В Стамбул летят в основном туристы. И скорее всего, впереди их ждет стыковка. Поэтому они берегут силы. Пары стоят прислонившись друг к другу. В основном молчат, нет ни азарта, ни веселья. Такое впечатление, что они едут куда-то на работу вахтовым методом.
Очень красивая очередь на полет в Ригу. В основном это расслабленные, улыбающиеся пары среднего возраста, ближе к пятидесяти, смотрят друг на друга с любовью, даже целуются. Воспитанные младенцы не кричат, обязательно кто-то везет в переноске милую собачку. Да, и одеты в светлое. Много красивых спортивных костюмов, белых или бежевых. Нет ничего аляпистого, слишком яркого. И почти нет черного цвета.
Очередь на грузинский рейс другая: хмурая, заспанная, темная. Женщины в черных платьях, темных колготках и в спортивных туфлях без каблуков. Все молчат, друг на друга не сморят. Почему? Странно. Сейчас они прилетят в Тбилиси, и картинка тут же изменится. И будут шикарные молодые парни с идеальными стрижками и фигурными бородками, и целые семьи, которые приехали на встречу одного человека. И много-много разговоров на самом красивом и мелодичном языке на свете. Речь будет перемежаться междометиями: «Вай ме!» (Боже мой), обязательными жестами. Теми, что есть только у грузин. Итальянцам не догнать.
Светлана оглядывалась по сторонам. Взгляд зацепился за странного вида семью. Женщина лет сорока – сорока пяти, двое молодых ребят – парень с девушкой – и младенец. Спящий ребенок кочевал из одних рук в другие, опять же все молча, немного сонно. Светлана пыталась угадать, кто здесь кем и кому приходится, кто летит, кто провожает. Скорее всего, летят ребята с малышом, мама провожает. Чья мама? Скорее всего, парня. Почему так решила? Сложно ответить. Вот так придумалось. Потом ребенка забрала та, что постарше. Небольшого роста, с формами, она удивительно ловко обращалась с младенцем. Сумка через плечо, видно, что достаточно увесистая, но ей нисколько не мешала. А ведь женщина и сама могла бы быть мамой малыша. А может, она как раз мама и есть и это ее трое детей?
Петр пока еще был не здесь. Если вдруг ему никто не звонил, он, немного подумав, сам набирал номер очередного сотрудника:
– И что? Если я уехал, можно все сразу бросить? Мог бы и пораньше на работу прийти. Вон я уже в аэропорту.
Светлана посмотрела на часы. Без пятнадцати минут девять. Человек вполне еще мог и не доехать до работы. Муж нажимал на отбой и зло смотрел перед собой. Хотелось, конечно, поделиться своими догадками про пассажиров, но Света понимала: мужу не до нее и тем более не до ее бредовых мыслей. Какая разница, кто кому и кем приходится? Совершенно чужие им люди. Все так. А ей интересно.
Они уже получили посадочные талоны, как вдруг их остановил пожилой мужчина приятной наружности.
– Молодые люди, вы ведь в Тбилиси летите? Очень вас прошу, передайте дочке посылочку. Понимаете, она ребенка недавно родила. Девочку. У вас, смею спросить, наверное, дети уже взрослые? Может, дочка есть? А может, внуки?
Мужчина все говорил, а Светлана в душе радовалась, что подошел он не к ней, а к мужу. Ситуация не из легких, помочь очень хотелось, но запрещено ведь. А с другой стороны, в семье Светы была такая история. Тяжело заболела племянница. Очень тяжело, лекарство было только в Москве. И вот месяц за месяцем в продолжение пары лет они передавали лекарства. С проводницами, с пассажирами. Люди брали, хотя тоже, может быть, опасались. Тогда племянницу спасли. Света не забывала об этом никогда.
Хорошо, что мужчина подошел к Петру. Она бы отказать не смогла, и потом муж бы ее ругал, отчитывал: «Как ты могла! Ты вообще в своем уме?» А сейчас он стоит и мнется. Мужчина тем временем разворачивает свою авоську из магазина «Пятерочка». Внутри детское питание и шоколадные конфеты. Он тут же достает горсть конфет, сует ее мужу.
– Возьмите. Это вам. Это в дорогу. Нет, нет, у нас не принято отказываться! Понимаете, автобусы отменили. Я бы поехал. Но не на чем теперь. Просто нелепица какая-то. А самолет для меня теперь не просто дорого. Невозможно.
Света стояла чуть поодаль, она решила не подходить близко, пусть это решение муж примет сам. Кто-то тронул ее за рукав:
– Возьмете? Возьмите, пожалуйста. Я не решилась. Испугалась и так теперь себя чувствую погано. Я рядом с вами на таможне буду. Если что, то мы вместе. – Молодая девушка стояла рядом и смотрела на Свету практически умоляюще. Да. Дожили. Просто помочь людям нам уже страшно. Какой ужас.
Тем временем муж взял пакет. По Ватсапу уже созванивались с той самой Нино, дочкой, которая уже готова была выезжать в аэропорт. Да. И до Внуково ехать далеко, и в Тбилиси аэропорт не в центре. И не сказать чтобы в пакетике было что-то жизненно важное. Детское питание и в Тбилиси купить можно. А уж конфеты тем более.
