— Возможно ты не помнишь, что произошло, когда в последний раз кто-то притащил меня в цепях в свой город, — сказала я.
Он, конечно, помнил. Тор был воздвигнут из костей Джанторроу, того самого города, в который меня притащили, под которым я была заключен в тюрьму и который разрушила во время моего побега.
Конь Рихтера пританцовывал еще несколько секунд, пока мужчина смотрел на меня сверху вниз, страх стекал с него, как дождь с горы. Затем он натянул поводья животного, ударил его по бокам и помчался обратно с холма в свой лагерь, остальные следовали за ним по пятам. Несколько мгновений я наблюдала за их бегством, пока не убедилась, что они находятся вне пределов слышимости, даже если один из них был вибромантом.
— Нам крышка, — сказала я, поворачиваясь к Трису.
Мой сын смотрел на меня с легкой улыбкой на губах. Я думаю, это была гордость.
— Мы уничтожим их вместе, мама.
— Идиот. — Я пихнула его локтем и подтолкнула к птице трей, потом сама с трудом забралась на свою. — Они превосходят нас числом в десять раз. — Я дернула поводья и заставила птицу тронуться с места.
Трис пристроился рядом со мной.
— Наш один солдаты стоит их десяти. И вдвоем мы…
— Я не в лучшей форме, Трис, — сказала я немного резковато. Я изо всех сил пыталась контролировать проклятую птицу и одновременно думать. — Я не могу побить мокрую подушку в драке в данный момент и… — Я замолчала. Я не испытывала свои магию Источников с тех пор, как помолодела. Я понятия не имела, сколько силы я могу использовать в данный момент. — Сссеракис?
Все еще слаб. Если бы мы могли заставить их всех бояться нас, я мог бы питаться ими, но даже сейчас их страх тает перед лицом жажды крови. Гнев — слабая маска, скрывающая страх, в ней полно дыр, но гнев многих создает более прочные узы.
Погрузи любую армию в пенистый красный туман ненависти, и они будут сражаться до последнего против превосходящих сил противника.
— Мы можем взять их, мама, — настойчиво сказал Трис. Было легко забыть, что в нем все еще была юношеская глупость. В его возрасте я бы в одиночку выступила против тысячной армии, уверенная в своей победе. Я именно так и поступила. И проиграла.
— Нет. Мы не можем.
Мы достигли вершины холма и развернули птиц, чтобы посмотреть вниз. Силы Тора уже двигались, покидая свой лагерь и выстраиваясь, чтобы подняться на холм по направлению к нам. Это был небольшой подъем, но он дал бы нам преимущество, если бы мы решили оборонять холм. Этого было недостаточно, а сторожевая башня не была надежным сооружением для обороны. И нас было сто, в то время как их была тысяча. Это давало нам одно преимущество.
— Прикажи отряду построиться за лагерем и приготовиться к отступлению. Оставить все. Палатки, рюкзаки, припасы. — Я потянулась к мешочку с Источниками и повертела кристаллы в пальцах.
— Мы бежим? — недоверчиво спросил Трис. — Они будут преследовать нас.
Я кивнула:
— Я знаю. Но мы не сможем победить их здесь.
— Наши войска слишком измотаны, чтобы маршировать, — возразил он.
— Значит, они слишком измотаны, чтобы сражаться.
— У тебя хотя бы есть план?
Я достала из мешочка Источник порталомантии и зажала его между пальцами. У меня был план. Чертовски ужасный план.
Глава 14
Портал дал нам фору, но я не увела нас далеко. Держать портал открытым, чтобы через него могли пройти сто человек, — это утомительно. Наши силы были все еще видны, когда армия Тора преодолела холм, идя лиго-пожирающим маршем. У них была кавалерия, пятьдесят мужчин и женщин на лошадях, но они не атаковали нас. Я думаю, они были напуганы. Судя по всему, они не собирались вступать в бой, пока не соберут все свои силы.
Мы продолжали отступать, хотя и медленнее, чем мне хотелось бы. Наши войска были измотаны. Целый день марша, форсированный марш-бросок в течение ночи, установка лагеря, но времени на отдых не было, и мы снова двинулись в путь, собаки кусали нам пятки. Мы все устали.
Трис продолжал поворачиваться в седле, глядя на приближающуюся волну солдат Тора, стиснув поводья, словно хотел броситься в их гущу и умереть славной смертью в бою. Нет такой вещи, как славная смерть, в бою или как-то еще. Смерть неприятна и болезненна, и она так же разрушительна для тех, кого ты оставляешь позади, как и придает смелости тем, кто тебя убивает. Поверь мне, я развязала достаточно призраков, чтобы знать, что большинство из тех, кто верил, что они умерли славной смертью, предпочли бы прожить долгую спокойную жизнь.
К вечеру мы все начали выдыхаться. Армия Тора преследовала нас целый день и, похоже, не собиралась сдаваться. Они были более свежими, чем мы, и быстро приближались. Мои солдаты больше не могли поддерживать темп.
Местность снова стала каменистой, перед нами лежала изрытая оспинами долина, по которой мы прошли прошлой ночью. Зловоние смерти и разложения окружало нас и действовало на нервы. Однако для меня это был не просто запах. Я чувствовала это, моя врожденная некромантия покалывала, как нерв, возвращающийся к жизни.
