Разница невелика.
— Конечно велика, у меня нет червей.
Пока.
Это была тревожная мысль, но в ней был смысл. Я приземлилась за линией фронта, расталкивая солдат со своего пути. Вскоре они расступились передо мной, испытывая сильный страх, горький на вкус, как заваренный чай. Лесрей совещалась с дородной полазийкой, мужчиной-пахтом с серым мехом и громадным гарном. Судя по тому, что я видела, гарны еще не вступили в бой. Это имело смысл — беречь наших сильнейших воинов для самой тяжелой битвы, которая еще предстоит.
— Эскара, — сказала Лесрей вместо приветствия. Она выглядела усталой, забрызганной кровью. Часть ее волос выбилась из тугой косы, и ледяной воздух вокруг нее был таким холодным, что даже я почувствовала озноб.
— Юртхаммеры в основном мертвы, — доложила я, как хороший маленький солдат.
Ты не миньон, Эска. Ты королева!
— В основном? — спросил старый пахт с сильным акцентом.
— Ну, может, и осталось несколько отставших, но я убила около сотни из них, так что ура мне. — Я бросила на него свирепый взгляд, и он не стал спорить.
— Как выглядит каньон? — поинтересовалась Лесрей с ледяным прагматизмом.
— Все еще кишит монстрами. Но большая часть вражеских сил пытается подняться по склону. Они атакуют бездумно. До'шан осажден геллионами, так что, если у тебя есть еще аэроманты, пришли их на помощь.
Лесрей проигнорировала мое предложение. Она взглянула на дородную полазийку.
— Передвиньте северное крыло поближе, чтобы блокировать тех, кто карабкается вверх по осыпи. Южное крыло может оставаться там, где оно есть, они должны обеспечить нам защиту. Мы приблизимся к краю обрыва. Оттуда мы сможем использовать наших Хранителей Источников, чтобы обрушить огонь на монстров, запертых в каньоне.
Ее генералы поспешили выполнять приказы, и Лесрей, наконец, повернулась ко мне. Она открыла рот, чтобы заговорить, но я ее оборвала.
— Где моя дочь?
Лесрей оглядела меня с ног до головы. Мои доспехи были черными, ее — белыми. Мои волосы были темными, ее — светлыми. Моя кожа была смуглой, ее — молочно-белой. Мы были противоположностями во многих отношениях, и все же мы обе были забрызганы кровью наших общих врагов и сражались за выживание нашего мира. Мы никогда не нравились друг другу, но в тот момент, я думаю, между нами протянулась нить уважения.
— Королева Хелсене сражается на северном фланге. Она могущественный Хранитель Источников, Эскара.
Я хмыкнула.
— А мой сын?
Лесрей вздохнула:
— Понятия не имею. Он отказывается выполнять приказы.
— Ты даже не представляешь, — согласилась я.
— Ты обещала армию, Эскара. Монстры из этого мира, которые будут сражаться на нашей стороне. Где они?
Она имела в виду Эйра и Диалоса.
— Сссеракис?
Моя тень возникла рядом со мной:
— Близнецы должны быть здесь. Они поклялись в этом.
Глаз Лесрей метнулся с меня на Сссеракиса и обратно:
— Найди их. Приведи их сюда.
— Что насчет битвы?
Лесрей прошла мимо меня.
— Какое-то время мы сможем продержаться без великой Эскары Хелсене.
Мы никогда не стали бы друзьями, даже если бы обе каким-то образом пережили это дерьмо.
— Мы должны убить ее, Эска. Подумай, какой огромный страх может вызвать такое событие.
Лесрей остановилась и посмотрела на меня через плечо. В ее взгляде было железо. От нее исходил холод, который стелился по земле в виде ледяного тумана, лед полз по камням ко мне. Затем она повернулась ко мне спиной и зашагала прочь, выкрикивая приказы.
— Не думаю, что ей понравилось твое предложение.
Сссеракис только рассмеялся и отступил внутрь. Мы взмыли в воздух, задевая крыльями солдат внизу, и набрали небольшую высоту.
— Где они, Сссеракис? Где Эйр и Диалос? — Под нами главные силы Лесрей начали движение, приближаясь к краю обрыва. Это был хороший наблюдательный пункт. Если они смогут сдержать поток монстров, поднимающихся по склону утеса, наши Хранители Источников смогут уничтожить тварей, собравшихся в каньоне внизу.
Они должны быть здесь. Голос моего ужаса прозвучал напряженно. Он впитывал в себя столько страха, сколько мог, направляя его в три Источника некромантии в моем желудке. И все же в словах Сссеракиса была нотка паники. Юг.
Мы полетели на юг. Было нелегко оставить битву позади. Мои дети были там, сражаясь за свои жизни. Страх, исходящий от наших армий, пропадал даром. Но нам нужно было показать Норвет Меруун, что она может проиграть, и мы бы не справились с этим без Близнецов. Они могли бы переломить ход битвы.
Мы уже почти скрылись из виду, когда я услышала треск. Это был ужасный звук, словно возвещавший о конце света. Я остановилась, замедляя биение крыльев до равномерного, чтобы парить в воздухе. Мы забыли о геолидах, об их способности прокладывать туннели в скале, прогрызая почву под землей. Ослабляя ее. Прямо у меня на глазах утес треснул, раскололся, рухнул. Десять тысяч наших солдат упали вместе с ним, скатившись по стене каньона и разбившись о землю далеко внизу. Ужас охватил меня даже на таком расстоянии, как волна страшного предчувствия. Это чувство, когда твоя нога оступается на ступеньке, прилив страха, но усиленный в десять тысяч раз. Сссеракис впитал в себя все.