Они легко прошли таможенный контроль, чужой пакетик не вызвал никакого подозрения. Уже заходя в самолет, Света видела: настроение у мужа изменилось. Появилось какое-то внутреннее спокойствие. Он делает доброе дело. Сначала поверили в него, потом он поверил в свои силы, и вот все получилось. Никакой бомбы, просто детское питание…
Светлана любила сидеть у окна, муж – у прохода. Что делать? Все же ее пожелания были в приоритете, поэтому места по возможности покупались у окна, если вдруг повезет и никто не придет, то муж тут же пересаживался к проходу.
Как правило, супруги в течение полета не общались. Светлана доставала айпад с закачанными книгами, муж первые полчаса углублялся в свои мысли, потом, не доставая себя из недр своих раздумий, начинал играть в какие-нибудь игры или слушать музыку. За полчаса до прилета Петр оживал, пересаживался на место рядом со Светланой, крепко обнимал ее, неожиданно вспомнив про любовь и нежность. А Светлана мгновенно забывала его уход в другую реальность. Вернулся же. И всегда возвращается!
Они заняли свои места в надежде, что никто не подсядет, вроде бы не так много людей регистрировались на рейс. Из головы никак не шел пожилой папа-грузин. Сколько бы лет ни было ребенку, для родителей он – ребенок. И вот сегодня совсем другая жизнь. Границы, непомерно дорогие билеты на авиарейсы, автобус, как она услышала, и вообще между Тбилиси и Москвой отменили. Что за жизнь? Светлана сама не заметила, как мысли закрутились вокруг собственных детей. Слава богу, у нее хорошие отношения с женой сына, видятся часто, выбираются друг к другу в гости, внук их искренне любит. А вот младшая? Жизнь у нее только начинается. Светлана достала телефон, чтобы перевести его в беззвучный режим. Ну конечно. Кто бы сомневался? Легка на помине. От дочери миллион смс. И добро бы по делу. Поток мыслей. Светлана строчила ответы, удивлялась вопросам, ну как же так. Последние полгода в телефоне они обсуждают исключительно Вовку. Мам, что скажешь? Что думаешь? Думала она следующее: «Дорогая дочь, у меня много разных тем, о которых я хотела бы подумать, если бы постоянно не должна была думать про твоего Вовку. Хоть бы показала как-нибудь». – «Не время. Было бы на что смотреть». – Вот и все ответы. Почему тогда Светлана должна тратить на него свое время? Если там даже смотреть не на что. А на аватарке в Ватсап у него помидор. Что хочешь, то и думай. Да… Детский сад. Их дочери двадцать пять лет. Много это или мало? Второй ребенок, родили они ее достаточно поздно. А с другой стороны, Светлана радовалась своей нужности. Дочка до сих пор советовалась по всем вопросам с мамой. Как говорят модные психологи, это не есть хорошо. Но ощущать свою нужность так приятно. К черту психологов. Светлана в данном случае выбирала себя. И опять мысленно она вернулась к Нино, которая сейчас уже едет через весь Тбилиси, чтобы встретить их в аэропорту с посылочкой от папы.
Краем глаза она видела, как по проходу пробирается та самая пухлая женщина с ребенком на руках. И сама немаленькая, малыш вертится, объемная сумка через плечо. А где же те двое? Почему одна? Неожиданно женщина начала устраиваться именно рядом с ними. Странно, почему их не посадили вместе? «Видимо, попросит нас пересесть». Светлана подумала об этом с некоторой неприязнью и тут же отругала себя за злобу. Ну зачем она так? Неправильно это. Все равно они с мужем сидят в полете молча. Почему, собственно, и не поменяться? Однако никакой просьбы не последовало.
Светлана опять углубилась в сообщения. Господи, ну почему плохое настроение может быть у всех в их семье, кроме нее? Муж имеет право вспылить, сын хлопнуть дверью. Дочь – вот те, пожалуйста. Что это за бесконечные восклицательные знаки? Дочь в который раз жаловалась на Вовку. Не тот, не такой, и зачем она с ним до сих пор вместе? И как так случилось, что они из-за этого самого Вовки пропустили занятие по английскому языку? Он что-то там перепутал. Она, что ли, мать Вовки? Ну и потом, все равно дело уже сделано. Они пришли не в тот день и не к тому часу. Можно уже ситуацию отпустить, а дочь все пишет и пишет. Что за манера сваливать чувство вины на другого?
Она опустила телефон на колени, посмотрела в иллюминатор. Вот что значит поздний ребенок. Абсолютная эгоистка. Ни Вовку не жалко, ни мать.
Вовсю шла погрузка багажа. Светлана развернулась к мужу. Вот это да. Петя сидел неподвижно, нежно прижимая к груди того самого ребенка, а женщина доставала вещи из сумки и раскладывала их в определенном порядке: бутылочки с водой, со смесью, погремушка, соска, прозрачный пакетик со сменным бельем и подгузниками.
Ничего себе. Света решила не лезть с помощью и с вопросами. Женщина все так же деловито рассовывала вещи, периодически улыбаясь малышу, малыш улыбался в ответ, а потом с нескрываемым интересом рассматривал мужа и улыбалась ему тоже.
Муж никогда не любил детей. Свои – это не дети, это наследники, это данность. Дети – это все остальные. Те, которые орут, визжат, издают посторонние звуки и мешают жить. Внук пока еще до конца не вошел в статус наследника, поэтому брался ими на каникулах ровно на три дня. Сын аккуратно напоминал: