Эска!
Я повернулась, подпрыгнула и запустила кинетический заряд в губчатую почву, чтобы оттолкнуться. Мы бежали так быстро, как только могли. Кекран бросился в погоню.
Мы пролетели над озером, над лесом, я била крыльями изо всех сил. Кекран не отставал, и даже летел быстрее нас, его четыре больших, перекрывающих друг друга крыла придавали ему бо́льшую скорость. Сссеракис пребывал в молчаливой панике. Я не сильно отставала от своего ужаса.
— Как такое возможно? — спросила я, но ветер унес мои слова. — Он убил всех Эйров и Диалосов.
Мой ужас не ответил.
— Сссеракис, — рявкнула я.
Он Кекран. Я всегда верил, что он способен на большее, чем утверждал. Характерно, что только заражение позволило ему проявить свою истинную силу.
Я оглянулась через плечо. Несмотря на мои хлопающие крылья, я увидела, что Кекран догоняет нас. Я заложила вираж и снизилась, чтобы набрать дополнительную скорость. Удалось ли нам хоть немного оторваться от этого ублюдка, я не могла сказать.
— Его можно убить?
Не знаю. Он никогда раньше не был таким.
— Но он бессмертен, как ты и Норвет Меруун?
Нет. Я не бессмертен, Эска. Меня нельзя убить, но я могу умереть от голода. Только Норвет Меруун и Лодос по-настоящему бессмертны.
Теперь уже был виден До'шан, его огромное тело напоминало маяк. На вершине регулярно вспыхивали вспышки, когда стреляли из Источник-оружия, редкие вспышки молний прорезали серое небо. Я поднялась немного выше и увидела Норвет Меруун, возвышающуюся над горизонтом. Розоватые импульсы, пробегающие по плоти, теперь были регулярными, каждые три секунды, и я знала, что означает каждая из них — ее гниющая плоть пожирает землю и все, что находится перед ней.
Прошло совсем немного времени, прежде чем мы подлетели достаточно близко к месту сражения, чтобы я смогла увидеть, в каком дерьме мы оказались. Основная часть армии Лесрей, десять тысяч человек, была захвачена обрушившимся утесом. Не все погибли. У подножия утеса завязалась отчаянная борьба. Белые доспехи Лесрей были запачканы пылью, грязью и кровью. Ее левая рука безвольно свисала вдоль тела, но она защищала своих выживших солдат с таким мастерством пиромантии, какого я никогда раньше не видела. Под ее ногами образовался лед, и она скользила по нему, из ее руки сочились ледяные кристаллы, превращая монстров в ледяные глыбы, когда они тянулись к ней. Вокруг нее вырастали сосульки, пронзая зверей, пригвождая их к месту. Она подняла из земли стену из твердого льда, достаточно высокую, чтобы свора харкских гончих тщетно пыталась ее раздробить.
Позади Лесрей шла спасательная операция. Небольшая группа солдат и Хранителей Источников выжила, они были заняты тем, что пытались откопать других из-под обрушившегося утеса. Геоманты дробили камень, отбрасывали пыль в сторону, поднимали обломки скалы. Солдаты вытаскивали из завалов своих раненых товарищей. Биоманты вливали в раненых энергию, недостаточную для полного исцеления, но достаточную, чтобы стабилизировать их состояние, поставить на ноги и дать им в руки оружие. Это была героическая попытка. Она была обречена на провал.
Северное крыло, где должна была находиться Сирилет, было окружено со всех сторон. Я почти ничего не могла разобрать в самом сражении, но видела вспышки магии Источников и надеялась, что это хороший знак — мои дочери все еще живы.
Южное крыло справлялось со своими собственными проблемами. Геолиды прокладывали туннели, вырываясь из скалистой почвы, захватывая солдат, дестабилизируя землю, так что она превращалась в смертоносные трещины. Солдаты, похоже, пытались найти способ спуститься на дно каньона, чтобы помочь остаткам центрального отряда.
Вверху До'шан все еще сражался с роем геллионов. Только это были уже не просто геллионы. Я видела крылатых змей, которые выглядели как вспышки зеленого или синего, такие проворные, что никакое Источник-оружие не могло их поразить. Похоже, битва шла неважно.
Лесрей пошатнулась, когда массивный рогатый зверь проломил одну из ее ледяных стен. Она оттолкнулась от него, вовремя отпрянув назад, чтобы зверь ее не затоптал, но он взревел и начал неистовствовать, ломая лед для более мелких монстров, роившихся вокруг его топочущих ног. Гарны ринулись вперед, чтобы встретить его. Сотня мастеров боя. Гигантские слизни, закованные в металлическую броню, каждый из которых размахивал двадцатью различными видами оружия на мясистых конечностях. Мы держали гарнов в резерве на случай, если дела пойдут плохо. Что ж, теперь они были дерьмом с уклоном в полный пиздец.
Гарны в мгновение ока разрубили чудовище на куски, раздавили монстров поменьше, высыпали из дыры в ледяной стене и проложили путь через каньон, создавая пространство повсюду, куда бы они ни пошли. Каждый из них создавал свой личный круг смерти вращающимися клинками, сокрушительными молотами, пронзающими копьями. Они кричали на ходу, и от этого пронзительного крика даже у меня кровь застыла в жилах. Позади них Трис и его оставшиеся воины последовали в каньон, удерживая брешь в ледяной стене Лесрей.