Я подъехала на своей птице к голове нашей колонны и спешилась, затем открыла новый портал в конце долины. Пусть наши враги пересекут эту проклятую, изрытую оспинами землю. Мы по ней не пойдем. Мои солдаты с трудом пробирались через портал, многие из них бросали на меня усталые взгляды. Взгляды остальных были гневными.
Они не хотят отступать. Ни одно существо не хочет быть добычей.
— Лучше убегающая добыча, чем мертвый хищник.
Нет. Не лучше. Тогда я тоже почувствовал это от Сссеракиса. Мой ужас не хотел убегать. Он уже покинул свой мир — крошечная живая добыча убежала от льва. Сссеракису надоело убегать. Он хотел сражаться. Он хотел победить, он хотел пожинать плоды, наслаждаясь страхом нашего врага.
Трис был последним, кто прошел через портал, и он посмотрел на меня устало и угрюмо. «Ты не сможешь перенести нас через портал до самого дома, мама. Они нас поймают». Он шлепнул свою птицу и отправил ее через портал.
Я оглянулась, когда армия Тора снова появилась в поле зрения. В сгущающихся сумерках и темном одеяле облаков, закрывавших небо, я едва могла разглядеть их, пока они не зажгли факелы по всей линии фронта, словно надвигающийся лесной пожар.
Просто держать портал открытым было для меня тяжелым испытанием. Я умру от отторжения задолго до того, как мы вернемся в Йенхельм. Мы могли бы укрыться в одном из маленьких городков, вызвать подкрепление, но это принесло бы горожанам только несчастье, а подкрепление прибыло бы слишком поздно, чтобы иметь значение. Даже если бы мне каким-то образом удалось добраться до Йенхельма, на наших землях осталась бы армия численностью в тысячу человек, которая нанесла бы хрен знает какой ущерб. Ублюдки из Тора были настроены на войну и не остановятся, пока моя голова и голова моего сына не украсят пику. Я не могла это допустить. И я приняла решение. Больше никаких побегов. Пришло время дать отпор.
Да! Давно пора. Мы снова вместе, Эска. Напомни им всем, почему они нас боятся.
— Ты уверен в этом? — уклончиво спросила я.
Конечно.
— Чего бы это ни стоило?
Я почувствовала, что ужас на мгновение заколебался. Да.
— Хорошо. Будет больно, но мне нужно, чтобы они нас увидели. — Продолжая направлять порталомантию через руку, чтобы держать портал открытым, я подняла свою теневую лапу и подожгла ее капелькой пиромантии. Сссеракис зашипел от боли внутри меня. Ужас никогда не любил огонь. Я позволила пламени ярко разгореться, освещая меня в темноте. Я дала ублюдкам из Тора хорошенько рассмотреть меня, затем шагнула в портал и позволила ему закрыться.
— Что происходит, мама? — спросил Трис, как только я оказалась на другой стороне.
Я позволила огню вокруг моей лапы погаснуть, но вместо этого подожгла руку, держа ее как маяк. Я обвела рукой вокруг себя и выпустила жгучий столб пламени, от которого загорелась земля.
— Давайте, — громко бросила я через плечо. — Выйдите вперед, покажите им свои задницы. Дайте им знать, что мы закончили убегать.
Мои солдаты бросились вперед, их боевой дух восстановился, хотя и ненадолго. Они кричали на наступающих солдат Тора, махали им, насмехались над ними. Некоторые даже последовали моему совету, сбросили штаны и выставили напоказ свои задницы. Я стояла во главе всего этого и позволила своему шторму разгореться вокруг меня, чтобы у нашего врага не было проблем с поиском меня в темноте.
— Давайте, ублюдки, — прошептала я. — Придите и заберите меня.
Волна факелов устремилась к нам по изрытой оспинами долине, двигаясь быстрее, теперь, когда мы остановились. Они стремились добраться до нас. Стремились убить нас. Когда они достигли середины долины, мои воины замолчали. Они впервые увидели, с чем именно мы столкнулись и насколько они превосходили нас численностью. В темноте, когда каждый солдат Тора нес факел, они не выглядели как тысяча солдат. Они выглядели как десять тысяч воинов с горящими головами. Они были похожи на демонов, пришедших забрать наши души.
Глупая мысль. Ты единственное известное мне существо, которое питается душами.
— Я?
Как еще можно назвать то, что ты пожираешь призраков, чтобы выкачать из них последнюю силу?
— Я называю это дарованием им покоя. Я распутываю их, чтобы спасти от вечного полусуществования.
И какую силу ты у них забираешь?
У меня не было ответа на этот вопрос. Это заставило многое из моего прошлого предстать в новом убийственном свете. Я знала, что биомантию можно использовать, чтобы питаться живыми существами. Железный легион использовал ее, чтобы направлять силу через Джозефа и меня в Источники и вернуть к жизни Ранд и Джиннов. Можно ли использовать некромантию подобным образом, чтобы питаться от мертвых? Это то, что поддерживало меня в Красных камерах? После того, как император сломил меня — и я потеряла последнюю надежду, — не была ли сила, которую я черпала у своих призраков, тем, что дало мне волю продолжать?