ГЛАВА 11
КВИН
Я замираю посреди гостиной. Перегорели предохранители?
Включаю фонарик телефона и с трудом выхожу в галерею на втором этаже. Кожу зудит. Никогда не видела, чтобы на Остров опустилась настолько кромешная тьма. Луна освещает только макушку крон деревьев.
— Отойдите от окна! — кричит внизу Борис — Запритесь в ванной!
Я мгновенно захожу за колонну галереи. Слышу солдат, сосредотачивающихся в стороне причала. Людей, не способных давать отпор, отправляют на второй ярус Острова.
На нас напали в день, когда половина солдат уехала на перевозку оружия. Я сообщила им о расположении и предназначении склада в Вашигнтоне. Итальянцы не смогли найти способ сообщить мне заранее… и правильно.
В доме включается слабо-желтое аварийное освещение от встроенных светильников. Это Братва выключила свет, чтобы видеть катеры своих врагов и их перемещение по незнакомой местности. Есть инструкция на случай нападения, несомненно. Только никто не дал мне с ней ознакомиться.
— Квин! — подскакиваю, вжимаясь в стену.
Люди едва ли паникуют, никаких криков. Они уверены в своей безопасности и Главе. Еще не раздалось ни единого выстрела, но со стороны солдат уже слышатся выкрики и подготовка оружия. Если звуки доносятся до меня, то что происходит у берега…
В комнату влетает Николай. И я понимаю одно: я не хочу, чтобы он пострадал, мне плевать на остальное.
НИКОЛАЙ
Квин стоит перепуганная у арочной галереи.
— Львенок, нам надо идти. Анна уже в бункере.
Тяну ее за руку. Жена в шоке, что ожидал в последнюю очередь от нее. Нет времени на уговоры. Какого-то хрена у людей Нерри есть код обезвреживания наших локальных систем? Если бы не круглосуточный отличный патруль, было бы куда сложнее. К тому же на Острове в полтора раза меньше боевого арсенала и бойцов, чем обычно. Они знали, когда наступать на нас. Но это не проблема. Пока здесь я, Сергей, Павел и люди, служащие на Острове всю свою жизнь — базу Братвы не взять даже армией.
Сейчас мне нужно быть со своими солдатами, однако я посчитал, что пожертвую пятью минутами ради Квин. Я готов пожертвовать и часом нападения, этим гребанным строением, если буду убежден, что жена в безопасности.
Вижу, что ее ресницы становятся влажными, но не замечаю слез. Квин делает шаг к стене.
Нет.
— Они знают о бункере, но не о западных туннелях и галерее. Им неизвестно о том, что построено менее трех лет назад.
Я на рефлексе достаю пистолет и направляю на Квин. Он в метре от ее головы.
Не уверен, бьется ли мое сердце, когда я смотрю на то, как моя блять жена стоит с ледянным выражением лица, по-прежнему источает свои чары. Предательница.
Я напротив нее, снимаю предохранитель, от чего Квин даже не вздрагивает. По одному взгляду светло-голубых глаз осознаю, что из нас двоих вооружена только она.
— Это единственное твое правильное решение. — сглатывает — Так мы и должны были закончить с первого дня.
— Замолчи! — дергаю пистолетом, желая, что бы он выстрелил или что бы оказался незаряженным. Не знаю!
— Как миссис Громов я имею право на быструю смерть? — упрямо смахивает прядь, упавшую на влажные глаза, выпрямляется.
Я слежу за ее действиями, как загипнотизированный… только бы не думать. Не хочу думать о том, что Квин выдала пароль итальянцам. Очевидно, еще и план Острова. Она сделала это до допроса-проверки? Стерве удалось меня обмануть. Ей удалось залезть мне под кожу, как делают паразиты.
— Это все неправда.
Так и держа пистолет, хватаюсь за голову.
— Я ненавижу тебя с самого начала, так почему отказываешься верить? — ее гортань дрожит, но Квин продолжает — Ты думаешь, я могу быть с человеком, который отобрал у меня будущее?! Могу полюбить тебя так же, как ты меня?
— Ты свободна. — перебиваю, не узнаю собственный голос.
Квин делает прерывистый вдох.
Мне хочется закрыть глаза, заснуть и не просыпаться, застрелиться, только бы все это оказалось ложью. Но я смотрю в широко распахнутые глаза жены. Она не двигается с места, выглядит напряженной, но не испуганной.
— Да, Львенок. — горько усмехаюсь — Я люблю тебя так сильно, что готов убивать ради тебя. И если бы ты снова попросила свободы перемещения, я бы не смог отказать. А теперь ты умоляешь о смерти. — подхожу ближе, замечая, как тело Квин реагирует на мое — Проваливай, пока я не решил воплотить твое желание. — вкладываю в ее ладонь ключи от катера.
Это последнее прикосновение к женщине, которая ненавидела меня столько недель, но терпела прикосновения и присутствие, только бы сбежать. Женщина, которой я отдал всё, что оставалось от семейных уз и связи с некровными братьями. Они сражаются за Остров, пока я думаю о потере того, что мне никогда не принадлежало.
Я описываю глазами лицо Квин прежде чем быстро покинуть гостиную. За пределами дома уже раздаются выстрелы, я надеваю жилет и кобуры. Мне плевать. Сегодня сдохнет каждый, кто решил, что может заявлять права на собственность Громовых. За исключением ее.