Мы проигрывали. С моей точки зрения, исход битвы ускользал от нас. Мы были в меньшинстве, наши силы таяли, в то время как враг продолжал получать подкрепления, которые прибывали отовсюду. А Норвет Меруун все еще не удосужилась принять участие в сражении. Волна ее плоти все нарастала, но сердцевина была где-то в другом месте. Где-то в океане ее тела, в полной безопасности.
— Нам нужно доказать, что она все еще может проиграть, — сказала я, замедляясь и останавливаясь над каньоном. Я повернулась лицом к Кекрану, который стремительно приближался ко мне.
Что ты делаешь, Эска?
— Есть ли лучший способ доказать ей, что она может проиграть, чем отобрать у нее любимые игрушки? — Кекран был самым могущественным ее миньоном. И я собиралась его убить.
Да. ДА. Сссеракис перестал направлять энергию в Источники в моем животе. Он все еще питался страхом, исходящим от наших армий, но мой ужас насытился силой. Моя тень вспыхнула, крылья расправились шире, на доспехах выросли чернильные шипы.
— Предполагалось, что ты должен сохранять всю твою силу, Сссеракис.
Кекран был моим другом, Эска. Я ПОМОГУ тебе сразиться с ним. Я спросила себя, было ли у Сссеракиса вообще понятие дружбы до того, как наш союз его испортил.
Кекран устремился ко мне, скрежеща украденными крыльями.
— Кекран, — закричал Сссеракис из моей тени. — Я освобожу тебя от этого мучительного рабства.
Когда Кекран приблизился ко мне, я метнула в него разветвленный заряд дугомантии. Молния ударила в него, опалила кожу и сожгла одно из крыльев. Кекран нырнул, оторвал от себя другое крыло и восстановился. Он врезался в меня, и мы закружились в воздухе. Я вонзила источникоклинок ему в живот и повернула лезвие вокруг своей оси, выпуская кишки. Кекран схватил мою руку с источникоклинком и остановил. Еще две его руки схватили меня за плечи. Теневые шипы Сссеракиса вонзились в плоть монстра. Кекран сжал металлические наплечники, и я услышала, как они заскрипели, когда металл начал гнуться. Еще больше украденных рук потянулись от его плеч, хватая меня за шею.
Я оттолкнула его волной кинетической силы, вырываясь из хватки Кекрана и расталкивая нас. Я потянулась лапой и сорвала свой помятый наплечник.
Кекран снова подлетел ко мне, и я бросилась ему навстречу. Мы столкнулись в вихре махающих кулаков и рассекающей тени. Сссеракис отсек две руки Кекрана, и мы, свободные, закружились в воздухе. Кекран потянулся к моим рукам и ногам. Одна из его украденных рук была огромной, она обхватила меня за талию и сжала так сильно, что я почувствовала, как моя броня прогибается, давя на тело. Я закричала от боли. Провела когтистой лапой по его спине. Оторвала одно из его оставшихся крыльев. Ткнула ему в лицо источникоклинком.
Мы падали, кружились, стремительно неслись к земле. Мир стал головокружительно размытым, ветер сбивал дыхание, к горлу подступила желчь. Кекран продолжал цепляться за меня, но у него заканчивались руки. Я вонзила свой источникоклинок в руку, сжимавшую мою талию, и освободила клинок с порывом кинетической силы, которая разорвала его запястье. Конечность и рука, державшие меня, отпали. Я вывернулась из протянутых рук Кекрана, уперлась ногами ему в грудь и ударила изо всех сил, отталкивая нас друг от друга.
Я понятия не имела, где верх, а где низ, не представляла, как близко мы были к земле, но я обрела свободу. Рука обхватила мое бедро, сжала так сильно, что я вскрикнула, и, внезапно, я снова полетела вниз. Когтистые пальцы кромсали металл, пронзали плоть, разрывая мою ногу. Сссеракис превратил мою тень в тысячу чернильных игл, пронзивших каждую частичку оставшейся руки Кекрана, но монстр держался. Я взмахнула крыльями и немного замедлила полет, но не смогла удержать нас обоих в воздухе. Земля стремительно понеслась навстречу. Я увидела ее под Кекраном, когда монстр раздавил мою ногу.
Я ударила кулаком и лапой, выпустив заряд кинетической силы, который измельчил плоть Кекрана, превратив в кашу его лицо и плечи. Его когтистая лапа вцепилась мне в ногу, разрывая броню и кожу. Он упал, пролетев оставшуюся часть расстояния, и ударился о землю с влажным шлепком. Его кожа лопнула, как помидор, раздавленный в кулаке.
Сссеракис превратил мою тень в черное покрывало надо мной, замедляя наше падение. Все еще слишком быстро. Я сильно ударилась о землю, почувствовала, как что-то хрустнуло, и закричала. Все погрузилось во тьму.
Глава 38
Я снова оказалась в Красных камерах императора. В мое бедро вонзались жгучие иглы, под ногти на ногах вонзались тонкие, как бумага, ножи, чертов изогнутый нож срезал кожу с моей икры.
Стоял жуткий шум. Какофония криков, грохота, хруста. Свет пробивался сквозь мои закрытые веки. Я хотела провалиться обратно в небытие, избежать боли в беспамятстве или даже в смерти. Боли было слишком много. Чертовски много.