Еще одно СМС. «Тебя в ресторане нет».
Понятно, что нет. Как она могла быть там, если она сидит здесь? Пьет свой кофе, только что послала на фиг видного бармена и любуется на гору, которую слегка загораживают двое влюбленных. Они тоже уже стали немного раздражать. Уже полчаса сидят не шевелясь. Сказали бы уж что-нибудь. Или занялись чем. Сколько же у людей свободного времени. Ах да, отпуск же.
Муж ладно. Он под влиянием сына, радости, что сын вошел в его бизнес и они теперь – одно целое. Были годы учебы сына, когда он полностью принадлежал ей, Марго, потом студенческие годы – тут верх взяли друзья, была даже девушка, на которой хотел жениться, как только все устаканится с работой. И тут вдруг – раз! Сын решил, что он всему научился на стороне и может уже войти в бизнес отца практически полноправным партнером. Понятное дело, муж счастлив. В его жизни появился умный, амбициозный партнер, и при этом его сын. На радостях он и не заметил, что жены в его жизни стало гораздо меньше. То есть так. Для него, наверное, жены меньше и не стало. А вот для Марго все изменилось. Ей показалось, что мужа не стало вовсе. Ни мужа, ни, кстати, сына.
А что сын? Он тоже под влиянием. Под влиянием собственной жизни. Как он сам говорит: я про вас помню, только когда вас вижу. Вас нет, я про вас не помню! Он говорит, они втроем смеются. А что тут смешного?! Досмеялись. Муж еще просто не понял, что тоже попадет в те же сети.
А вот пойдет она сейчас, пожалуй, к этому бармену. Марго зазывно улыбнулась. Бармен подскочил мгновенно.
– Что-то еще?
Марго выдержала паузу. Романтическую, как ей показалось, потом сама про себя подумала – ну не идиотка ли.
– Да. Егермейстер!
– О! Прекрасный выбор. – Парень, похоже, разочарован не был. Пусть будет так. Желание клиента – закон. Вкусный ликер – тоже неплохо!
Марго вспомнила свой недавний разговор с партнером по бизнесу. Он изливал душу, она успокаивала. Со знанием дела, на правах старшего товарища. Про что? Про детей. Партнер рассказывал, что сын возвращается на каникулы после учебы. Полгода не виделись, первая разлука.
– Вы понимаете, позвонил и говорит: и у меня на вас с мамой всего три вечера.
– Это немало, – резонно успокаивала Марго.
– Включая празднование Нового года? Причем он сразу предупредил, что с нами посидит до двух часов, потом поедет встречаться с друзьями. Это вы называете нормально? До Нового года месяц! А мать уже жарит и парит, заготовки делает. А он – три вечера?!
– Миш, да погодите вы. Он же с вами живет?
– Ну?
– Вот и пользуйтесь. С женой. Он же с вами завтракать будет. Может, даже обедать. – Марго изо всех сил пыталась успокоить разнервничавшегося мужчину. Сколько ему лет? Лет сорок пять? Старший сын. Впервые уехал. Сами причем выталкивали, уговаривали, что лучше получать зарубежное образование, деньги копили.
Они с коллегой Михаилом не первый раз застрагивают эту тему, и она была в курсе всех перипетий. Как сначала мальчик не хотел уезжать, потом уговорили. Как сложно поступал, потом как тяжело вписывался в учебу, в общежитскую жизнь. Наконец вписался, и все ему нравится. И вдруг отец понял, что сын начал отчаливать от домашней пристани. Как когда-то тот самый Тургенев. Мать все сделала для того, чтобы тот учился в Берлине, он уехал, перестал писать письма… Сидя на берегу, она махала платочком вслед удаляющемуся кораблю, смахивала слезы и еще не понимала, что провожает сына навсегда. Он, конечно, вернется, но уже другим. Варвара Петровна не нашла путей к новому сыну. Она увидела, что он изменился, и вместо того, чтобы принять его нового, повзрослевшего, она пыталась затащить его обратно. Ан нет. Не вышло… М-да. Ничего нового. Из поколения в поколение везем одни и те же вожжи, расстраиваемся про те же грабли.
– Миш, у вас все будет хорошо. Только не гоните коней. Дайте свободу, поддержите. Вы, между прочим, дома живете, в своей кровати спите, да еще и с женой. А он где?
– Да вот, еще про жену. Понимаете, с мамой он общается. А со мной перестал. Вообще перестал. Как-то позвонил, я занят был, обрубил резко. И все, больше не звонит. Понимаете, он же у меня один. Даже не представлял, что так задыхаться буду.
Разговор происходил на ужине после конференции. Неожиданно Михаил расплакался. Огромный сильный мужчина с внешностью борца и с идеальным чувством юмора. Марго сделала вид, что не заметила, просто продолжала говорить. Шутила, рассказывала про своего, мол, тот еще подарочек был. Ничего, выправился. Дома теперь появляется регулярно. Правда, строго по часам. В субботу, и только на два часа. Их выслушивает, про себя рассказывает, а потом встает и уходит. И все. Они с мужем тоже сначала задыхались, а потом просто поняли: такие правила игры.
Хочешь видеть сына, хочешь с ним общаться – убери амбиции, не рассказывай, что ты тут главный, мол, как скажу, так и будет.
Потому что, как это ни обидно, уже не главный. Да, он живет за твой счет, да, маме с папой тяжело, но этот мостик нужно пройти. И мостик тот не на твердых конструкциях, а подвесной. Раскачивается.
В случае Марго они уже практически тот мостик преодолели (так ей казалось, сегодня она опять сомневается), а семья Михаила только на него ступила. Невозможно по этому мостику идти втроем, взявшись за руки, удобнее друг за другом, причем сбив шаг. У каждого он будет своим, но обязательно нужно встретиться на другом берегу. Другими, но с хорошими воспоминаниями о том походе.
Марго говорила и говорила, Миша успокаивался.
– Когда он жениться соберется, я вас обязательно на свадьбу позову.
– А я обязательно приеду.
Голос у Михаила опять задрожал:
– Простите. – И мужчина вышел на улицу покурить.
Марго от воспоминаний тоже расплакалась. Почему она про других понимает, а про себя нет? Что это? Она тоже ревнует сына к отцу? Жалко себя стало? Тоже мне принцесса. А ну-ка, быстро повторить все то, что для Миши говорила, только сейчас про себя. Марго достала из рюкзачка бумажные платочки и косметичку. Открыла красивую пудреницу, между прочим подарок сына, посмотрела на себя и подкрасила губы.
Неожиданно хлопнула входная дверь. Марго оглянулась. В проеме стояли они: сын и муж, сын держал в руках букет желтых хризантем. Про себя Марго отметила, сколько можно повторять, цветы она любит белые, желтые любила та, другая Маргарита, которая ведьма.
Слово, естественно, взял сын:
– Ну прости! Мы просто не поняли. Думали, ты едешь в кабинке сзади. Но у нас еще есть время! Если вот прямо сейчас пойдем, то у нас еще два часа. И даже хорошо, что чуть позже, народа на горе не так много.
Муж испуганно выглядывал из-за сына.
– Маргошка, ну ладно. Мы правда дураки, знаешь, как мы тебя любим.
– И я вас. – Марго постаралась не разрыдаться снова.
Не только они дураки, пришло в голову. И она тоже выступила не в лучшей своей роли. А с другой стороны, живой же человек. И это хорошо, что отношения в их семье живые. Лучше так, чем натужно улыбаться. Не нравится – обсудили и дальше пошли.
– Никогда еще с цветами на гору не поднималась.
– Ну вот! Все когда-то в жизни случается впервые.
Это да. Но как же к этому быть всегда готовым?
31.01.2024
Деньги любят счет
Тоня подошла к окну. Их отель на Искье находился высоко на горе. Чудесный вид. Море далеко внизу, слева особняк Лукино Висконти, прямо под ними серпантин дороги, увитый средиземноморской зеленью, справа виднеется Ботанический сад. Солнце уже высоко, но нет такой жары, потому что остров и постоянный бриз.
Они тут отдыхают не в первый раз, но, как правило, не покидая территорию отеля. Слишком уж отель хороший. Комфорт на двести процентов.
Исключение – Ботанический сад. Туда обязательно каждый год. Прогулка, обязательный чай в затейливом чайном домике в китайском стиле и концерт под звездами. Почему они никогда не были на экскурсии по острову или, к примеру, не посещали тот самый особняк? Виллу Коломбайя? В переводе на русский язык – Голубятня.
– Виталь, а давай закажем экскурсию на виллу Коломбайя.
– Далеко?
– Да вон, под нами прямо.
– Где? Этот квадрат с зубцами на крыше? Не могу. Он на меня действует устрашающе.
– Да почему? Считай – это музей кино. Там всякие награды представлены, костюмы из фильмов. Тебе же фильмы Висконти нравятся?
– Кто сказал?
– Ты говорил!
– Не помню… Это который «Семейный портрет в интерьере»? Нет, точно не хочу. Думаю, Ваньке тоже такое не интересно.
– Давайте за меня никто думать не будет, – раздался полубас-полуфальцет со второго яруса номера.
– А ты хочешь поехать? – воодушевилась Тоня.
– Да ни за что! А куда?
– Ну и молчи тогда!
Почему в этой семье только ей всегда все нужно. А ей хотелось окунуться в богемную жизнь. Как это у них там все было? Полубоги, полудьяволы. Как они жили? Какие тайны стояли за ошеломляющими успехами и страшными проклятиями?
– Виталь, ну, может, тогда на Капри? Рядом же Капри. Наверное, нужно поехать. Не зря же там столько времени прожил Горький.
Виталий отложил телефон:
– А давай! Действительно. Почему бы нам не поехать на Капри. Организуешь?
Тоня тут же полистала справочник, нашла турбюро, созвонилась с экскурсоводом и уже на следующее утро в лобби отеля их ждала уверенная в себе, слегка спешащая дама средних лет.
Тоня наблюдала за мужем и понимала, что сделала очередную глупость. Нужно было поручить найти экскурсию мужу. А так… Женщина-экскурсовод активно Виталию не нравилась. Надо отдать должное, было за что. Тоне она не нравилась тоже. Кстати, если бы все же ее нашел Виталий, муж бы сейчас попытался найти в ней какие-то положительные черты. А так. Ну просто безо всяких перспектив.
Гид монотонно предлагала разные экскурсии, при этом смотрела на их семью немного свысока, немного снисходительно. Это ж надо было умудриться сразу же составить о себе негативное впечатление? С самых первых фраз, еще даже цену не озвучив.