Чаще всего он меня лупит ремнем, только не пряжкой, а складывает вдвое. Я снимаю штаны вместе с трусами и становлюсь на четвереньки, животом на диван. Иногда если я слишком дергаюсь, то без дивана, тогда отец зажимает мое тело с боков.
А тебя твой отец пряжкой лупит? Мне иногда только угрожает, что будет бить пряжкой, но всегда жалеет. Если шлепает рукой, то обычно у него на коленях, или просто стоя. Летом в деревне отец лупит меня крапивой и ивовым прутом, тогда он заставляет меня раздеваться совсем догола».
«Андрей, как ты считаешь подростков надо наказывать ремнем или нет? Тебя самого когда-нибудь ремнем наказывал? Если да то какие при этом испытываешь чувства, как происходит порка?
— Считаю, что надо. Но, это обязательно должно быть как-то регламентировано. Иначе, кроме новой волны семейного и пр. насилия над детьми мы ничего не получим. Что до меня, конечно, в детстве бывало лупили. Лет до 12. Не Moiy сказать что незаслуженно. Был довольно таки большим хулиганом. Впрочем, таким и остался. Порка лишь слегка осаживала. Считаю, что в воспитательном процессе она необходима только тогда, когда есть что поставить в альтернативу. То есть, когда лупят для того, что бы проще было принять ребенку то, что ему дастся. Чтобы меньше с его стороны было упрямства.
А чувства... Ясно, что не сладко. Правда, так, как это зачастую описывается в тех рассказах, которые есть в инстс, у меня в детстве никогда не было. Нет, было почти так же один раз — мне 10 лет тогда было. Я чего то наделал на даче и дед спустил с меня штаны и разложив на верстаке отхлестал прутом. Если тебя интересует — есть ли сексуальные и эротические чувства при этом. Писюн помню стоял перед тем как... Позже, когда появилось открыто что то , что можно об этом почитать и посмотреть, то с удовольствием это делал — возбуждение от этого испытываю. Но сам никогда не извращался в этом. Хотя мало, но пороть детей самому приходилось. Лупил их всегда ремнем и всегда лежа на кровати. Естественно без штанов».