КВИН
Пока в крови бурлит адреналин, заставляю себя встать с пола.
Николай отпустил меня, пускай я и считала, что заслуживаю смерти. Но теперь… если он выживет, то никогда не придет за мной после слов о ненависти. Это правильно, верная стратегия.
Я не коренной житель Острова Грома, но знаю туннели до нижних ярусов. Прижимаюсь к стене, когда мимо проносятся люди, вроде бы итальянцы. Мне не нужно, чтобы они узнали об этом лазе. Знают ли они о моей неприкосновенности, спонсировании от моего деда и информации?
Я не обращаю внимание на труп, когда вижу Павла за складом с деталями. Выхватываю пистолет из еще теплой руки… господи, спасибо, итальянца, и едва прицеливаюсь. Мне удается попасть в бедро мужчины, направляющего оружие на главного советника Братвы. Второй выстрел — точно в голову.
В это время Павел разбирался с другим. Он замечает меня, сильно хмурится, но не имеет времени для словесной перепалки. И все же замирает на секунду, когда новая партия итальянцев проносится мимо, словно меня не существует.
Качаю головой, разворачиваюсь, чтобы не смотреть в глаза Павлу, а затем добираюсь до скоростного катера мужа.
Я медлю с ключами в руках. На секунду.
Мне удается попасть на дальний причал через десять минут и не пролить ни слезинки. Кажется, я покончу с собой, если с ним что-нибудь случится по моей вине. Пусть Николай, Анна, Сергей, Павел и другие люди Братвы живут, но забудут об Атлантик-Сити и своем месте в его иерархии.
Нахожу телефон и набираю номер, который знаю наизусть.
— Ричард, забери меня.
КВИН
За мной приезжает машина, затем джет с посадкой в Лондоне, где меня и встречает Ричард.
Боже мой. Он выглядит плохо. Похудел, волосы не уложены, мятый джемпер. Зато те же любимые очки, запах, объятья и голос.
— Детка, все хорошо. Ты дома.
Я так и стою в амбаре у самолетной площадки, прижимаясь к моему жениху. Ричард мог бы сказать, чтобы мы сели в джип и доехали до квартиры, разобрались во всем там, но молча впитывает мои слезы по другому мужчине.
— Я так скучал, Квин. Скажи, что ты в порядке.
Киваю в его грудь.
— Я тоже. — хрипло — До безумия скучала, Ричард.
В лондонской квартире, которая всегда была для меня оазисом от работы, уже ждет дед и двое поверенных ирландцев. Не могу на них смотреть.
— Я не скажу ни слова, пока не приму душ.
— Квин. — жестко дед, который явно хочет задать кучу вопросов.
Не могу на него смотреть. Но не буду скрывать, что свежая обстановка и перелет что-то уложили в моей душе.
— Я блять не буду с тобой говорить, пока не избавлюсь от его шмоток, ясно?!
Сколько еще мне придется лгать…
Вижу, как краснеет лицо деда. Возможно, сегодня его хватит приступ, в его-то семьдесят шесть. И папа… разумеется его здесь нет. Насколько же всем плевать, но я не в настроении себя жалеть.
У нас четырехкомнатная квартира, одно из пространств занимает гардероб, в котором я оседаю на банкетку после недолгого душа. Мне хочется поскорее со всем покончить.
Нервно потираю палец, с которого только сняла обручальное кольцо Громова. Убрала его глубоко под подкладки с моими драгоценностями.
— Что вы хотите знать? Братва уничтожена?
Четверо мужчин уже пьют в гостиной, наливают и мне виски МакГрат. Отказываюсь и прошу подать вино.
— Над этим по-прежнему работают. — один из ирландцев.
Бросаю взгляд на Ричарда. От него исходит привычная поддержка, и я благодарно улыбаюсь.
— Между тобой и Николаем Громовым не было брачного договора, его легко признать пропавшим без вести, если свидетельство о браке не удастся оспорить в ближайшие сутки.
Все вновь будет незаконно, как и наша связь с Николаем.
— Банк МакГрат на ровные пятьдесят процентов принадлежит нам, так что можно не торопиться.
— Мне. Брак не будет оспорен, я хочу быть в разводе.
Компания переходит ко мне после замужества, если брак посчитают недействительным, я лишусь банков.
Дедушка смотрит вопросительно.
— Банки, производство виски, дочерние предприятия — все это принадлежит мне. Я полтора месяца жила в логове зверя по твоей вине, и больше не намерена терпеть контроль над собой. Я не буду выполнять назначенную роль, а достойна новой. Что вам еще нужно знать о Братве, ирландские мафиози?
— Ты… — шипит дед.
— Мистер МакГрат, Квин права. — спокойно Ричард — Из-за ваших ошибок, она провела два месяца в руках другого человека.
— Не влезай, Диккенс.
— Как только брак будет расторгнут, я снова стану женихом вашей внучки, так что вам стоит привыкнуть к моему голосу.
Он звучит дипломатично, что как нельзя кстати.
— Опиши схему новых транзакций Громова. Тебя подключат к видеозвонку с нашими финансистами в этой… области. — дедушка.