— Мы должны вернуться, — сказала я и попыталась полететь к армии. Мои крылья не отреагировали, просто продолжали ровно биться, удерживая нас на месте.
— И сделать что? Если кто-то из них выжил после того падения, ты ничего не сможешь для них сделать, Эска. Ты не сможешь спасти всех. Они здесь не для того, чтобы их спасали. Белая королева права, нам нужно найти Эйра и Диалоса и привести их сюда. По крайней мере, мы знаем, что наших дочерей не было среди тех, кто упал.
Мой ужас был прав. И, кроме того, если мне повезло, Лесрей погибла при падении. Как ни странно, эта мысль не принесла мне утешения. Мы развернулись и нырнули, набирая скорость, чтобы как можно быстрее долететь до Близнецов.
Мы пролетали над лесом, который я помнила обширным и полным жизни. Теперь это были редкие непокорные деревья, цепляющиеся за жизнь. Я не заметила никакого движения в кронах деревьев. На опушках леса бесы распиливали стволы грубыми инструментами, оттаскивая поваленные деревья в сторону.
Врагу приходится платить за постоянную экспансию. Она должна потреблять, чтобы расти. Такова ее желание и ее предназначение.
Бесконечное существование, поглощающее жизнь, распространяющееся по всему миру, заражающее все, с чем она соприкасалась. В некотором смысле, я ее пожалела. Норвет Меруун не знала другого выхода. Она была создана для этого, ее создали боги-дети, которые не знали ничего лучшего. Глупцы, у которых было больше силы, чем здравого смысла.
— Как ты думаешь, чьим ночным кошмаром она была? — спросила я Сссеракиса, пока мы летели дальше. — Землянина? Пахта? Гарна?
Кошмаром самих богов?
— Что?
Она поразительно похожа на Создателя, так? Возможно, Норвет Меруун — это то, что снится Ранд и Джиннам в ночных кошмарах.
— Это было бы немного глупо, а? — Мы поднялись на вершину горы и увидели перед собой огромное озеро. Поверхность была кристально чистой, и я заметила гигантских ракообразных существ, снующих под водой. — Зачем им превращать свои ночные кошмары в реальность?
Сссеракис усмехнулся. Я знаю о страхе больше, чем ты, Эска. Есть причина, по которой у меня нет осязаемой формы. Нет лучшего способа встретиться со своим страхом лицом к лицу, чем воплотить его в плоть и кровь.
— Возможно, ты прав. Как ты думаешь, Мезула или Аэролис сказали бы нам правду, если бы мы спросили?
Ты действительно думаешь, что у нас будет возможность спросить?
За озером виднелся луковицеобразный холм, коричневая трава колыхалась на ветру. А за ним простиралось обширное болото, усеянное телами. Мы взмыли вниз и приземлились на вершине холма, и земля под моими ногами оказалась скорее губчатой, чем твердой.
Эйр и Диалос были повсюду. Или их куски были повсюду. Тысячи разорванных на части тел, оторванные конечности, проломленные черепа, змеи, разорванные надвое, выколотые глаза, изуродованные лица, сломанные кости. Десятки тысяч мертвых тел в одном месте. И в центре всей этой бойни стояла одинокая фигура. У ней было семь ног, десятки рук, торчащих по всему туловищу, и единственный сломанный рог на голове. Созданный из тел тех, кого он убил и пересадил на себя, стоял Кекран. Один. Он в одиночку убил Эйра и Диалоса.
— Как? — прошептала я. — Как это возможно?
Сссеракис промолчал.
Одна-единственная змея среди всех тел все еще шевелилась. Она извивалась, одно крыло было оторвано до кровавого обрубка, другое дрожало. Пухлое детское личико Диалоса вскрикнуло, когда змея свернулась, рванулась вперед, снова свернулась. Отчаянно пытаясь спастись бегством. Диалос увидел нас, даже издалека, и глубоко вдохнул.
— Сссеракис, — закричала змея пронзительным голосом, полным боли. — Помоги мне.
Чье-то копыто размозжило череп змее, раздавив его. Диалос дернулся и умер. Внизу больше никто не двигался. Эйр и Диалос, близнецы, один из лордов Севоари, были мертвы. Кекран стоял над раздавленной змеей и смотрел на нас.
Беги, Эска. Лети. Сссеракис развернул мои крылья прежде, чем я успела возразить.
Внизу Кекран наклонился и оторвал от змеи последнее оставшееся крыло, прикрепил его к своей спине; плоть срослась, чтобы принять его. Он оторвал лишние ноги и руки от своего тела и огляделся в поисках дополнительных крыльев. Я стояла, завороженно наблюдая за происходящим.
Эскара, мы не можем сражаться с ним. Не здесь. Мы должны бежать. Вернуться к нашим войскам.
Кекран нашел второе крыло, прикрепил его к своей спине, затем третье и четвертое. Он помахал ими для пробы, затем перешел на бег вприпрыжку, подпрыгнул в воздух. И полетел. Четыре крыла хлопали друг по другу, как у стрекозы.