Кенто вернулась в Ро'шан. Теперь это было немного легче, учитывая, что летающий город больше не двигался. Он находился где-то над Одиноким океаном, между Ишей и Полазией, когда До'шан вошел в великий разлом. Лишенный своего противовеса, Ро'шан просто остановился. Я сомневалась, что Мезула была этим довольна, но хрен с ней и с остальными нашими богами. Не то чтобы они сплотились, чтобы помочь нам бороться с Бьющимся сердцем.
За этот месяц я много раз встречался с Отелией пер Суано. Джамису не хватило смелости предстать передо мной, и я сочла это хорошей идеей с его стороны. Каждый раз, когда я видела этого говноеда, мне хотелось и поцеловать его, и перерезать ему горло. Первое желание было не моим, и я знала об этом достаточно хорошо, чтобы не обращать на него внимания. Второе, однако, касалось только меня. Поэтому он отправлял свою жену на встречи со мной. Мы довольно хорошо узнали друг друга. Ей понравился мой шторм и то, как он разгорался у нее между бедер.
Сссеракис вел себя приглушенно, сдерживая Норвет Меруун. С каждым днем моему ужасу становилось немного легче справляться с ней, но это по-прежнему отнимала у него много сил и сосредоточенности. Он пожирал фоновый страх города, и я поедала каждого призрака, который находил меня. Вместе нас было достаточно, чтобы сдержать Бьющееся сердце. Однако прошло несколько долгих дней, прежде чем Сссеракис вернул мне мою лапу и снова начал проявляться в виде призрачного плаща. Потребовалось еще больше времени, прежде чем мы набрались сил для моих крыльев.
Ближе к концу того месяца был созван новый саммит. Кадира и ее многочисленная свита прибыли первыми. Мне сказали, что их демон-корабли пришвартовались немного выше по реке по не-слишком-деликатной просьбе. Я наблюдала за прибытием королевы Полазии с вершины самой высокой башни Форта Вернан, где я когда-то ждала нападения армии. Я хотела, чтобы они все тоже меня увидели, поэтому продемонстрировала впечатляющую вспышку молнии. Наверное, хорошо, что у меня не было крыльев, потому что мне очень хотелось спикировать вниз и сбить эту пыльную сучку с лошади.
Лесрей прибыла следующей. Она прилетела на флаере, и я намеренно не пошла ее встречать. Да, я все еще мелочна, когда дело доходит до этого. Мы вместе сражались, вместе проливали кровь, вместе вырвали победу. Но она также была той, кто затеял весь этот дурацкий судебный процесс. Я этого никогда не забуду. Учитывая все обстоятельства, она выглядела хорошо. Она носила белое, и белое всегда было при ней. Ее фарфоровая маска снова была на месте, прикрывая пылающий глаз, и на ней был странный пояс — жесткий, цвета выбеленной кости. Я решила, что он сдерживает ее пламя. Воздух вокруг нее холодел, земля замерзала при каждом шаге. Не зря мир узнал ее как Элементаль.
Последней прибыла Кенто, и она была не одна. Ко всеобщему удивлению, Мезула пришла с ней. В первый раз за более чем тысячу лет Ранд покинула свой летающий город, так что, я думаю, это заслуживало того внимания, которое Ланфолл придавал этому. Я поймала взгляд Кенто, когда та выходила из флаера, и она резко покачала головой. Затем вперед выплыла Мезула, и все ахнули и стали показывать на нее, как будто никогда раньше не видели бога. Что, я полагаю, справедливо. После этого все стало таким раздутым. Были коленопреклонения, молитвы и идиотское богослужение. Торговый союз устроил бал в честь Мезулы, как будто у этой сучки когда-нибудь был какой-то бал. Жители Ланфолла толпились вокруг Форта Вернан, просто надеясь увидеть Ранд. Это приводило меня в бешенство. Достаточно сказать, что я не присутствовала на балу. У меня не было желания потакать раздутому эго Мезулы. Вместо этого я провела время в подземельях, составляя компанию своей дочери.
Наконец, они назначили дату суда, эти представители всего Оваэриса, которые думали, что имеют право судить мою дочь. На самом деле это была формальность, но им нужно было провести суд, чтобы придать этому официальный характер. В цивилизованном обществе нельзя просто так казнить людей, особенно обездоленных королев. Сирилет дали время принять ванну и переодеться в чистую одежду, прежде чем она предстала перед судьями. По крайней мере, это придало ей больше достоинства. Я надела черное платье в тон костюму Сирилет, демонстрируя единство ненавистных Хелсене.
Я пыталась заверить ее, что все в порядке, что мы найдем способ доказать ее невиновность, но Сирилет только вопросительно посмотрела на меня, ее темные глаза горели, и сказала: «Но я не, мама. Я имею в виду, не невиновна. Я виновна. Я виновна во всем, в чем они меня обвиняют». Она покачала головой, на удивление спокойно принимая это решение.
Я, прихрамывая, вошла в зал заседаний совета рядом с дочерью, тяжело опираясь на Источник-трость, потому что моя нога болела так, словно по ней ударили молотком. При нашем появлении собравшиеся правители Оваэриса притихли. Я заметила множество враждебных взглядов и очень мало дружелюбных. Даже посланник-пахт смотрел на меня сердито, вероятно потому, что из-за меня погибла Иштар. Я это заслужила. Кенто избегала встречаться со мной взглядом. Она стояла позади своей матери, решительно уставившись в пол. Я знала, что она нам не поможет. Она собиралась наблюдать, как ее сестру приговорят к смертной казни ничего не предпринимая.
Джамис пер Суано прочистил горло. Недавно он получил последние несколько голосов в Торговом союзе, в которых нуждался, и был королем во всем, кроме короны. Поскольку мы все были в Ланфолле, ему выпало право быть голосом совета.
— Теперь, когда демоны Подземного мира повержены, — сказал он драматическим тоном, — мы собрались здесь, чтобы призвать к ответу королеву Сирилет Хелсене.
— Она не королева, — сказал один из представителей Тора в ярких одеждах. — У нее нет ни земли, ни короны, ни трона, ни народа.
По рядам идиотов пронесся ропот согласия. Джамис взмахнул руками, призывая к тишине, но им потребовалось некоторое время, чтобы успокоиться.
— Было решено, что будет суд. — В конце концов, он перекричал их всех. — Мы все согласились с этим. И кто может судить лучше, чем мы, представляющие тех, кто пострадал больше всего.
Я перевела взгляд на Отелию, сидевшую рядом со своим мужем. Она встретилась со мной взглядом, но ничего не дала в ответ. Да, там я тоже не найду помощи. Не имело значения, сколько ночей она проведет в моей постели, а не в постели своего мужа, она все-равно проголосует как он. И он проголосует как Союз. Интересно, услышит ли Сирилет хоть один призыв к милосердию.
— Королева Хелсене, — снова громко произнес Джамис, перекрывая нарастающий шум. — Вы…
Сирилет шагнула вперед мимо меня и повысила голос.
— Я сделала это, — резко сказала она. Она обвела всех взглядом, заставив каждого в зале увидеть ее темный свет. — Все, в чем вы меня обвиняете, правда. Я все это сделала. Я убивала людей, заставляла их отторгать Источники, чтобы создать расколы. Я сбросила луну на Полазию, убив всех в Ираде. И я также уничтожила До'шан. Погибли еще тысячи тех, кто не смог вовремя скрыться. Вам не нужно спорить о том, виновна ли я. Я виновна. — Она пожала плечами, кивнула головой, затем коротко улыбнулась. — Извините, вы, наверное, хотели устроить грандиозное представление из моего судебного процесса, но в этом действительно нет необходимости. Правосудие может выносить решение.
Я думаю, ее честность застала их врасплох. Они ожидали, что она будет отстаивать свою точку зрения, заявляя, что сделала только то, что было необходимо. Что ее действия были оправданы. Они совсем не знали мою дочь. Она взяла на себя ответственность и забрала у них власть. Они все еще могли казнить ее, но теперь только потому, что она им позволила. Я была так горда. Но я все равно собиралась вырвать у нее эту победу.
Джамис почти пришел в себя:
— Ну, да. Тогда мы движемся к…
Кадира ткнула одну из своих дочерей, и молодая женщина вскочила на ноги.
— Я требую публичной казни. Все жители Оваэриса должны понять, что мы не относимся к подобным преступлениям легкомысленно и что виновные в их совершении могут быть привлечены к ответственности. Тем более что их преступления потенциально могут быть гораздо более разрушительными.
— Мы все потеряли из-за действий этой женщины. Мы потеряли людей, землю, деньги. Полазия знает это лучше, чем кто-либо другой, потому что мы потеряли больше, чем кто-либо другой. — Принцесса взглянула на свою морщинистую мать, которая коротко кивнула ей. — Сирилет Хелсене должна быть казнена, чтобы Оваэрис мог начать залечивать нанесенные ей раны.
Представитель Тора встал рядом, его яркая мантия развевалась:
— Мы, жители Тора, обычно не верим в казнь как форму наказания.
— Забавно, — сказала я достаточно громко, чтобы мой голос эхом разнесся по залу совета, — потому что вы не против действий ассасинов.
Мужчина поднял руку, указывая на меня:
— Придержи свой язык, женщина.
Я позволила улыбке медленно расползтись по моему лицу и покачала головой:
— Нет. Но если ты снова попытаешься заставить меня замолчать, я придержу твой язык.
Зал взорвался шумом. Я стояла рядом с Сирилет в центре всего этого, устремив свой сверкающий взгляд на человека из Тора и не давая ему отмахнуться от моих слов.
— Как обычно, мама, — сказала Сирилет, улыбаясь. — Это моя казнь, и ты все равно найдешь способ сделать это по-своему.
Один из членов Торгового союза поднялся со своего места и неторопливо подошел к столу, на котором стояли фрукты и кувшины с вином. Да, на этот раз они приготовили прохладительные напитки. Потому что, приговаривая молодую женщину к смертной казни, важно избегать гребаного обезвоживания.
Я заметила, что Мезула молчала, несмотря на поднявшийся шум. Она возвышалась над нами, даже над представителем гарнов, и ее руки постоянно двигались, а глаза на ладонях наблюдали за всеми нами. Кенто стояла рядом с ней, опустив голову.
В конце концов, Джамису удалось утихомирить собравшихся до такой степени, что он смог снова заговорить. Он много махал руками и кричал, и, бьюсь об заклад, он пожалел, что у него нет тени, которую он мог бы зажечь, чтобы заставить их всех замолчать.