Господи, чего это она вдруг об этом? Внизу хлопнула дверь и послышались мужские голоса. Господи, Юра не один. Даша кинулась обратно в ванную, стереть остатки крема и высушить голову.
– Даша, ты где?
– Пять минут! Иду. Завтрак на столе.
На столе-то на столе, но прибор-то один…
Ее день был построен по плану Юры. Как правило, утро в семье было раздельным. Юра вставал в 5:30, чтобы к шести уже быть либо в спортзале, либо на корте. Возвращался в 8:30, завтракал обязательно в одиночестве. К его приходу Даша накрывала стол. Два отварных яйца в мешочек, немного масла и баночка греческого йогурта. Кусок хлеба с отрубями уже был заряжен в тостер, Юра должен был только нажать на кнопку.
Черный чай Юра заваривал сам.
Даша оставалась в спальне на втором этаже или шла в комнату к мальчишкам. В доме всегда есть чем заняться. Ровно в 9:15 благоухающий одеколоном от «Тома Форда» (других не признавал) Юра поднимался на второй этаж, целовал Дашу в макушку, нежно обнимал, потом, немного отстранившись, внимательно вглядывался в ее лицо и уже целовал глубоко и чувственно. На этом моменте Даше казалось, что сейчас ее опять потащат в постель, но нет. Это все было не про ее мужа. Юра грустно смотрел на жену, разворачивался и легкой походкой спускался с лестницы. У ворот уже ждала машина. Водитель стоял рядом с автомобилем и открывал дверь именно тогда, когда Юра оказывался рядом. Не до, не после. Абсолютная готовность и синхронность. При этом, увидев Юру, водитель застегивал среднюю пуговицу пиджака, тем самым подчеркивая уважение к руководителю, потом, с практически незаметным поклоном, прикрывал плотно, но бесшумно дверь. Дальше быстрым шагом возвращался к месту водителя. Прежде чем сесть, он среднюю пуговицу на пиджаке расстегивал.
«Иногда. Всегда. Никогда». Три пуговицы на мужском пиджаке и то, как и в какой момент они должны быть застегнуты. Совершенно ненужные вроде бы движения выглядели как ритуальный танец. Как будто они несли какой-то посыл. Хотя посыл был один-единственный. Вокруг вас, господин руководитель, работают настоящие профессионалы. Они знают толк в своем деле. И что важно, они вам поднимают настроение с утра, заряжают вас дополнительной энергией. Ваша энергия приносит нам наши зарплаты.
Каждое утро эту картину Даша наблюдала из окна. Юра делал небольшой поворот головы, как будто он сейчас поднимет глаза и найдет Дашу в окне. Она тут же начинала махать рукой. Взгляд тем не менее Юра не поднимал, или не настолько, чтобы встретиться с женой глазами. Даша так до конца и не могла понять, видит он ее пассы рукой или нет. Сначала думала, скорее всего, вряд ли. Потом поняла, что точно видит. Как-то рукой не помахала, просто задумалась, и вечером почувствовала – что-то не то. Юра был нервным, можно даже сказать, агрессивным. Или ей так показалось? Но она заметку для себя сделала. Что ей сложно, что ли, рукой помахать? Ей не хотелось думать, что она тоже винтик в отлаженном Юрином механизме. Но иногда такие мысли посещали. Особенно после маминых профилактических бесед.
В этом году ей исполнилось сорок три года. Юра старше ровно на десять лет. Он вполне мог найти себе и восемнадцатилетнюю. С его-то возможностями. И без двоих детей и вечно ворчащей тещи. Но он почему-то выбрал Дашу.
Пришел с друзьями в ее галерею. Было это три года назад. Мужчины немного навеселе, еще и бутылка шампанского в руках.
– По случаю успешной сделки меняем интерьеры офиса. Говорят, у вас можно подобрать то, что нам нужно.
Говорил, видимо, Юрин помощник. Даша сразу же поняла, кто тут главный. Вроде бы все одеты практически одинаково, но именно Юра был самым молчаливым, держался отстраненно. Вроде как они вместе, но он отдельно.
– Что-то в этом стиле, – произнес он, указывая на практически черно-белое полотно художника-авангардиста.
– В галерее только одна картина этого художника. Это наш земляк, сегодня он очень востребован на Западе.
– Мне это не важно.
– Я просто хотела сказать, что у вас хороший вкус.
– Я это сам знаю. Я бы хотел взглянуть на другие его картины.
Редко кто выбирает картины Абельмана. На первый взгляд они кажутся тусклыми и безжизненными. И, только присмотревшись, можно заметить маленькие ростки зелени, или радугу, или солнце сквозь ливень. Ей тоже Абельман нравился. Она не видела в картинах депрессии, скорее в них всегда была надежда.
Даша внимательнее присмотрелась к мужчине. На вид лет пятьдесят. В его лице было что-то восточное. Широкие скулы, тонкий рот. Восточное и хищное. А еще походка. Как будто он шел не по земле, а немного по воздуху, не было в его движениях никакой резкости. Все плавно. Наверняка занимается какими-нибудь азиатскими видами спорта, отметила для себя Даша. Коренастый, но видно, что следит за фигурой. Мужчину, который ходит в спортзал, видно издалека. Образ довершал идеально пошитый пиджак и дорогая обувь.
