а, что Кенто старалась не прикасаться к моей тени. И к плащу, который Сссеракис накинул мне на голову, плечи и лапу. Она отстранялась всякий раз, когда лапа приближалась. Сирилет, с другой стороны, тоже игнорировала Сссеракиса. Она даже не взглянула на мою костяную руку, и всякий раз, когда мой ужас говорил вслух, она не отвечала.
— Мы не можем здесь оставаться, — сказала Кенто, когда я поела, попила и почувствовала себя немного бодрее. — Этот шторм не прекращается. Если уж на то пошло, он становится все хуже. Только разлом не дает ему содрать плоть с наших костей.
Разлом творил делал не только это. Он еще притягивал призраков. Они стекались отовсюду десятками и сотнями, медленно направляясь к порталу и проходя через него в Севоари, хотя я и не могла понять, почему.
— Нам нужно отправиться в Дхарну, — сказала Сирилет. — Это ближайший город. Теперь, я имею в виду, когда Ирада больше нет.
— До него много дней пути, — сказала Кенто. — Недели, может быть, если пешком. Через шторм. У нас ничего не получится. Что находится за порталом, Эска?
— Севоари.
— Подземный мир? — спросил выживший мужчина из Полазии. Я так и не узнала его имени.
— Другой Мир, — поправила его я. Хотя, если подумать, Подземный мир тоже подходит. Сирилет только недавно открыла, что Севоари и Оваэрис — это не только один мир, но и два. Как две стороны медали. Теперь они соединены стабильным порталом.
— Мы могли бы пройти через него? — спросила Кенто. — Найти другой разлом? Открыть другой портал за пределами шторма?
— Это единственный стабильный портал между двумя мирами, — сказала я. — Возможно, я могла бы открыть временный на месте шрама, но я не знаю, где и как его найти.
— Дхарна, — сказала Сирилет, не глядя ни на меня, ни на Кенто. — Я имею в виду, что рядом с Дхарной есть шрам.
Кенто сердито посмотрела на сестру:
— Откуда ты знаешь?
— Я знаю, где находятся все эти шрамы, сестра. Или, я думаю, большинство из них.
— Потому что ты создала их, убивая людей? — Вот так были созданы шрамы. В этих местах высвобождалась дикая магия. Это происходило, когда того, у кого в желудке было более одного Источника, разрывало отторжение. Это ослабляло барьер между мирами. Шрамы были уменьшенными версиями великого разлома.
— Я не создавала их все, — сказала Сирилет. Она сжала руки в кулаки, и я поняла, что ей хочется дотронуться до своей косы, как она всегда делала, когда нервничала, но она все еще не могла пошевелить руками. — Некоторые возникли в результате сражений между Ранд и Джиннами. Другие — когда люди сломались естественным образом. Я имею в виду, когда Хранители Источников отторгали собственную магию. Шрамы есть по всему миру, сестра. Я создала лишь горстку из них. Но я знаю, где находятся они все. Я так думаю. Большинство из них, по крайней мере. Я их изучала.
— И в Дхарне есть один? — спросила я.
Сирилет посмотрела на меня, поколебалась мгновение, затем отвела взгляд. «Да». Я знала это колебание. Она о чем-то лгала.
— Можем ли мы использовать шрам в Дхарне из Севоари, чтобы создать временный портал между двумя мирами?
Сирилет кивнула:
— Я верю, что можем. Я имею в виду, что теперь два мира связаны великим разломом, и эта связь постоянна. То, что происходит в одном, влияет на другой.
— Замечательно, теперь нам нужно только найти способ добраться из Другого Мира туда, где находится Дхарна.
Кенто снова наполнила мою пустую чашку водой, которую подняла из земли, и протянула мне, по-прежнему стараясь не коснуться моей тени.
— Я не понимаю.
— На самом деле все очень просто, сестра, — сказала Сирилет. — Если ты думаешь о наших двух мирах как об одном, то это две стороны одного и того же. — Она наклонилась вперед, оперлась одной рукой о землю, поморщилась от боли и чуть не упала. Затем она устало вздохнула. — Пожалуйста, верни мне мои Источники.
— Нет.
Сирилет пристально посмотрела на Кенто.
— Отлично. Нарисуй на земле круг. — Я сделала это быстро, пока между моими дочерями не начался серьезный спор. — Спасибо, мама. Положи камень в центр, затем еще один камень на небольшом расстоянии. Этот круг — Оваэрис и Севоари, оба. Камень в центре — это мы, другой камень — Дхарна, но они существуют только в Оваэрисе. Сейчас мы пройдем через портал в Другой Мир. Пожалуйста, мама, убери центральный камень. Если мы затем совершим путешествие по Другому Миру приблизительно туда, где находится Дхарна, мы сможем использовать шрам в Оваэрисе, чтобы открыть портал между двумя мирами и пройти в Дхарну. — Она решительно кивнула. — Я так думаю.
Кенто уставилась на круг и покачала головой.
— До этого места несколько недель пути пешком. Я мало что знаю о Подземном мире…
— О Другом Мире, — поправила я ее.
— Но я знаю, что это опасно, и у нас нет времени терять его впустую. — Она стукнула кулаком по земле. Я догадалась, что она думает о своей дочери Эсем. Моей внучке. Скорее всего, та была в самом безопасном месте в мире, под защитой своей второй бабушки, которая, по счастливой случайности, оказалась богиней. Но все же мы беспокоимся о наших детях, когда их нет рядом. Особенно когда мир только что пережил нечто вроде апокалипсиса.
— Мы можем использовать порталы внутри Севоари, — сказала я. — Перепрыгнуть большие расстояния. Это значительно сократит время в пути. Недели пути займут один-два дня.
Кенто нахмурилась. Она обдумывала это, ее сопротивление ослабевало. Ей явно не нравилась идея путешествия по Другому Миру, но ее желание вернуться к дочери было мощным стимулом.
— Как мы узнаем, когда доберемся до Дхарны?
Моя тень зарябила и выросла рядом со мной, приняв очертания ребенка.
— Гули могут помочь.
— Я бы хотела, чтобы ты этого не делала, Эскара, — сказала Кенто, отстраняясь.
— Это не я. — В глубине души мне хотелось вернуть Сссеракиса обратно. Его присутствие разбередило рану между мной и Кенто. Но я не могла сдерживать свой ужас, я обещала не делать этого.
Сссеракис хихикнул.
— Гули всегда чувствовали оба мира. Они могут свободно перемещаться между ними.
За все время моих исследований Другого Мира я никогда не слышала о таком. Я считала себя авторитетом в области обитателей Севоари. Какой же, черт возьми, глупой я была, полагая, что знаю что-то, кроме самой малости.
— Они не единственные существа, которые могут это делать. Восьминогие твари. Вы называете их пауками. Те, которые исчезают.
— Фазовые пауки? — спросила Кенто.
— Да. Безмозглые насекомые. Но они могут перемещаться между нашими мирами так же легко, как ходить.
Я видела, как Сирилет обдумывает предложение — ее взгляд стал отсутствующим, а губы приоткрылись. Я подумала, не выгляжу ли я так же глупо, когда пытаюсь разобраться в происходящем.
Да.
Мы все знали, что фазовые пауки могут исчезать и появляться вновь, но я не думаю, что кто-то когда-либо задумывался о том, что они могут перемещаться между мирами.
— Их яд, — сказала я. — Когда они кусают человека, укушенная конечность просто исчезает. Фазы исчезают, оставляя зияющую рану. Они перетаскивают часть тела в Севоари? Означает ли это, что в твоем мире появляются руки и ноги, Сссеракис?
Еще один смешок.
— Да.
Кенто покачала головой.
— Это не поможет, если мы не хотим появляться в Дхарне по одной части тела за раз. Как гули могут нам помочь?
— Так они размножаются. Или, я имею в виду, воспроизводят потомство. Не размножаются. — Темные глаза Сирилет по-прежнему были устремлены вдаль, но ярко сияли, пока она решала головоломку. — У гулей нет гениталий. Нет истинного различия между мужчиной и женщиной. Нет способа выносить ребенка. Возможно, существует вид гулей, которые размножаются другим способом. Королева, как у муравьев. Вряд ли. Они поедают трупы. Стайные животные. Они не образуют больших сообществ.
— Наша дочь умнее тебя, Эска.
Я не поддалась на провокацию Сссеракиса. Горящий взгляд Сирилет на мгновение метнулся к ужасу, затем она отвела глаза, игнорируя его.
— Затем поступают сообщения о пропавших детях. Они приходят отовсюду. Дети исчезают ночью без каких-либо признаков насилия. Просто исчезают. Иногда с запахом гниющих трупов. Мы привыкли винить в этом гулей, как в страшных сказках на ночь, но в последние годы вина легла на другие плечи. — Она посмотрела на меня. — Королева-труп. Вламывается в дома и крадет детей.
Блядь! Так вот откуда взялась эта проклятая история. Я была всего лишь очередным козлом отпущения за то, что происходило тысячи лет. Полагаю, легче обвинить страшилище, чем докопаться до истины.
Сирилет одарила меня короткой извиняющейся улыбкой:
— Гули забирают детей. Но не для того, чтобы есть. Они могли бы, я полагаю. Но я так не думаю. Они превращают их. Делают из них гулей.
Двое выживших в оазисе, бормоча проклятия, воздели руки к небу, как будто луны… прости, луна, могли их защитить.
— Наша дочь права. Гули хитрее, чем ты когда-либо о них думала, Эска.
— Это ужасно, — резко сказала Кенто. Она бросила мрачный взгляд на Бракунуса и его стаю. — Мы должны убить их всех.
— Они нужны нам, сестра, — сказала Сирилет.
Кенто покачала головой:
— Они забирают детей.
— И ты бы пожертвовала целым миром ради такой малой справедливости?
Кенто сильно сжала челюсти, мышцы ее напряглись, когда она стиснула зубы. Она так пристально смотрела на землю под нами, что мне показалось, что та вот-вот загорится. В конце концов, Кенто подняла голову, справившись с гневом, и мрачно кивнула.
— Хорошо, — сказала Сирилет. — А теперь верни мне мои Источники, сестра. Я не могу помочь в таком виде. Я имею в виду, что, если мы собираемся путешествовать по Севоари, я должна быть способна сражаться. Способна помочь. По крайней мере, отдай мне мой Источник ингомантии и позволь снять с рук этот металл.
Кенто смягчилась. Она увидела смысл в словах Сирилет. Мы собирались отправиться в путешествие по миру, полному кошмарных монстров. Мы и так потащим с собой кучку оборванных выживших, включая детей. Мы не могли допустить, чтобы нас замедляла раненая Сирилет.