Перед беременностью я хочу выбрать лучшего акушера, педиатра, проработать систему образования и комплектацию трастового фонда. Это нужно для становления успешного человека.
— Я не был ни с одной девушкой после нашей свадьбы.
— И ты называешь это свадьбой? — я не понимаю, к чему он ведет — Как скажешь.
— Ты не хочешь детей от меня.
Я замираю со средством для кожи в руках. Делаю глубокий вдох.
— Николай, посмотри на себя и Анну.
Я серьезно говорю о детях спустя пять недель с моего похищения с моим… собственно похитителем.
— Я легализую бизнес.
Вряд ли. Не успеет.
— Это сильно снизит затраты на твои рубашки, которые ты выбрасываешь едва ли не каждый день после работы, зная, что кровь не отстирается?
Николай не уверен в ответе, поэтому молчит.
— Мои яичники молчат, пока я знаю, что происходит вокруг. — глазами обвожу пространство — Тебе стоит надеть сегодня рубашку попроще. Верно?
Когда я выхожу из ванной, Николай уже покинул спальню. Я присаживаюсь на полу у кровати, пропуская сквозь пальцы золотые цепочки.
Что будет, когда муж вернется домой? Стоит ли мне связаться с Мартой? Может, я зря беспокоюсь, и тот итальянский посыльный ничего обо мне не знает?
Я провожу день в попытках не вздрагивать от каждого звука, чувствую присутствие солдат поблизости, ведь я так испугалась за свою жизнь, узнав, что в Братве есть крысы! Я действительно, твою мать, испугалась.
НИКОЛАЙ
Никто из присутствующих на допросе не решается оттащить меня после последнего удара уже по трупу.
Из всего происходящего за день меня успокаивает одно — по словам предателя, на Острове все чисты. Он же не имеет доступа к причалу, так что за безопасность передвижения не стоит волноваться.
Я уже думаю назначить встречу с Фабио Нерри, когда ко мне подходит Павел. Он достает белоснежный платок из нагрудного кармана идеально сидящего костюма. Не знал, что друг здесь. Черт. Мне было бы спокойнее, будь он на Острове рядом с Квин.
— Что тебя вывело из себя на этот раз? — он хмурится, рассматривая синее тело в паре метров от нас.
— Может, факт того, что мы переходим из мафии в бизнесменов, а нас все еще воспринимают как военную группировку, на которую копают информацию? — огрызаюсь на друга.
— Спроси свою жену, по отношению к бизнесу те же тактики.
Мне приходится сделать несколько глубоким вдохов.
— Мне нужно, чтобы вся отчетность была уничтожена за исключением хранящейся на серверах Острова. — там особый уровень безопасности.
— Ты не собираешься внедрять людей в Коза Ностру? — Сергей.
— Твою мать, нет. — смеюсь — Происходящее не игра, но у меня есть чертовы правила. — еще раз смотрю на труп, не испытывая ни единой эмоции — Я хочу, чтобы к среде кабинеты клуба и офисы были пустыми.
Выхожу, по пути расстегиваю рубашку. Взял с собой абсолютно такую же, чтобы Квин не заметила разницы.
Я не думал, что придется настолько опекать ее и сестру, пока бизнес Громовых вылезает из кровавого наследия.
Нахожу девушек в саду у куста красных роз. Анна листает каталог садоводства. Дело не в мелких посадах, а сохранение облагороженности территории Острова Грома. Квин кусает нижнюю губу, агрессивно печатает на телефоне. Услышав закрывающиеся французские двери, жена едва ли не вскакивает с кресла-лежака.
— Привет. Чем заняты?
Кто бы думал, что я подойду к главным женщинам в жизни, поцелую Анну в лоб, переплету пальцы с Квин и коснусь губами ее дрожащей руки. Что-то не так. Она быстро освобождается от моей хватки. Ее напугал утренний разговор?
— Мне не удалось отправить таблицу с в твоей жизни налогами. Жду ответа от Бориса, он обещал разобраться.
— На неопределенное время все сервера сосредоточены на территории Острова. Ты можешь связываться только с теми, кто подключен к системе, так что я, Сергей и Павел не теряем связи с вами и патрульными даже из Атлантик-Сити.
— То есть это конец. — искажается лицо Квин — Информационный плен.
— Ненадолго. — предполагает Анна.
— На неопределенное время. — дословно копирует меня Квин — Шикарно, что для вас ничего не изменится, кроме безопасности данных Братвы. Это отличный способ заставить меня привыкнуть к этому? Ты знаешь, что я восприняла бы новость спокойнее, отправь меня на пару дней в Европу!
— А я должен, нахрен, стараться, чтобы ты отреагировала менее раздражительно? У тебя достаточно капризов.
Мы стоим грудь на грудь.
— Придурок.
— Стерва.
— Псих!
— Истеричка!
— Грабанный похититель!
— Капризная женщина, которая заставляет потакать каждого!
— Я прошу у тебя одного!
— Идиоты!
Мы с Квин поворачиваемся к Анне, пытаясь не выдать шока от вскрика сестры.
— Если вам так сложно друг с другом, то почему не разойдетесь? Поделили бы справедливо банк, а это все, что нужно Квин, по ее словам, и расплывайтесь на катерах в разные стороны.
Жена открывает рот.
— И не заводи шарманку про похищение и жертву.
Смотрю на замершую Квин. Она складывает руки под грудью, но скорее обхватывает себя, словно замерзла.
— Вот именно. Ты не уйдешь, а ты не отпустишь. Идеальная пара. Если вам хочется кричать друг на друга — найдите менее раздражающие меня, Сергея и Павла причины.
— Для тебя и Сергея… — меняет тему Квин.
— Тайные от Главы собрания, Анна? Еще задумай переворот. — поддерживаю.
— Мне так и не говорят, что вчера за шум был в третьей галерее.
Анна поднимает глаза к мрачному небу.
— Я запаяю твои окна. — строго сестре.
Она долго боролась за них и балкон.
— Я пыталась.
На руке Анны тонкий браслет без драгоценных камней — последнее, что бы надела сестра. Это не драгоценный металл и тяжелее, что заметил бы любой, знакомый с военным делом.
— У нее на руке правда отлитые пули или барабан револьвера? — говорю Квин, когда сестра уходит.
— У них свое понимание романтики. — по-прежнему обхватывает себя руками, не смотрит мне в глаза — Очевидно, допрос прошел неплодотворно, если ты решил оградить нас от остального мира.
Она идет в сторону дома, встряхивая длинные волосы, начинается дождь.
— Ты не покинешь не только Остров.
— Говори чаще, и я сделаю это из вредности.
Усмехаюсь, но все равно отмечаю горечь в ее голосе. Если сестра права, то действительно нет смысла не спускать с Квин глаз. Нет смысла, как и желания.
Следующие сутки выходят сложнее, чем предполагалось. Рейды на доки, проверка функционирования клубов и очередные переговоры с алжирцами. Оружие на двух складах в Вашингтоне, остальная часть на руках у солдат и незначительные запасы на Острове. Остается распределить товар, лично проверить качество камней, пришедших из России и провести время с Квин.
КВИН
Я просыпаюсь, когда Николай в очередной раз встает через час после рассвета. Он осторожно перекладывает меня со своей груди, сонно моргаю.
— Ты в город?
— Нет. На тренировку, к восьми приедут управляющие. Сегодня все сосредоточены на перевозках Вашингтона, проверю все завтра.
В последнее время у Николая все больше встреч, больших совещаний как на Острове, так и в Атлантик-Сити.
Хочется спросить зачем настолько рано, но лучше так, чем возвращаться под утро. Я не могу засыпать без Николая. А если меня недостаточно вымотают работа и общение, нужно, чтобы это сделал муж.
Не контролирую улыбку, когда мужчина целует меня. Все равно на несвежее дыхание или двухнедельное пребывание без вылазок. Я старательно не думаю о том, что есть люди, которые собираются меня отсюда вытащить. За полтора месяца я поняла, что мне требуется свобода, но точно не отсутствие Братвы в моей жизни. Я привыкла, стала частью чего-то пусть и жестокого, но нетоксичного. Это не здоровые отношения с Ричардом, но мощь и собственничество Николая, отношение русских ко мне как к королеве и подруге одновременно. Заслуживаю ли я это? Меня ждала и продолжает ждать совсем другая жизнь.
Мне нужно забыть фамилию Громов, чтобы не загубить свое будущее окончательно.
Я целую Николая в ответ, довольная, что не придется за него волноваться, если он не выезжает в город или его пределы.
Сердце непонятно от чего разрывается, когда я готовлюсь к очередному дню. В планах ознакомление с функционирующими филиалами МакГрат на территории Америки, видео звонок с губернатором Киберона — французского порта. Я буду говорить не от имени Громовых, а за компанию и согласование готовых условий перевозок, но фамилия явно повлияет на решение чиновника.
Пью кофе, жду, когда зарядится iPad, наблюдая за вышедшим из зала мужем. Он по-дружески толкает в плечо Сергея. В нем больше мускулов, чем в Николае, думаю, мужчина на стероидах. Но это не отнимает признания Николая в том, что Сергей лучший из его бойцов.
Смотрю, как они выходят на площадку, начинают кружить вокруг друг друга. С этого же ракурса я видела первый бой мужа. Когда Сергей два раза попадает по корпусу соперника, я прижимаю ладонь к груди, но выдыхаю, заметив усмешку на губах мужа. Не хочу продолжать наблюдать за этим.
Когда чуть перегибаюсь через перилла, на уровень ниже стоит Анна. Улыбаюсь, обратив внимание на браслет. Я не сказала Николаю, что знаю о нем. Сергей сделал его собственноручно из пуль, которые в него попадали. Когда он рассказал Анне, что хранит их, та умоляла выбросить напоминание о боли. И вот на ее руке запаянный тонкий металлический браслет, выполненный огромными руками холодного Сергея. Я улыбаюсь, думая об этом. Вчера Анна сказала, что даже при жизни родителей думала о том, что брат поведет ее к алтарю, и теперь, когда она так счастлива, может представить это. Но попросит ли Сергей руку у ее брата? Парочка даже не показывается вместе. Это неважно. Все становится неважным и пустым после захода солнца.
Свет погас.