соотечественниками и подавляющим большинствомего зарубежных хулителей.
С окончанием войны популярность Муссолиниупала. Популярность русских событий вывелавперёд коммунистов. Но грандиознаякоммунистическая авантюра – захват предприятийв 1920 году – окончилась полным провалом, иразочарованные массы вспомнили прежнего лидерасоциалистической партии. Они ринулись в новуюпартию Муссолини, к фашистам. Молодёжь склокочущим энтузиазмом приветствоваласамозванного наследника Цезарей. ПозднееМуссолини хвастал, что он спас Италию откоммунизма. Его враги страстно оспаривают этоутверждение. Коммунизм, говорят они, уже не былреальной угрозой в Италии, когда Муссолинизахватил власть. Истина в том, что провалкоммунистов стимулировал приток сил в рядыфашистов, что и дало им возможность разгромитьвсе остальные партии. Сокрушительная победафашистов была не причиной, но следствиемпоражения коммунистов.
Программа фашистов, составленная в 1919 году,была резко антикапиталистической <этапрограмма издана на английском языке в книгеКарло Сфорца: Carlo Sforza, Contemporary Italy, Translated by Drake andDenis de Kay, New York, 1944, pp. 295–296>. Её могли быодобрить не только самые радикальные сторонникиНового Курса, но и коммунисты. Когда фашистыпришли к власти, они позабыли о тех пунктахпрограммы, которые относились к свободе печати,мысли и праву на создание организаций. В этомотношении они оказались добросовестнымиучениками Бухарина и Ленина. Более того, они неуничтожили, как было обещано, промышленные ифинансовые корпорации. Италия чрезвычайнонуждалась в иностранных займах для развитияпромышленности. Основной проблемой фашистов впервые голы правления было завоевать довериеиностранных банкиров. Для них было бысамоубийственным разрушение итальянскихкорпораций.
Экономическая политика фашистов вначале ничемне отличалась от политики всех других странЗапада. Это была политика интервенционизма. Сгодами она всё сильнее сближалась с социализмомнацистского образца. Когда Италия, послепоражения Франции, вступила во вторую мировуювойну, её экономика уже во всех деталях походилана экономику нацистского типа. Отличием было то,что фашисты оказались ещё менее эффективными иещё более коррумпированными, чем нацисты.
Но Муссолини не мог долго прожить безсобственной экономической философии, фашизмвозник как новая философия, неслыханная прежде ине известная другим народам. Он заявил о себе, како благовествовании, которое восставший духдревнего Рима несёт угасающим демократическимнародам, варварские предки которых некогдаразрушили империю. Это было одновременным иполным завершением Ринашименто [Rinasdmento (иm.)– возрождение, ренессанс (эпоха Возрождения вИталии – XIV–XVI вв.); наименование«Возрождение» подчёркивало, что это времярассматривалось его идеологами каквосстановление великой культуры Римской империипосле мрачного средневековья] иРисорджименто, конечное освобождение латинскогогения от ярма иностранных идеологий. Егоблистательный вождь, несравненный Дуче, былпризван, чтобы найти окончательное решениежгучих проблем экономической организацииобщества и социальной справедливости.
Из пыльной груды забытых социальных утопийфашистские учёные извлекли схемы гильдейскогосоциализма. [Гильдейский социализм –концепция, разработанная накануне первоймировой войны Д. Коулом, Д. Гобсоном и др.радикальными членами фабианского общества. Вотличие от большинства фабианцев, выдвигавшихпрограмму передачи предприятий в муниципальнуюсобственность, гильдейские социалистынастаивали на национализации частныхпредприятий и передаче управления ими«национальным гильдиям» – объединениямработников народнохозяйственных отраслей. Такимобразом, гильдейский социализм сочеталтрадиционную фабианскую идею решающей ролигосударства в изменении форм собственности санархо-синдикалистскими положениями о передачеуправления производством профессиональнымсоюзам трудящихся.] Гильдейский социализмбыл очень популярен среди британскихсоциалистов перед первой мировой войной и впервые годы после её окончания. Идея быланастолько непрактичной, что очень быстро исчезлаиз социалистической литературы. Ни одинсерьёзный государственный деятель никогда нимгновения не посвятил противоречивым и путаннымпостроениям гильдейского социализма. Он былпочти забыт уже, когда фашисты дали ему новое имяи торжествующе провозгласили, что корпоративизм– новый универсальный путь спасения общества.Публика в Италии и в других странах былаочарована. Бесчисленные книги, памфлеты и статьибыли написаны во славу stato corporativo [statocorporativo (ит.) – корпоративное государство].Правительства Австрии и Португалии очень скоропровозгласили, что они привержены благороднымпринципам корпоративизма. Папская энцикликаQuadragesimo Anno (1931) содержала несколько параграфов,которые могут быть истолкованы – но необязательно так – как утверждениекорпоративизма. [Папские энциклики(послания всем верующим католикам) принятоименовать по начальным словам. Quadraqesimo anno (лат.)– в год сороковой – послание, посвящённоесоциальным проблемам. Наименование связано ссороковой годовщиной энциклики «Rerum novarum» (Оновых вещах), в которой была впервые данаразвёрнутая социальная программа католицизма.]Во Франции эти идеи нашли многих красноречивыхсторонников.
Но всё это были пустые слова. Никогда фашисты несделали ни малейшей попытки реализоватькорпоративистскую программу – промышленноесамоуправление. Они сменили имя торговой палаты– на корпоративный совет. Они назвали corporazioneпринудительную ассоциацию различных отраслейпромышленности, которые стали административнымицентрами реализации нацистского социализма. Ноне возникало и вопроса о самоуправлении corporazione.фашистское правительство не терпело нималейшего вмешательства в свои абсолютноавторитарные методы контроля производства. Всепланы по созданию корпоративной системыостались на бумаге.
Основная проблема Италии – относительноеперенаселение. В эту эпоху барьеров на путиторговли и миграции итальянцы обречены жить наболее низком уровне, чем жители других стран.Фашисты видели единственный способ выхода изэтой неприятной ситуации: завоевание. Они былислишком недалеки, чтобы осознавать, чтопредлагаемое решение хуже и опаснее самойболезни. Более того, они были настолько ослепленысамонадеянностью и тщеславием, что не замечалидаже, насколько смешны их провокационныевыступления. Иностранцы, которых стольнастойчиво вызывали на битву, отлично знали,сколь ничтожны военные силы Италии.
Что бы ни говорили его сторонники, фашизм не былпорождением итальянского ума. Начало ему положилраскол марксистского социализма – учениябесспорно импортного. Экономическая программафашизма была заимствована у немарксистскогогерманского социализма, а агрессивность такжебыла заимствована в Германии, у Alldeutsche илипангерманских предтеч нацизма. [Alldeutsche (нем.)– пангерманисты. В конце XIX в. в Австро-Венгриисформировалась политическая доктринапангерманизма, согласно которой все регионы снемецкоязычным населением должны бытьполитически воссоединены с Германией. Германиядолжна стать организующей силой Европы, а надПрибалтикой, Польшей, Белоруссией и Украинойустановлен немецкий контроль. По существу, вдоктрине пангерманизма содержались важнейшиеположения будущего национал-социализма: расизм,антисемитизм, требования аншлюса Австрии иСудетов, идея «Дранг нах Остен» (наступленияна Восток). Видными теоретиками и политикамипангерманизма были Г. Шенерер, Э. Хассе, А.Гугенберг, Г. Класс.] Ведениеправительственной политики было заимствованиемленинского стиля диктатуры. Корпоративизм, стольпревознесённое идеологическое украшение, былбританского происхождения. Единственнымдоморощенным ингредиентом фашизма былтеатральный стиль процессий, представлений ипраздников.
Краткосрочный фашистский эпизод окончился вкрови, убожестве и позоре. Но силы, породившиефашизм, не умерли, фанатический национализм естьчерта, общая всем современным итальянцам.Коммунисты, конечно же, не готовы отказаться отсвоих принципов диктаторского подавления всехнесогласных. Да и католические партии не стализащитниками свободы мысли, печати или религии. ВИталии по сею пору очень немногие понимают, чтонезаменимой предпосылкой демократии и свободычеловека является экономическая свобода.
Может случиться, что фашизм вскоре воскреснет –с новым именем, под иными лозунгами и символами.Но если это случится, последствия будутнезавидными. Ибо фашизм не является «новымпутём жизни» <см., например, Mario Palmieri, Thephilosophy of Fascism, Chicago, 1936, p. 248>, какпровозглашали фашисты; это скорее старый путь ксмерти и разрушению.
Нацизм
ФИЛОСОФИЯ Национал-социалистской рабочейпартии Германии есть чистейшее и самоепоследовательное проявлениеантикапиталистического и социалистическогодуха нашей эпохи. По происхождению, основные идеинацизма вовсе не германские и не «арийские».Точно так же они не специфичны для современныхнемцев. В генеалогическом древе нацизма такиелатиняне как Сисмонди и Жорж Сорель, такиеанглосаксы как Карлейль, Рескин и Хаустон СтюартЧемберлен много важнее, чем любой германец. [СисмондиСимон де (1773–1842) – швейцарский экономист иисторик. Рассматривая противоречиякапиталистической экономики, он выдвигалпожелания государственного покровительствамелкому производству, восстановлениясредневековых цеховых структур. Это сближает еговоззрения со взглядами Карлейля и Рескинаи, по мнению Л. Мизеса, делает предтечейэкономических лозунгов нацизма. ЧемберленХаустон Стюарт (1855–1927) – англичанин попроисхождению, принявший немецкое подданство.Один из основателей теории расовогопревосходства арийцев, он считал немцев наиболеепригодными для установления нового порядка вЕвропе.] Даже самое знаменитоеидеологическое украшение нацизма, басня опревосходстве арийской расы господ, былавыдумана не в Германии: её автор француз Гобино. [ГобиноЖозеф Артюр (1816–1882) – французский социолог. Его