Картины тогда Юра так и не купил, а Даша тогда чуть не сошла с ума. Более привередливого и нудного покупателя она не видела никогда. При этом мужчина не скрывал, что ничего не понимает в искусстве, но ему должно понравиться. Дальше ему вроде нравилось, но не нравились детали. Его интересовало все: холсты, краски, когда картины написаны, в каком городе и т. д.
В какой-то момент Даша разозлилась:
– А давайте вы все это не будете покупать?
Юра опешил:
– Почему?
– Потому что вы мне надоели. Вы знаете, я сама художник, и мне неприятно, когда таким образом разбирают работы моих коллег.
Юра не спросил, а что рисует сама Даша, он только пожал плечами:
– Но вы потеряете приличную сумму, а могли бы заработать.
– Как-нибудь переживу.
– Я два раза не предлагаю.
– Я тоже отказываю один раз.
Юра тогда помолчал буквально полминуты.
– Приглашаю вас к себе домой.
– Зачем?
– На ужин. Считайте, что это свидание. Мой водитель заедет за вами в шесть.
Так начался их роман. Или что это было? Даша переехала к нему через месяц. Вместе с мольбертом и с сыновьями.
Мольберт был сослан на мансарду, сыновья определились в просторную гостевую. И даже был куплен еще один письменный стол, чтобы мальчишкам было удобнее делать уроки.
Какие чувства Даша испытывала к Юре? Она себя убеждала, что это была любовь. Вот и пришла любовь. Или опять это не любовь?
– Тебе не понять, ты не любила, – шутила подруга Юлька, сама не осознавая, насколько она близка к правде.
Да, так случилось. Были кавалеры, замужество, закончившееся полным крахом (хорошо, хоть отец у мальчишек остался), но настоящей любви не было. Чтоб с бурями и страстями. Юра? Ей хотелось верить, что да. Любовь. Но сердцем она понимала, что опять себя уговаривает. Юра удивлял, очаровывал, строил для Даши и ее сыновей комфортную и красивую жизнь. И вроде бы живи да радуйся. В конце концов, уже сорок лет. Какие страсти? Не было в этих отношениях легкости. Легкое напряжение было, а самой легкости нет.
Они поженились через год. Просто расписались в загсе и выпили на веранде по бокалу шампанского.
– Ты разочарована?
– Ну что ты! Кому нужна эта помпа? Главное – мы, наша семья.
– Наверное, ты уже поняла, что высокопарные слова любви – не про меня. Я человек дела. Я постараюсь тебя не разочаровать.
Юра не брал слова с Даши про то, что и она не должна его разочаровать. Он говорил за себя, ничего не требуя взамен. Этим и купил.
Даша понимала, что стала жить лучше, ее жизнь стала ярче, насыщеннее. Их постоянно куда-то приглашали. Приемы, банкеты. Обязательные премьеры. В галерее появились новые клиенты, и она стала хорошо зарабатывать. Кстати, Юра считал это правильным. Своими деньгами она распоряжалась сама. Но за время, проведенное вместе, она так и не написала ни одной картины… Такая метаморфоза.
За островом в кухне-столовой сидели двое. Ее Юра и приятный молодой мужчина, скорее всего, ровесник Даши или чуть старше. Высокий, спортивный, улыбчивый и очень шумный. Во всяком случае, он вел себя немного громче, чем принято в их доме.
При виде Даши он тут же соскочил с барного стула:
– Леонид. Извините за вторжение. Но у нас такая партия красивая получилась, захотелось еще немного поговорить на эту тему.
– А я – Дарья, спасибо что зашли, мы любим гостей.
Даша почувствовала спиной, что Юра доволен. Она быстро поставила еще один прибор на стол, поймала взгляд Юры и накрыла еще и для себя. Юра, как всегда, заваривал чай, а Даша уже доставала из холодильника икру и слабосоленую форель, заряжала вафельницу, чтобы сделать вафли, пока мужчины закусят чем-то более существенным. Юра пытался помочь, чем сильно удивлял Дашу, одновременно отвечая на реплики нового гостя.
– Прекрасная рыба! Где берете?
– У рыбаков.
– Ого. Кстати, про рыбалку. Ну это мы еще обсудим. А вы тут давно?
– Я – десять лет, Даша ко мне присоединилась три года назад.
– Шикарное место. Давно хотели переехать в дом, но не могли найти место, чтобы устраивало нас обоих. Мне нравится – жена недовольна, она в восторге – я понимаю, что дорого, не потянем. И вдруг все сошлось. И место прекрасное, и по цене договорились. Хозяин срочно покидал страну. Вот так бывает. Не то что ремонт делать не пришлось, а даже шторы жену устроили. Да, редкий, доложу я вам, случай.
Даша про себя отметила, что в этой семье все решается сообща. И за шторы, как и должно быть, отвечает жена.
– Вам действительно повезло. Здесь редко что-нибудь продается. А у кого купили? – подал голос Юра.
Разговор лился, Даша быстро замешивала тесто для вафель.
– Но я ведь не знал про корты!
– Специально на отшибе строили.
– Хитро`! Да и, откровенно говоря, времени не было. Этот чертов бизнес всех нас доконает. Но! С сегодняшнего дня беру пример с Юрия. Моя жена сейчас в Лондоне, сын поступил в колледж, она его опекает, так что теперь один, можно наконец выдохнуть и заняться собой. А то никуда уже не годится. Ремень пришлось новый купить, на старом дырки закончились.